Первый маркграф

— Из жизненной! Тупой ты, бесчувственный болван! — окончательно разъярилась девушка. — Просто сходи и поговори с Дэей. Адрес подсказать, или не забыл еще?

Ладно, хорошего помаленьку. Пора прекращать этот спектакль, пока он не скатился с драмы до трагедии.

— Уже…

— Что уже? — замерла Ланилла. — Уже поговорил?

— Не такой я тупой, как кому-то кажется, — подтвердил я, с интересом наблюдая за эмоциями на ее лице, чтобы не пропустить ни единой мелочи. Все же у Ланиллы поразительно живая мимика, контролировать которую она совершенно не умеет.

— Ты? Ты! Ты… — задыхаясь, прошипела она.

Три совершенно одинаковых восклицания были окрашены тремя различными эмоциями: изумление, раздражение и досада.

— Я — это я, — передразнил я девушку.

Ланилла остановилась. Закрыла глаза. Выразительно дернула пальцами, словно они сжимают чью-то шею. Интересно, чью?

— Спокойно. Дыши медленнее, он гость, — пробормотала она. Резко распахнула глаза и вновь развернулась ко мне. — Сразу не мог сказать? Зачем я тут распинаюсь?

— А я мог это сделать? — повел я бровью. — Кто ворвался в комнату и сходу начал предъявлять претензии? Ты бы хоть иногда стучала, разрешения войти спрашивала. Вежливые люди именно так и поступают. Этикет — знакомое слово?

Щеки Ланиллы налились румянцем. Но я не обольщался. Не понятно — это смущение или злость?

Шумно втянув воздух, она резко выдохнула сквозь зубы, шагнула вперед. Положила руки мне на грудь, царапая аккуратно подстриженными ногтями ткань кителя, и проникновенно посмотрела прямо в глаза.

Придушить пока что не пытается — уже плюс.

Привстав на носки, чтобы хоть немного убрать разницу в росте, Ланилла наклонилась вперед, обдав мою шею горячим дыханием, и жарко шепнула, едва не касаясь губами кончика уха.

— Помнишь, кто-то там говорил, что детьми не интересуется, чтобы я через год приходила? Так вот, год прошел.

Если Лан хочет меня смутить, то зря.

— И в чем проблема? — прошептал я в ответ тоном опытного соблазнителя. — У тебя или у меня?

Ланилла на короткий миг замерла, словно раздумывая над поставленным вопросом, а затем не столько оттолкнула меня, сколько сама оттолкнулась.

— Поздно, Ваше Сиятельство, — разорвав дистанцию, сообщила она, гордо вскинув к верху свой симпатичный носик. — Свой шанс вы упустили! Окончательно и бесповоротно, да!

— Ты меня убедить пытаешься или себя?

В пикировках с Ланиллой всегда была своя особая прелесть.

— Мечтатель ты Гарн. Вот и оставайся дальше мечтать.

Не удержавшись, она все же продемонстрировала мне язык, прежде чем пулей выскочить из комнаты, хлопнув дверью.

Шебутной, дерзкой девчонкой была, ею и осталась. И это хорошо! Приятно, что хоть что-то в этом мире не меняется.

Мелкий демонёнок в юбке! Ладно, не в юбке, а в штанах — юбки у пажей не предусмотрены. Но все равно демонёнок!

* * *

Церемония была торжественной и пышной.

Хоть Константин и является членом младшей ветви обширного семейного древа рода Ранк, но он глава собственной семьи, да и является потомком первого железного маркграфа. А не принятая со стороны семья. Да и Дэя не кто-то там, а младшая дочь маркграфа Южной марки.

В главном городском храме Тирбоза собрался не просто весь цвет города. Выразить почтение приехали представители всех маркграфств пограничья. И это наводило меня на мысли, что за простым браком скрывался далеко не простой клубок взаимных договоров и обязательств. Не удивлюсь, если за этой свадьбой последует череда других, но таких же похожих, связывая маркграфов близкими и дальними родственными связями.

Маркграфы всегда были четвертым, после севера, юга и императора, полюсом силы в империи. Но союзниками они были больше вынужденными. И вместе выступали только при внешнем давлении, особо не вмешиваясь в политику империи за пределами своих владений.

Неужели это начинает меняться? Просто браки — давний и давно отлаженный способ укрепления подобных альянсов. У северян и южан уже давно голову можно сломать, высчитывая, кто кому и кем приходится.

Вот и еще одна причина не лезть со своими воспоминаниями о будущем, которого более нет, мешая чужому браку. Пусть он будет счастливым!

Наблюдая за тем, как Дэя и Константин приносят брачные клятвы, я ощутил одновременно легкую грусть и облегчение.

Моя жена давно мертва. Эта Дэя совсем другая, не она. И ею уже не станет. Пора это признать. Нет, я и раньше это понимал, просто гнал от себя эту мысль. Думал, все как-то само собой образуется. Но теперь принял эту правду окончательно.

И все равно радостно и грустно…

Мы были вместе так мало и так много — целую войну. На которой успели не только повзрослеть, но и состариться, став ветеранами. Может и не умерли в один день, как это бывает в красивых и лживых историях, но вышло довольно близко.

Пусть прошлое-будущее остается в прошлом. Меня ждет новое будущее и Вольная марка.

Путь труден, долг тяжел и только смерть легка.

Глава 19 Новое начало

— Счастливого пути, Ваше Сиятельство.

С борта своего воздушного корабля с гордым именем «Пегас» и крылатой лошадью в носу гондолы, капитан из рода Вегейр вышел проводить меня лично. То ли очень рад был от меня избавиться, то ли проявлял обычную вежливость к скороспелому, но все же маркграфу. Ведь фольхам такого ранга в лицо нужно улыбаться… а плевать исключительно в спину.

Нет, я не про ласса капитана лично, а про политику древних родов в целом.

Выскочек никто не любит. И я для них теперь если не враг номер один, то раздражающее, грязное пятно. Только они с пятью старыми маркграфствами более-менее смирились, и века не прошло, а тут нате вам — шестой маркграф!

Что дальше? Седьмой? Восьмой? Девятый? Так с девятым маркграфством девять герцогств, со своими вечными спорами, станут не нужны. Пограничные марки и император полностью подчинят фольхстаг и сами смогут направлять политику империи в любое нужное им русло.

Раздавить поганца! Только тихо, чтобы никто не догадался о нашем участии!

Думаю, такие мысли бродят в голове доброй половины фольхов старых родов. Другая половина ни о чем таком не думает… просто претворяет эти задумки в жизнь.

Нужно ждать удара!

Возможно, попытка моего физического устранения.

Нет маркграфа — нет и маркграфства, ведь весь мой род состоит из одного меня. Но где гарантии, что император не передаст титул кому-то еще? Я не большой знаток имперских законов, но что-то подобное про такое право императора слышал. Закон о пресекающихся родах или как-то так. И что с того, что он пару веков не применялся? Просто повода не было! А право у императора есть — попробуй, отбери. И фольхстаг не может вмешиваться. Ведь все происходит в строгом соответствии с теми самыми старыми законами и правами, которые они так любят защищать.