Первый свиток. Император

И, конечно, всеми расквартированными там легионами. Кроме того — и своей личной вексилляцией. Которую после разгрома Спартака он вместо того, чтобы просто распустить, перебросил в район города Патавии. Там у Марка имелось несколько обширных латифундий, там он готовил свою конницу перед спартаковским восстанием. Теперь там «разоруженные» кавалеристы ждали, когда их снова призовут в строй. И дождались. Еще до поездки в Мизенум Красс отправил своего легата собрать кавалеристов и привести собранный отряд в Геную. Поэтому, прибыв в главный город Цизальпинской Галлии Мутину и разместившись в доме наместника, он сразу встретил вестника от Квинта Марция Руфа. Молодой декурион привез тубу с сообщением, что вексилляция встала на постой в окрестностях Генуи.

— Успел отдохнуть до моего приезда? — уточнил Марк у декуриона, одновременно вызывая звонком в таблинум секретаря.

— Успел, император, — коротко ответил декурион. — И лошади, и люди тоже…

— Отлично. В таком случае сейчас получишь приказ и сразу скачи обратно.

Заглянувшему в таблинум секретарю Красс приказал найти тубу номер три и отдать декуриону.

Отправив вестника с приказом к Руфу, Марк Красс опять вызвал секретаря.

— Газета* еще не пришла, Клодий? — сразу спросил Красс у секретаря и получив отрицательный ответ, приказал. — Тогда становись за конторку и пиши, — подумав очередной раз, что упустил такое, как оказалось, выгодное дело. Но Кассии Лонгины были первыми, а подражать им, создавая вторую газету, Марк не решился. Зато придумал, точнее вспомнил из будущего, прототип журнала. Примерно так, как делал Цезарь, посылая в Рим свитки с «Записками о Галльской войне».

* Первый ежедневный прообраз газеты

называемый ' Acta diurna populi Romani '

т.е. «Ежедневные дела народа Рима»,

публиковавшийся в виде вывешиваемых

на форумах и прочих людных местах

табличек с новостями

появился в период консульства Ю. Цезаря.

— Галлия, как известно, делится на пять частей. Первая и самая ближняя к Риму часть, в консульство… ставшая провинцией под названием Цизальпинская Галлия. Вторая часть Галлии, расположенная сразу за Альпами и протянувшаяся вдоль побережья Лигурийского моря, также ныне является провинцией под названием Галлии Трансальпийской или Нашей Провинции. Эта провинция граничит на западе с третьей частью Галлии, Аквитанией, а с севера с племенами, называющими себя кельтами. Племена отделяет от Аквитании река Гарумна. Еще севернее их, за реками Матрона и Секвана расположена последняя часть Галлии, Бельгика, заселенная племенами бельгов. Все эти части отличаются друг от друга языками и законами населяющих их племен…

Диктовку прервал появившийся в дверях раб-номенклатор.

— Господин, прибыл гонец из Генуи.

— Откуда? — удивился Красс. — Давай его сюда. А ты жди… — бросил он секретарю. — Додиктую потом и отдашь переписчикам.

Гонец оказался вередарием, конным курьером почты, присланным одним из правящих дуумвиров Генуи со срочным докладом о действиях проконсула Гая Кассия Лонгина с жалобами на его же самоуправство в порту Генуи. Наградив и отпустив гонца, Красс лично открыл тубус и достал свиток с донесением. Прочитав, Красс усмехнулся и отдал его секретарю с приказом зарегистрировать и убрать в архив. Препятствовать Лонгинам он не собирался, как и специально помогать. Но то, как решительно они действовали, ему понравилось. Тем более, что с Гаем и Луцием Лонгинами он договорился еще до образования триумвирата. Напрямую, тайно от всех, включая и сами фамилии Лонгинов и Крассов. Да и некогда ему заниматься этими делами, надо готовить легионы и быстрее отправляться за Альпы. Пока сенаторы не сообразили, что у него вместо двух легионов армия включает уже фактически четыре. Поскольку Гай Кассиний, управляя провинцией и готовясь отражать наступление Спартака набрал из местных галлов несколько вспомогательных отрядов. И не распускал их, под предлогом наличия недобитых банд восставших.

