Первый матершинник на деревне...

– Я хотел, чтобы вы узнали и увидели меня таким, какой я есть. И после этого уже сами сделали вывод - могу ли я превратиться в ту сраную сучью погань, которую следует сразу зах*ярить к *бенной матери! Или... до конца поверить в то, что я не настолько тупой.

Они смотрели на меня, эти люди неродного мне мира, которые за прошедшее время стали мне, пускай не семьей, но, как минимум, близкими товарищами. Они смотрели и пытались услышать где-то внутри себя отклик на столь важный сейчас вопрос: "Верить мне или нет?" И для меня это было еще важнее, ведь сейчас я не соврал им ни слова. Может быть, по-прежнему не рассказал абсолютно все в мельчайших деталях, но относительно своих мотивов я был честен с ними, как в тот раз при разговоре с Цунаде или во время короткой и очень опасной встречи с Какудзу.

– Ты можешь превратиться в такую тварь, - наконец, свой вердикт вынес Румои, и я знал, что его слово будет, возможно, самым весомым для остальных.
– Но ты не станешь этого делать. Потому, что это будет жутко невыгодно...

Катана самурая с шелестом скользнула обратно в ножны. На лицах у Кодзаки, Шинтаро и Досу снова появились кривые ухмылки.

– Только учтите, мы не "совсем-совсем" бессмертны, - счел нужным заметить я, видя как светлеют лица ёрики.
– И поэтому, лучше этот секрет оставлять секретом. А то, если слух разойдется по рукам, то многие наши враги будут изначально готовиться к подобному раскладу, а ни мне, ни Анко-чан, ни будущим жрецам, как я полагаю, раньше времени в гости к руководству отправляться вряд ли захочется.

– Кстати, а новые жрецы вам не нужно побыстрее?
– тут же засверкал клыками Кодзаки.

– Дзясин-сама лично отбирает достойных, - хмыкнул я в ответ.

– Прояви себя доблестным рвением и верным служением, - подхватила мою мысль Анко, - и Он, наверняка, обратит на тебя свой взор...

– Ага, ты еще скажи, что у самой все так и было, - скривился блондин.

– Да уж, Хидан, заставил ты нас себя накрутить, - заметил слабо улыбнувшийся Румои, снова глядя на меня.
– Еще какие-то секреты остались? Или снова будем играть в эту игру до нового раунда откровений?

– Секретов?
– я демонстративно задумался.
– Ну, млять, только, если...

Все снова затихли, а мой палец обвинительно ткнул в черную животину, мурлыкавшую на руках у Досу.

– Йоруичи - служительница каких-то там кошачьих богов. Вот.

Покосившись на меня желтым глазом, наглая кошатина лишь презрительно фыркнула в том духе, что мол "И не стыдно тебе нести подобную чушь?". Мгновение тишины, и всю палату сотряс взрыв хохота.

– Ну, это ты перегнул, - отсмеявшись, заметила Анко, склонившись мне к уху.

– А крыша-то потихоньку все-таки съезжает, - усугубил ситуацию Иссей.

– Вам лишь бы над начальством погыгыкать, - отмахнулся я.
– А раз вы так довольны, то идите-ка, ребята, все в... коридор, и там народ пугайте.

– Ты не сказал им, - напомнила Митараши.

– Ах да, точно!
– я остановил жестом уже поднимавшихся оперативников.
– Из Конохи мы отбываем послезавтра строго по графику. И готовьтесь к тому, что в нашей команде будет на одного человека больше.

– Давно пора, сестренка, - еще больше повеселел Кодзаки, обменявшись с Анко улыбками.

– Верно, а то они меня с Хиданом на пару уже достали рассуждениями на тему, когда же ты это сделаешь, - уже в своей обыденной манере влез в разговор Торуга.
– Теперь хоть заткнутся оба...

Йоруичи спрыгнула из рук Кинута на пол и с царским видом разлеглась на ближайшем освободившемся стуле. Уже на выходе я окликнул Нэмуро.

– Кодза, как там твой новый меч?

Блондин замер на пороге палаты и демонстративно медленно где-то на половину вытянул из ножен тонкий клинок с зеленоватым отливом.

– Кусается пока, - с нескрываемым удовольствием процедил самурай, получивший вместо той дорогушей "игрушки", на которую он долго пускал в магазине слюни, замену, более чем достойную.
– Но ничего, зубки-то я ей повыдергиваю. Еще не родился тот меч, дух которого не покорился бы Нэмуро Кодзаки!

И задвинув Кусанаги обратно в ножны, счастливый буси вымелся из помещения.

– Эта вещь может быть очень опасной, - тихо заметила Митараши.
– Ты не боишься...

– Если бы на месте Кодзаки был кто-то другой, то я бы боялся, - дослушивать вопрос, чтобы ответить, мне было не нужно.
– Но переживать за этого сумасшедшего безумца и любителя острых железяк явно не стоит. Если и есть на белом свете человек, способный подчинить себе Кусанаги после его прошлого хозяина и научиться владеть им, то это и вправду, только Нэмуро Кодзаки.

* * *

Два человека за накрытым чайным столиком молчаливо взирали друг на друга, но ни тот, ни другой не торопились начать разговор. Тянулись тихие минуты, остывал в фарфоровых чашках ароматный чай. Но первым все-таки не выдержал тот мужчина, чье лицо скрывали многослойные медицинские повязки.

– Мне всегда нравилось играть с тобой в эту игру, - обозначив усмешку, заметил Данзо и протянул руку к своей чаше.
– Ты один из немногих, кому удается меня в ней обыгрывать.

– Терпение - это редкий дар, доступный совсем не каждому, - откликнулся на это Хьюга Хиаши, глава одноименного клана.
– Итак, позволено ли мне будет узнать о цели визита одного из старейшин под своды моего родового поместья?

– Мне почему-то показалось, что тебе есть о чем мне рассказать, - отозвался собеседник с легким намеком.

– Мне сложно представить себе, что это могло бы быть, - безразличный лик хозяина дома оставался подобен каменной маске, высеченной искусным мастером.

– Тогда, я напомню тебе. Речь идет об одном забавном молодом человеке из Ю-но-Куни.

– И что же с ним не так?

Данзо снова легка усмехнулся.

– Ты всегда хорошо играл в эту игру, - вздохнув, старейшина отставил чашку, и снова посмотрел на Хиаши.
– Хорошо, я скажу прямо. Я знаю, что твои люди следили за этим человеком из Ю-но-Сато, общавшимся с юным джунчирики и оказавшимся неожиданно крепко связанным с кланом Сарутоби. Ты встречался с ним вечером позавчера и имел продолжительную беседу. И после этого всего, именно Хьюга оказались лучше всех готовы к случившемуся нападению, как будто они знали о нем заранее. Так неужели ты хочешь сказать мне, Хиаши, что между этими последовательными событиям нет совсем никакой очевидной связи?

– Это обвинения?
– дождавшись отрицательного кивка, глава дома Хьюга продолжил.
– В таком случае, я полагаю, ни одного из старейшин нашего гакурезато не должны касаться внутренние дела моего клана, пока они остаются внутренними делами и никак не связаны с остальной деревней и ее обитателями.

– Но остаются ли они таковыми?
– прищурился Данзо.

Хиаши безропотно вынес этот взгляд, сохраняя невозмутимый вид.

– Если бы у тебя были хоть какие-то доказательства, вряд ли бы эта беседа проходила в подобной уютной обстановке.