Пёс. Боец

– Сэм, немедленно разыщи этих бездельников и дезертиров, а потом вместе с ними ожидай у конюшен. Прикажи оседлать моего коня. Поедем осматривать местность. Да. И старосту не забудь подтянуть, потом поедем осматривать будущие пастбища.

– Значит, вы приняли решение.

– А разве это не понятно, одноногий искуситель.

– Но пастбища. Мы не успеем засветло…

– Плевать. Переночуем в поле, а с рассветом продолжим.

– Да, ваша милость.

Сэм бодренько застучал своей деревяшкой, удаляясь по коридору, потом ее звук послышался с лестницы и наконец затих. Хм. Давненько этот странный калека не перемещался с такой поспешностью. Он словно боялся, что барон может передумать. Зря. Георг может еще пожалеет о своем решении, может потеряет все состояние, но уж точно не собирается отступаться.

* * *

– Анна, ты чего развела сырость? Случилось что?

Плотник Джим как обычно отставил в угол свой ящик с инструментами и встревоженно осмотрел небольшую каморку, где они жили с женой и четырьмя детьми. Время было уже позднее, поэтому первое, что пришло ему на ум, это дети. Но нет, вон они сидят притихшие. Старший серьезен и хмур, младшие время от времени шмыгают носами, а дочурка заливается слезами пуще матери. Да что тут происходит? Джим устремил требовательный взгляд на жену.

– Ма-атушка А-аглая,– всхлипывая проговорила Анна.

– Что с матушкой,– неприятный холодок прокатился по всему телу и прочно угнездился под ложечкой. Неужели…

– Ее забирают.

– Опять!

А вот теперь в жилах забурлил огонь. Рука сама собой потянулась к ящику и ухватила топор, которым он зарабатывал на пропитание семье, теперь же был готов использовать его не по назначению. Было уже такое, и он готов был к этому вновь. Вот спроси кто ему дороже, семья или она, так и не нашелся бы что ответить.

– Господи, Джим, ты не так понял.

– Так объясни толком, женщина.

– Георг… Сэр Георг… Ну, барон Авене… Он забирает матушку в свои владения. В свой дом.

Нет, тут все понятно. Сын забирает мать, чтобы заботиться о ней. Это нормально. Это даже правильно. Но… А как же они? Как они без матушки, которая всегда рядом? А дети? Однажды, Джим начал-было бражничать, подавшись соблазну со стороны более старших товарищей по артели. Они с Анной тогда только первенцем обзавелись. В тот раз он едва не лишился семьи, набросившись на жену и сына с кулаками, за то что та начала его корить. Забил бы насмерть, если бы не подоспевшие стражники. Спасибо матушке Аглае, которая, уговорила стражников и сумела вразумить буяна.

Как видно, кому-то пришлось не по вкусу то, что молодая чета жила в любви и согласии, вот и решили подпортить им крови. Опоили Джима, наслав порчу. А нечего жить хорошо. От этого у иных такой зуд образовывается, что нет никакой моченьки все это безобразие терпеть.

Глубокое заблуждение, что наведение порчи подвластно только мастерам. Людей обладающих даром конечно не так много, но гораздо больше, чем настоящих мастеров. Откуда же берутся разные гадалки, знахари и ведьмы? Это те на кого в свое время не обратили свой взор мастера. Причины могли быть разными – кто-то не подходил в силу характера или иных причин, кто-то не попался на глаза мастеру, а с возрастом было уже поздно. Эти люди обладали слабым, не развитым даром, но он у них все же был, а потому они и использовали свои крохи, чтобы добывать себе на пропитание. Услуги их стоили куда как дешевле, чем мастера, потому к ним могли обратиться и простолюдины. А что такое порча, да еще и не застарелая, для матушки Аглаи? Так, поворковать немного над несчастным.

Если даже забыть о том, что и Джим и Анна выросли на руках у этой святой женщины, то своим семейным счастьем и тем, что у них в любви были рождены еще три ребенка, они были обязаны ей. Их дети, подобно им самим росли рядом с этой женщиной и поди еще пойми, кого они больше любят. Когда памфийцы арестовали ее, то почти весь город взбунтовался. Сам Джим тоже взялся за свой топор, а потом еще и на стенах стоял, когда отбивали штурм. Был ранен, едва Богу душу не отдал. Но спроси его, жалеет ли он об этом и он ответит – нет. И вот теперь ее забирают. Ну как тут это принять?

– А что матушка Аглая?

– Не-э зна-аю я,– вновь залилась слезами женщина, подхватила передник и утерла полившиеся слезы.

– Пойду в трактир. Да не реви ты. Ведь к сыну уезжает, в замке жить будет.

– Йа-а зна-аю.

– Вот же баба.

Джим махнул рукой на женские слезы вышел из дома и двинулся к трактиру. Если где и можно узнать все доподлинно то там. Ведь наверняка сэр Георг остановился у старины Адама. Иначе и быть не могло. Едва завернув за угол он увидел как множество народа, как мужчины, так и женщины расходятся от трактира по направлению своих домов, возбужденно беседуя между собой.

Джим подолгу задерживался на работе и возвращался всегда поздно. Он конечно же любил и жену и детей, но всех их нужно было как-то кормить, а потому и трудиться приходилось от рассвета до заката. Анна тоже не бездельничала, но сколько может заработать прачка. Так что основной воз тянул он. Вот и вышло, что когда он подходил, народ уж расходился, обсуждая услышанное.

– Просторный дом, работа. Прямо земля обетованная. Не верю.

– Это ты кому не веришь? Сэру Георгу? Когда это он обманом занимался? Он же среди нас вырос.

– Ну вырос. Так что с того? Он теперь не тот Георг, что мальцом с нами в игры играл, а барон. Когда это бароны раздаривали все черни?

– Ну дык не простой барон, из нас вышел.

– А такой кабы еще и хуже не оказался, из грязи-то…

Джим разминулся с беседующими мужчинами, так и не уловив сути разговора. О чем это они говорят? Но вот прошли эти и послышались слова других собеседников.

– … сам строил. Я вот вернулся и серебро в кармане звенит. Здесь и за год столько не заработал бы.

Ага, это Ян. Помнится, по весне сэр Георг появился в Хемроде и нанимал для работ в своих землях плотников. Джим тогда хотел было податься на посулы, заработок обещал быть изрядным, да вынужден был отказаться. Путь не близкий, работы на всю весну и лето, а как тут без него семья продержится. На заработки Анны пятерым можно и ноги протянуть. Так что с бароном поехали только молодые, не обремененные заботами, как вот этот Ян. Парень собирался жениться, вот и решил подзаработать.

– И что, так таки и большие дома?

– Говорю тебе, мы там считай город поставили. Такое творилось, народу работать понаехало прорва. Дома оно конечно не господские, но уж и не наши каморки…

Эти тоже прошли мимо. Можно конечно было остановить и порасспросить получше, о чем это все судачат. Но Джим этого делать не стал, хотя всех проходящих прекрасно знал. Вот если бы они говорили о матушке Аглае, тогда имело смысл останавливаться, а так. Пусть их идут. Он никуда уезжать из Хемрода не собирается, потому все эти разговоры его не касались. Нужно идти в трактир. Правда, похоже народ уже начал расходиться, но дядька Адам на месте, поэтому все у него и разузнает. Не у самого же барона, в самом-то деле.