Первые шаги

– Но… Как же так? Почему он не сказал? – вдруг спросила Гермиона, замершая на тротуаре перед ограждением.

– А действительно, - повернулся к ней отец, с подозрением окидывая фигуру дочери, - Пожар произошел явно до вашего отъезда из замка или в его период. Гарри уже должен был знать об этом. Особенно, учитывая этого его крестного…

В отличии от Гермионы, имеющей привычку ввязываться в проблемы, Поттер казался Дэвиду куда более рассудительным ребенком. Во всяком случае, весь опыт общения с ним демонстрировал достаточно серьёзный подход мальчика к учебе и своему будущему, чего мужчина не мог сказать о своей дочери. Гермиона выросла в тепличных условиях и привыкла к тому, что за её спиной есть незримая поддержка семьи, благодаря которой девочку опасались задевать в школе дети, а преподаватели закрывали глаза на очень многие вещи.

Новости о Хогвартсе, вызвавшие шок, а потом и недоверие, Дэвид проверил через своих бывших сослуживцев, которые предпочли не возвращаться на гражданку, а служить своей стране в несколько ином качестве. Именно друзья из МИ-8 помогли Грейнджерам удостовериться в правдивости слов этой МакГоннагалл и навести справки о происходящем в столь странном и закрытом социуме, как общество волшебников. Оказалось, что всё не так уж и страшно, хоть и имеются некоторые подводные камни.

Дэвид, здраво рассудив, что дочь может учиться в Хогвартсе, а обычное образование получать в заочной форме, сумел организовать необходимые для этого документы, а затем и помочь Гермионе в подготовке. Собственно, речь шла о том, что экзаменаторы попросту поставят приличные оценки на уровне выше среднего и не будут вглядываться в экзаменационные листы. На её фоне Поттер выглядел… иначе. Мальчику, его опекуны, конечно, помогли, но вот экзамены он сдавал полностью самостоятельно и все его оценки были заслуженными. Уж в этом товарищи Дэвида удостоверились, когда устроили в искомом учебном заведении проверку и тщательнейшим образом изучили всё, что связано с Поттером.

Вообще, этот малец у МИ-8 вызывал подозрительно много интереса, что несколько напрягало мужчину. Близость к нему Гермионы могла создать девочке проблемы в будущем, но сделать с этим что-то было попросту невозможно. Все однокурсники Поттера, если уж им заинтересовались люди из Military Intelligence, Section 8, будут находиться под наблюдением и контролем.

Ситуацию усугублял тот факт, что самого Дэвида предупредили о том, что ему придется вспомнить присягу и периодически сообщать своим товарищам новости, поведанные дочерью. Особенно это касалось ситуации с неким Томасом Марволо Риддлом, которого все Security Service страны очень сильно хотели видеть в своих кабинетах. В наручниках. Уж что этот деятель такого сотворил и как с ним связан Поттер Грейнджеру не объяснили, а в ответ на заданные вопросы предложили поступить на службу, подписать обязательства о неразглашении, получить доступ к материалам с максимальным уровнем секретности и только после этого пытаться спрашивать о подобных вещах.

Сейчас же ситуация явно вышла за пределы нормы и грозила семье мужчины серьёзными неприятностями. В первую очередь, по причине того, что он не сообщил нужным людям некую информацию, о которой, впрочем, и сам понятия не имел. Однако, безопасникам доказать это проблематично. Для них нет разницы – действующий агент или просто бедолага, случайно попавший в жернова игр спецслужб. И то, что у мужчины единственным источником сведений является родная дочь, не блещущая дальновидностью, значения не имеет. Его предупредили – для благополучия семьи надо рыть носом землю.

Повернувшись к Дэвиду, Гермиона начала было говорить, но замерла на середине фразы:

– Папа, нам надо…

– Куда?

– Я… Я же помнила адрес! – ошалелый взгляд подростка показал мужчине, что дело не в девичей забывчивости, а в том, что для мужчины является «потусторонней чертовщиной» - волшебстве.

– Вот что, - вздохнула Джин, оглядев улицу, - Едем домой, а уже там будем разбираться в ситуации и думать как найти твоего одногруппника.

Дэвид же, обдумывая ситуацию, пришел к выводу, что если Поттер мертв, то для его семьи это даже хорошо. Как минимум, у МИ-8 будет куда меньше причин держать Грейнджеров под колпаком. Тем более, что ему уже было ясно – если ситуация не изменится, то уже через пару лет искомые офицеры станут вести беседы в своих кабинетах не с самим Дэвидом, а с его дочерью. Учитывая же её нрав, дело может кончиться весьма печально для девочки.

