Первые шаги

– Хорошо, - безжизненным голосом ответила девушка.

Когда раздался щелчок замка, означающий, что мы остались одни, я посмотрел на Флимонта Поттера. Мужчина, несмотря на то, что ему было уже за шестьдесят, выглядел довольно молодо. Едва ли кто-то из простецов дал ему больше тридцати.

– Ну, здравствуй, дедушка.

Сфокусировав на мне взгляд, Флимонт хмыкнул:

– Не ожидал, внук, что ты решишься подойти и заговорить.

– Я не мягкотелый.

Старший Поттер рассмеялся, но его смех быстро перешёл в громкий кашель. Впрочем, не удивительно. Его приковали к стене таким образом, что пальцы ног едва касались пола. Обнаженный торс мужчины демонстрировал множество мелких ран, громадные черные синяки, а ребра с правой стороны грудной клетки имела неправильную форму, едва ли не разрывая мышцы и кожу в местах переломов.

– Я заметил, - хрипло произнёс Флимонт, отдышавшись, - Спокойно сидеть за одним столом с такими персонами… Высоко прыгнул. Только, чем выше забираешься, тем больнее падать, сопляк. Помни, - уже со злостью произнёс старший Поттер, - А ты рухнешь. Как и все те, кто вздумал играть с Певереллами. Эти хищники…

– Не лучше и не хуже тебя и Роберта, - пожал я плечами, перебив Флимонта, - Точно такие же. Только не скрывают этого…

Флимонт со злостью уставился на меня, словно бы желая убить взглядом. Впрочем, его неразвитых способностей к некромантии явно не хватило бы, даже узнай он о такой технике «Взгляд Смерти». Зато гнева я глазах мужчины было на троих.

– Почему моего отца изгнали из семьи? – поинтересовался я, - Явно не из-за титула и формального наследства. Я не верю в эту сказку.

Взгляд Поттера мгновенно изменился. Ярость и жажда убийства исчезли, сменившись страхом, быстро переходящим в панику.

– Уходи, ублюдок, - прошипел Флимонт, - Я ничего тебе не…

Старший Поттер мгновенно замолчал, стоило мне напитать глаза энергией смерти. Никаких особых плюсов это не дает, но выглядит эффектно.

– Повторяю вопрос. Какова настоящая причина изгнания моего отца? И почему началась охота на меня? Не из-за станка с книжками точно. Я не поверю, что у вас не осталось копить! Ну же!

Теперь я принялся давить на разум Флимонта, не забывая добавлять в этот процесс некротические энергии.

– Отвяжись! Ублюдок!

– Или мне заняться Чарльзом и Анжелой? Думаю, ни Певерелл, ни Гонт не будут против, если я, прямо на том столе…

– Это из-за договора! – раздался голос Милисенты.

Повернувшись к женщине, я покачал головой.

– Какого договора?

– Молчи! Молчи, дура! – крикнул Флимонт, - Они ничего не сделает!

– Дамблдор с последователями Грин-де-Вальда! – совершенно не слушая своего свёкра, разорялась Милисента, - Они планировали захватить власть в блоке НАТО и Евро Союзе, а потом, с из помощью, подмять магические части населения. Дамблдор знал об этом и годами ослаблял программу Хогвартса, а в Визенгамоте, с помощью своих сторонников, проводил законы, урезающие доступные всем направления магии! Чтобы при начале войны магам нечем было ответить! Обыватели бы просто получили новую власть, а знать… те, кто пошёл на договор с Дамблдором стали бы частью магловской элиты. А остальных бы убили. Чтобы Поттеры оказались в списке неприкасаемых, Дамблдор потребовал использовать Джеймса в качестве наживки для Риддла! Из-за некромантии! Джеймс мог стать сильным некромантом, если бы не блокировки, которые ему поставил Флимонт ещё до поступления в Хогвартс. Всё было спланировано. Очень давно!

Повернувшись к Флимонту, я покачал головой.

– Отдать своего сына на растерзание… Судя по всему, сделка Дамблдора с последователями Грин-де-Вальда провалилась? Или это они и есть – проект «Виктория»?

– Я тебе ничего не скажу, ублюдок, - покачал головой Флимонт.

– Вот как? А она?

– Я сказала всё, что знала! – взвыла Милисента.

Несколько минут я смотрел на обоих узников, а потом вздохнул:

– Кто отправил наёмников я уже знаю. И мне искренне жаль, что Роберт мертв. Я бы с большим удовольствие его убил сам.

– А почему меня не убьёшь? – оскалился Флимонт, - Неужели ты такой слабак?

