Пещерные девы

На гладком как алебастр лбу Элис Кэтролл залегла морщинка.

– Смерть Питера – это такой ужас. – В том, как она покачала головой, чувствовалась неподдельная скорбь. – Но я не думаю, что она как-то связана с комитетом. Ведь мы даже не успели провести официальное голосование по его заявлению, когда он умер.

– Вот как? – Ее слова противоречили замечанию Тима Милларда о том, что Шеймас Фергюсон лично отклонил заявление Франклина о пересмотре.

– Конечно. Его заявление было принято, и каждый из нас получил копию для ознакомления.

– Значит, вы не видите здесь никакой связи? – спросила Кристина и, поколебавшись, уточнила: – Между заявлением Питера с просьбой пересмотреть отказ о его приеме в аспирантуру и его смертью?

– Никакой, – покачала головой Кэтролл. – Мне бы очень хотелось сообщить вам что-то полезное, Кристина. Но официального голосования о пересмотре дела Питера не было.

– В последний раз, просто чтобы внести ясность: вы уверены, что комитет никогда не собирался официально и не обсуждал прошение Питера? – повторила Кристина. – Вы не могли заболеть или пропустить встречу по другой причине?

– Нет, до смерти Питера я не пропустила ни одной встречи комитета, а обсуждать его апелляцию посмертно не было никакого смысла. – Худощавая профессорша сидела за своим столом очень прямо и смотрела очень внимательно, и у Кристины сложилось впечатление, что она задала немного не тот вопрос, которого ждала преподавательница.

– А как насчет коронера, полиции? – продолжила она. – Кто-нибудь из тех, кто расследовал смерть Франклина, говорил с вами или с другими членами комитета?

– Вы знаете, я тогда думала, что полиция обязательно поговорит с нами, – сказала Элис, – ведь Питер Франклин умер почти сразу после подачи заявления. – Она отвела взгляд – то ли воспоминания были слишком тяжелы, то ли еще что-то, подумала Кристина, чувствуя, как растет ее разочарование.

Ее догадка о том, что между смертями Франклина и Винчестер есть связь, не подтверждалась. Неужели чутье подвело ее? Но ведь связующая ниточка-то есть – Шеймас Фергюсон. Кристина чувствовала, что Элис Кэтролл что-то знает, ведь она единственная, кроме Корбина Малиновски, согласилась говорить с ней. Но к ней нужен другой подход.

– Насколько я понимаю, Питер Франклин получил магистерскую степень здесь, в Университете криминалистики. Может быть, комитет придерживается политики ограниченного набора аспирантов именно из студентов этого университета? Может быть, есть какая-то квота на их прием или еще что-то, какое-то правило, писаное или неписаное?

– Насколько я знаю, нет. Если такое правило и существует, то оно выходит за рамки компетенции Комитета по академическому надзору. Рассматривая повторные заявления о приеме, мы учитываем только информацию об академической деятельности заявителей, особенно обращая внимание на то, что было неизвестно или упущено в момент подачи первоначального заявления. – Кэтролл прикусила нижнюю губу. На ее лбу снова обозначилась морщинка. Похоже, профессор все же чего-то недоговаривала.

– Вы знали, что он был здешним студентом? – надавила Кристина. – Он слушал ваши курсы, профессор?

– Послушайте, я каждый второй семестр читаю курс по социологии, обязательный для всех специальностей. Одни выбирают социологию, другие записываются на один из трех курсов по смежным дисциплинам: антропологии, психологии или урбанистическим исследованиям. Питер, вполне возможно, ходил ко мне. – Она взмахнула рукой с растопыренными пальцами. – Я читаю его в аудитории Вайнбергера. Она самая большая в кампусе, в виде амфитеатра. На лекцию приходят до двухсот студентов сразу. К тому же если он и был на моих лекциях, то, скорее всего, несколько лет назад.

Кристина согласно кивнула, чтобы профессор не почувствовала – ее уловка раскрыта.

– Послушайте, вам, наверное, надо разобраться с этой кучей бумаг. – Кристина кивнула на стол профессора и протянула ей свою визитку. – Но если вы вспомните о деятельности комитета что-нибудь такое, что могло показаться вам странным, очень прошу вас, звоните мне хоть днем, хоть ночью. Ваша информация может пролить важный свет на смерть Питера и другие события. И уверяю вас, Элис, любая информация, которой вы поделитесь со мной, останется строго конфиденциальной. Дальше меня ничего не пойдет.

– Вы ведь здесь из-за девушки, которую недавно нашли мертвой? – спросила Элис, отрывая взгляд от визитки Кристины. – Расследование ведет ФБР?

– Я не имею права обсуждать текущие дела, Элис, – ответила Кристина, – но ФБР действительно сотрудничает с местными властями, которые расследуют обстоятельства смерти Наоми Винчестер.

– И вы считаете смерть Питера Франклина подозрительной? – рискнула спросить профессор. – Полагаете, что она как-то связана с новым делом?

Кристина благодарно улыбнулась:

– Послушайте, я здесь всего два дня. Кампус огромный: несколько факультетов, тысячи студентов. Сбор информации – это прежде всего поиск странностей, несоответствий, висящих концов. И поверьте мне, их здесь хватает. А если вы вспомните что-нибудь, то это, скорее всего, приведет еще к каким-нибудь неожиданным открытиям. – Кристина пожала плечами. – Жернова полиции мелят иной раз удручающе медленно.

– Да, могу себе представить, – сказала Элис с сочувствием. – Это очень похоже на мою работу, когда из огромной кучи данных, полученных в ходе соцопросов, надо собрать какую-то убедительную конструкцию. Отыскать в этой куче какие-то веские доказательства бывает в лучшем случае сложно, а то и невозможно, и часто обоснованное предположение приходится делать, основываясь на интуиции.

– Вот и у нас так же, – сказала Кристина, встала и взяла свой портфель. – Спасибо вам за то, что уделили мне время, Элис.

Профессор Кэтролл пожала ей руку, глядя на стопку бумаг на своем столе.

Кристина уже шла под дождем к своей машине, когда в кармане ее плаща завибрировал мобильник. Звонила профессор Кэтролл. После их встречи не прошло и десяти минут. Кристина нырнула под карниз соседнего общежития и там приняла звонок.

– Когда вы ушли, я задумалась и решила проверить свои файлы с материалами по старым курсам. И вы оказались правы: Питер Франклин действительно был моим студентом. Он не посещал курс социологии, но два года назад записался на мой семинар по урбанистике.

– Ясно. Вы думаете, что это важно?

– Конечно, поэтому я и звоню вам, Кристина. Я просматривала свои записи по тому курсу и кое-что вспомнила. В тот год студенты писали для зачета групповой проект, по три студента в каждой группе. Команда Питера тогда поздно сдала свою работу, а когда я стала проверять ее на плагиат, то увидела, что текст почти дословно взят с одного сайта. Они даже не позаботились переписать его своими словами; откровенный плагиат.

– Что ж, это, конечно, важно, – сказала Кристина, подходя к машине – дождь уже стих. – И что вы тогда сделали? – Она села в машину и завела мотор, чтобы погреться – после дождя стало зябко.