В то время, когда Марк Красс читал донесения о деяниях Гая Кассиния, манипулярии «Западной эскадры» грузились на корабли сразу с нескольких пляжей на побережье Корсики. Оставляя за собой горящие дома, корабли, лодки и кресты с распятыми на них телами. Несколько набитых захваченными в рабство кораблями уже плыли к Массилии и Генуе. А впереди были Балеарские острова и Сицилия…

Пока «круглые» купеческие корабли обосновывались и грузились в порту Александрии, часть унирем-галер продолжала кружить около порта. Охранение на всякий случай, а заодно напоминание местным властям, что прибыли не просто покупатели-купчишки, а римляне. Корабль «Орел», у борта которого стоял Луций Кассий Лонгин, снова сменил галс. Легкий ветерок приятно холодил кожу, негромко отбивал такт барабан, задавая гребцам темп. А Луций в очередной раз любовался на Фаросский маяк. Огромная, высотой в четыре сотни футов трехъярусная башня казалась творением богов, а не рукотворным сооружением. Глядя на него, не верилось, что такое можно построить всего за семнадцать лет. Его гений говорил, что некоторые люди в том, его будущем, не верили в этот маяк. А он — вот он, перед глазами. Квадратный нижний ярус, смотрящий углами по всем четырем сторонам света. Над ним восьмиугольный. Украшенный статуями второй ярус. Кстати, часть статуй исполняет роль флюгеров, показывая направление ветра. И наконец, третий, главный ярус, цилиндрический, с восемью колоннами, держащими купол. В нем и горит ночами огонь маяка, показывая мореплавателям вход в гавань. Купол же украшен огромной статуей Посейдона*, покровителя моряков.

* По другим сведениям, не Посейдона,

а Исиды-Фарии,

богини — покровительницы мореплавания

Очередной раз полюбовавшись маяком и дождавшись, когда «Орел» сменит курс, Луций отправился на корму. В отличие от старых унирем и триер на «Орле», как и на всех галерах новой конструкции, вместо рулевых весел на корме стоял руль, закрепленный на ахтерштевне. Там же, на юте, располагался командующий кораблем триерарх и губернаторы-кормчие, управлявшие рулем с помощью румпеля. Командир абордажников, центурион, стоял во время боя на баке. Откуда сейчас и шел Луций. Думая о том, как быстро удастся загрузить корабли зерном и добраться до Рима. И успеет ли к этому времени отец разбить пиратов на западе. Вообще-то план действий Луцию Лонгину помогли составить воспоминания его гения о том, что в его прошлом почти такой же удачно выполнил Помпей. Но Луций уже не был тем восторженным мальчиком, что впервые услышал в голове слова своего гения. И понимал, что ни один план не выдерживает столкновения с действительностью, которая может измениться самым неожиданным образом. Хотя бы из-за того, что в отличие от известных ему данных о войне Помпея против пиратов им выделили намного меньше сил. Но это было ожидаемо и потому готовилась эта война задолго до первого заседания Сената, посвященного этой проблеме. Например, верфи и новая конструкция галеры, относящаяся к веку к пятнадцатому от рождества Христова, а не к античности. А еще разведка. Через купцов или специально подготовленных и засланных вольноопределяющихся, клиентов и даже рабов, которым пообещали вольную после выполнения задания. Потери шпионов… были, конечно, но куда меньше, чем ожидалось. Зато теперь у Лонгинов был на руках почти полный расклад по практически всем пиратским базам, численности корабельных отрядов и даже имена покровителей пиратов в римских провинциях. С которыми тоже придется разбираться, но потом. Уже после того, как будут разгромлены прикрываемые ими банды. Сейчас же для его эскадры главное — довезти до Рима зерно…