Хмыкнув, я покачал головой:

– Просто ты ещё нужен. Убить тебя сейчас, не успев полностью проверить твои мозги… Это и будет проявлением моей слабости… старик…

То, что Поттеры продавали артефакты простецам в обход Министерства стало ясно, когда на одной из баз проекта «Виктория» нашли артефакты с характерным клеймом. Вопрос лишь в том, кто именно это делал. Флимонт и Роберт продавали свои творения богачам, получая оплату золотыми слитками. И это были изделия созданные практически вручную, а не с помощью того самого станка, что когда-то похитил Джеймс. Вопрос, мог ли он, желая спасти семью от безденежья, пойти на торговлю с врагом?

Увы, но да. И я не берусь его осуждать. Когда на шее жена с дипломом школы без перспектив к дальнейшему развитию, да маленький ребенок, а единственный способ здесь и сейчас найти деньги на еду и зелья, и не на такие вещи пойдёшь. Это имея в карманах звонкую монету, да сидя с бокалом дорогого коньяка в кресле у камина, в собственном особняке легко рассуждать. А когда припирает – грань между преданностью и предательством становится крайне тонкой. Особенно, в смутное время, когда лучше оглядываться дважды, дабы не получить нож в спину от того, кого считал другом или братом.

«Прости Сириус, - мысленно вздохнул я, - Но артефактом мне не быть. Не после такого… Да, Джеймс мёртв, а ко мне претензий за его поступки выдвигать никто не станет, но…»

Беда в том, что на душе остался осадок. Тот самый паршивый осадок, когда ты не виноват, но чувствуешь себя последней скотиной. Да ещё и Гермиона… Да, её отец докладывал в MI6, да он это делал добровольно, но… А не будь я её другом, то что бы было? Возможно, всё было бы точно так же, но… А что если нет?

Мой разум давал отчетливый и однозначный ответ – ничего бы не поменялось. Дэвид Грейнджер, как законопослушный гражданин, искренне веря в свою правоту и для заботы о своей семье, точно так же бы сообщал неким офицерам разведки детальный пересказ происходящего, полученный от собственной дочери. И его точно так же убил бы Игнотус Певерелл. Только никто не стал бы вытягивать Гермиону из лап Дамблдора. И никто не протянул бы ей руку помощи после смерти родителей… Выросла бы новая Беллатриса Лестрейндж, но в лице Гермионы и ненавидящая не маглорожденных, а чистокровных.

Впрочем, сомневаюсь, что сейчас она относится к потомственным магам лучше. Просто от Сириуса теперь зависит судьба Гермионы. Не более.

– А почему была открыта охота на меня? – повернулся я к Милисенте.

– Я знаю только о том, что Роберт и Флимонт боялись окончательного разрушения семейного бизнеса и репутации, - ответила женщина, - Хотели убить тебя, чтобы никто не смог воспользоваться украденным станочным комплексом. Он как-то связан с кровью Поттеров.

Пока жена Роберта всё это говорила, я смотрел на Флимонта. Старший Поттер не просто опытный маг, что проиграл бой превосходящему численно врагу. Нет. Он очень хорошо умеет держать удар и ещё лучше играет лицом, голосом и взглядом. Его аура и энергетика находятся под жесточайшим контролем стальных тисков силы воли. Однако, на один лишь миг, когда Милисента начала рассказывать о причинах охоты на меня, он испугался, а затем, стоило ему понять что именно льётся из уст его невестки, как в глазах Флимонта мелькнуло облегчение.

«Что же это за такая тайна? – мысленно хмыкнул я, - Чего ты боишься и что прячешь? Что для тебя столь важно и ценно, что ты готов пожертвовать всем, включая внуков?»

– Ты, ведь, понимаешь, что даже смерть не избавит тебя от необходимости отвечать на мои вопросы? – спросил я, глядя в глаза Флимонта.

– Ну попробуй, - хмыкнул старший Поттер.

* * *

Гермиона смотрела на Сириуса, периодически покусывая нижнюю губу. Девушку разрывали противоречивые чувства. С одной стороны, она искренне хотела убить Игнотуса Певерелла за то, что он натравил нежить на её родителей, а другой… Она не могла поверить в том, что родной отец доносил на неё саму и на её друга в MI6. Он была очень умный и опытным человеком и должен был понимать чем это закончится…

«А был ли у него выбор? – с горечью подумала Грейнджер, прикрыв глаза, - Что он мог ответить офицерам карательной машины государства? Едва ли его оставили бы в покое, откажись он поступать так, как от него хотели...»

Впрочем, двоякость ситуации с отцом не мешала ей желать смерти Певереллу. Обоим Певереллам. Или…

«Он назвал Гарри своим потомком. А ситуацию с его родителями – внутрисемейным делом, - задумалась Гермиона, - Значит… что? Гарри… Это Айзек Кларк, а не Гарри Поттер. Переродившийся некромант. Так? Или этот Игнотус говорил о кровном родстве? И зачем он это говорил? Для кого?»