Оказавшись дома, Грейнджеры устроили семейный совет, больше похожий на допрос Гермионы.

– Что ты сказала? – опешил Дэвид, удивленно глядя на свою дочь.

– Что я специально с ним не разговаривала, - повторила девочка, - Почти месяц.

Покосившись на мужа, Джин решила взять ход беседы в свои руки, пока тяжелый характер Дэвида не привел к появлению в его руках ремня, которым мужчина не пользовался в воспитательных целях уже пару лет.

– Позволь узнать, почему ты это сделала? Насколько я помню, Гарри весьма умный и вежливый мальчик…

– Он продавал на факультете сигареты и выпивку, - хмыкнула Гермиона, - Да ещё и влез во всю эту чушь с вассальными договорами и… много чего ещё, - неопределенно закончила девочка, опустив взгляд.

– Давай-ка ты расскажешь обо всем максимально подробно, - вздохнул Дэвид, - Особенно, по поводу «много чего ещё». Поверь, тебе лучше говорить как есть.

Тяжело вздохнув, Гермиона принялась рассказывать обо всех событиях за прошедшие месяцы, включая встречу с дементорами, бой с оборотнем, его последствия. Затронула она и тему социальных взаимоотношений волшебников и действия своего друга на этом фоне.

Концу рассказа Дэвид выглядел хмурым. Он, в отличии от дочери, очень быстро понял подоплеку ситуации и то, что происходит там – за аркой перехода между платформами. Осознал мужчина и реальное положение Гермионы в обществе волшебников и чем оно для девочки грозит.

– Знаешь, дочь, - вздохнул Дэвид, - Твой Гарри прав. Полностью. И то, что он там что-то кому-то продавал… Ну не сам же пил и курил? На образование копит? И черт с ним. Другое важно. Ты, по сути, почти спустила в унитаз возможность хоть какое-то место среди волшебников занять. Ты там никто. Человек без прав и свобод. За тебя некому вступиться. Поттер это понял очень быстро и воспользовался наличием крестного из числа аристократов. Чем это закончится, конечно, большой вопрос, но мальчик, хотя бы, шевелится и пытается выбраться из той ямы, в каковой находится…

На удивленно-упрямый взгляд Гермионы мужчина даже не стал реагировать. Вместо этого он разлил по чашкам чай, а затем продолжил:

– По поводу твоего поведения… Знаешь, никто не обязан соответствовать твоим ожиданиям или жить по твоим правилам. Особенно, если речь идет о постороннем человеке. То, как ты себя вела, учитывая степень его помощи лично тебе, выглядит однозначно - предательством. Тебе, дочь, стоит об этом подумать.

Сам же Дэвид уже обдумывал что скажет своим «друзьям» из МИ-8. Если вывалить на них всю ту информацию, что сегодня поведала Гермиона, то к нему самому могут начать приглядываться с нехорошими намерениями.

Впрочем, для отвратительного настроения у мужчины имелась ещё одна причина. Дэвид подозревал, что с его дочерью уже успели что-то сделать. Уж очень сильно поменялось её поведение. Появились совершенно не свойственные ей выражения, поступки и мысли. Списать всё на влияние общества, в которое она попала, не выйдет. Во всяком случае, отворачиваться от человека, что ей изрядно помог и спас жизнь, ещё пару лет назад ей в голову бы точно не пришло.

Учитывая же все те события, что происходят в обществе волшебников, о которых рассказала Гермиона, в душе Дэвида крепла уверенность в том, что кто-то решил использовать его дочь в своих целях. Причем, они весьма далеки от благих.

* * *

– Не так, - хмыкнул Сириус, после того, как в очередной раз умудрился выбить из меня дух… простым «Ступефай».

В какой-то момент Блэк решил начать меня натаскивать в рамках того, что имеется в школьной программе с первого по седьмой курсы. Как только я пришел в норму, мужчина потащил меня в тренировочный зал, где принялся детально объяснять принципы создания этих заклятий, а затем и их правильного на его взгляд применения. На резонный вопрос «Зачем?» последовала долгая лекция о том, что за трупы волшебников можно и на реальный срок в Азкабан загреметь. Потому применение полностью боевых заклятий не всегда оправдано… Особенно, против школьников. Увы, но спорить с этим было глупо, и, признав правоту Блэка, я принялся за дело, раз за разом повторяя одни и те же заклинания, поливая ими учебные манекены. О книгах по трансфигурации пришлось на время забыть, оставляя их изучение на вечерние часы, когда мне удавалось доползти до кровати полностью обессилненным.