Помпей ехал к своим провинциям не торопясь. Спешить все равно некуда. Четыре из пяти легионов начали марш раньше, но еще не дошли до отведенных им лагерей. Помпей же двигался вместе с привычным еще с Испании Шестым легионом, прозванным там же Железным. Шли спокойным, размеренным маршем мирного времени. Поэтому гонец из Рима догнал их колонну быстрее, чем ожидал. Привезенные же им вести оказались столь неожиданными, что Помпей приказал сделать срочный привал. Потому что надо было основательно подумать, прежде чем идти дальше. Потому что вередарий привез ошеломляющие и меняющие все прежние расклады. Заболел царь Вифинии Никомед. А о том, что он завещал свое царство Риму не знал, наверное, только какой-нибудь пролетарий*, интересующийся только очередной раздачей хлеба да возможностью бесплатно выпить.

* В Риме пролетариями называли самых бедных граждан,

простонародье практически не имеющее имущества

Никомед IV Филопатор был бездетен и очень хорошо относился к римлянам, не раз ссужавшим ему деньги на различные личные нужды и развлечения. Поговаривали даже, что покойный Цезарь имея греческие наклонности, не раз разделял ложе с этим старым последователем учения Эпикура. Его страна, которой принадлежала азиатские берега пролива Босфор и часть берега Понта Эвксинского граничила и с римскими провинциями, и с владениями Понтийского царства. Царь Понта Митридат VI Эвпатор, уже дважды воевавший с Римом, никак не мог допустить перехода Вифинии под власть римлян. Значит следовало готовится к близкой и неожиданной войне.

Dux classis

Dux classis*

685 г. ab Urbe condita

Никто не спросит: 'Чье богатство?

Где взято и какой ценой?'

Война, торговля и пиратство —

Три вида сущности одной.

Гете «Фауст»

И оставив мечтанья о мести,

Умолкают смущенно пираты

И несут, раболепные, вместе

И вино, и цветы, и гранаты

Н. Гумилев

* Морской вождь,

буквально — морской военный вождь.

Медленно — медленно корабль «Орел» скользил по морю. Гребцы аккуратно ворочали веслами сами считая такт, стараясь не сбиться, так как барабан комита (начальника гребцов) звучал совсем тихо. Луций Кассий Лонгин, стоя на мостике, прислушивался к малейшим звукам, доносящимся из тумана. Триерарх Архилох на этот раз стоял на баке, вместе с центурионом Гаем Кассинием. Оба они делали тоже самое, что Луций — вслушивались в туман. На самой галере царила возможная в этом положении тишина. Звуки, как знает любой, в тумане слышен очень далеко. А «Орел» после внезапно налетевшего шквала остался в полном одиночестве, да к тому же попал в полосу этого неожиданного тумана. Который с одной стороны прикрывал «Орла», но с другой нес опасность внезапной встречи с неприятельскими кораблями. А пираты, как докладывала разведка, все же вышли в море отрядами от трех до десятка кораблей, чтобы потрепать римские эскадры до появления основных сил. Они не учли только одного — новые галеры имели куда большую скорость и лучшую мореходность и появились в восточных водах Средиземноморья совершенно неожиданно. Если бы не шутки Нептуна* и Эола, то сейчас «Орел» не прятался, а сам искал встречи с пиратскими кораблями, возглавляя эскадру в почти полсотни вымпелов. Но Парки судили иначе и теперь Луцию оставалось только жалеть об отсутствии того, что его гений называл в рассказах «радио». Как славно было бы сейчас связаться по невидимому и неслышимому никем лучу, которому не страшны ни туман, ни ночь, ни расстояние.

* Нептуна (у греков — Посейдона) бога морей знают все.

Эол — это греческий и римский владыка ветров,

полубог, сын бога и смертной матери.

Парки (греч. Мойры) — три богини судьбы.

Но никаких волшебных махин в распоряжении Луция не имелось. И потому сейчас один из двух дуумвиров флота* напряженно вслушивался в туман, опасаясь столкнуться с превосходящими силами пиратов.

* Первоначально римским флотом командовали