Первый контакт. Назад в СССР
Шрифт:
Заметив нас, Колесников расплылся в ехидной улыбке. Он явно ждал момента своего триумфа.
— Ну что, — сказал он, когда мы подошли, — пора вернуться на учебу, студент? Или, может быть, к швабре?
Я молча протянул Колесникову папку с решенным уравнением. Он раскрыл ее, и я с удовольствием наблюдал, как менялось выражение его лица. Шок, недоверие, злость…, а затем, неожиданно, торжествующая улыбка.
— Офицеры! — крикнул он, подзывая сотрудников КГБ. — Я был прав. Этот молодой человек — шпион!
Не успел я опомниться, как меня схватили за руки два дюжих молодца.
— Вы с ума сошли? — воскликнул я, пытаясь сохранять спокойствие. — Какой шпион? Я просто решил ваше уравнение!
— Именно! — торжествующе произнес Колесников, обращаясь к офицерам. — Это уравнение было уже решено в тех бумагах, что нам передали пришельцы. Я нарочно переписал его, сделав ошибки, чтобы проверить его. Уверен, что ему передали решение спецслужбы стран-конкурентов. Он бы не смог найти эти ошибки сам, а тем более решить его!
Я почувствовал, как земля уходит из-под ног. Мой триумф обернулся ловушкой. Я закатил глаза и расстроенно выдохнул:
— Я-то думал, что решил это уравнение для своей родины, а оказывается, оно готовое есть у всех стран! ВЫ ВПУСТУЮ ТРАТИТЕ МОЕ ВРЕМЯ И ПОТЕНЦИАЛ! — буквально прорычал сквозь зубы я.
Внезапно меня осенило: если такое невероятно инновационное решение уже дано нам в готовом виде, что же нам предстоит создать на самом деле? Но додумать эту мысль я не успел.
— В Лефортово его, — скомандовал один из офицеров, и меня потащили к выходу.
Нинель попыталась что-то сказать, но ее грубо оттолкнули.
— Товарищ Колесников, — прохрипел я, пытаясь сопротивляться, — вы совершаете ошибку! Я не шпион, я просто…
Но мои слова потонули в шуме. Последнее, что я увидел перед тем, как меня вывели из лаборатории, было самодовольное лицо Колесникова и испуганные глаза Нинель.
В коридоре института царила суматоха. Сотрудники выглядывали из кабинетов, шепотом обсуждая происходящее. «Шпиона поймали!», «Американский агент!», «Надо же, такой молодой, а уже предатель!» — доносилось со всех сторон.
Глава 4
Меня вели по коридорам института, крепко держа за локти. Сотрудники КГБ не церемонились, их хватка была железной. Я чувствовал себя преступником, которого ведут на эшафот. В голове крутились мысли о том, как я мог так глупо попасться. Надо было быть осторожнее, не выпендриваться…
Внезапно впереди послышался гул голосов и топот ног. Из-за поворота показалась внушительная делегация. Мужчины в строгих костюмах, с красными папками под мышкой, уверенно шагали по коридору. Их лица излучали важность и серьёзность. Я сразу понял — члены ЦК КПСС собственной персоной.
Увидев нашу странную процессию, делегация остановилась. Я почувствовал, как конвоиры напряглись.
— Это что за цирк? — громко спросил высокий мужчина с орлиным носом и пронзительным взглядом. Его голос был полон властности и раздражения.
— Товарищ Суслов, — начал один из моих конвоиров, заметно нервничая, — это задержанный. Подозревается в шпионаже.
— Шпионаж? — переспросил Суслов, сощурив глаза. — И кто же этот… шпион?
— Это один
из избранных пришельцами, товарищ Суслов, — ответил второй конвоир. — Он решил задачу, которую не мог решить. Мы подозреваем, что ему передали готовое решение пока он сидел тут всю ночь.В этот момент из толпы делегатов вышел невысокий полный мужчина. Его круглое лицо с добрыми глазами казалось неуместным среди суровых лиц партийных боссов.
— Погодите-ка, товарищи, — сказал он, и в его голосе прозвучали нотки веселья. — Вы хотите сказать, что этот молодой человек решил сложную задачу, и вместо того, чтобы наградить его, вы ведёте его… куда? В Лефортово?
Конвоиры переглянулись, явно не зная, что ответить.
— Товарищ Микоян, — начал было Суслов, но Микоян (а это был именно он, я узнал его по фотографиям из учебников истории) только отмахнулся.
— Нет-нет, Михаил Андреевич, давайте разберёмся, — сказал Микоян и вдруг громко рассмеялся. Его смех эхом разнёсся по коридору. — Так может, его нужно наградить? Шпион, говорите? Меньше паранойи, товарищи!
Он повернулся к моим конвоирам, и его взгляд стал острым, как лезвие:
— Если ему передали решение, пока он был в институте всю ночь, то в Лефортово нужно отвести вас и — пуф! — расстрелять за невыполнение своих обязанностей по охране секретного объекта.
Я увидел, как один из конвоиров побледнел, а потом позеленел. Казалось, он вот-вот упадёт в обморок.
Микоян тем временем продолжал:
— Так ведите его в зал, где состоится собрание! СССР как никогда нужен светлый ум, каждый алмаз, пускай и неограненный!
Он подошёл ко мне и положил руку мне на плечо.
— Как тебя зовут, сынок? — спросил он.
— Алексей Новиков, товарищ Микоян, — ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно.
— Ну вот что, Алексей, — сказал Микоян, улыбаясь, — пойдём-ка с нами.
Я не мог поверить своей удаче. Только что я был на волосок от ареста, а теперь иду на важное собрание в компании членов Политбюро!
Мы двинулись по коридору. Я шёл рядом с Микояном, чувствуя на себе удивлённые взгляды сотрудников института. Вокруг нас шумела делегация — кто-то обсуждал последние новости, кто-то спорил о каких-то постановлениях.
— Знаешь, Алексей, — сказал вдруг Микоян, понизив голос, — я ведь тоже когда-то был молодым и горячим. Тоже хотел перевернуть мир. И знаешь что? Иногда это получалось!
Он хитро подмигнул мне и продолжил:
— Но запомни, сынок: в нашей стране важно не только быть умным, но и уметь этот ум правильно применять. Понимаешь, о чём я?
Я кивнул, хотя на самом деле не совсем понимал, к чему он клонит. Микоян, казалось, прочитал мои мысли:
— Ты сейчас думаешь: «Что этот старик несёт?» Но поверь, я знаю, о чём говорю. Ты решил какую-то сложную задачку и уже готов был загреметь в лагеря. А всё почему? Потому что не подумал о последствиях.
Мы подошли к большим двустворчатым дверям. Два охранника вытянулись по струнке и открыли двери перед нами.
— Добро пожаловать в святая святых советской науки, товарищ Новиков, — торжественно произнёс Микоян.