Песенник
Шрифт:
А за ней на сейнере
Ходят рыбаки.
Ну, нет кита, ну, нет кита,
Ну, нет кита не видно.
Вот беда, ну, вот беда,
Ну до чего ж обидно.
Как-то ночкой чёрною
Вышел капитан тан, тан, тан.
И в трубу подзорную
Ищет он кита.
Но нет кита не видно,
Вот беда, ну, вот беда,
Ну, до чего ж обидно.
Как-то юнга Дудочкин
Бросил в море лот, лот, лот, лот.
И на эту удочку
Клюнул кашалот!
Вот и кит, ну что за вид,
Ну только рёбра видно,
Фу, какой худой такой,
Ну до чего ж обидно.
Р. Киплинг
На далекой Амазонке[7]
На далекой Амазонке не бывал я никогда.
Никогда туда не ходят иностранные суда.
Только Дон и Магдалина — быстроходные суда,
Только Дон и Магдалина ходят по морю туда.
Из Ливерпульской гавани, всегда по четвергам,
Суда уходят в плаванье к далеким берегам.
Плывут они в Бразилию, Бразилию, Бразилию.
И я хочу в Бразилию — к далеким берегам.
Только Дон и Магдалина,
Только Дон и Магдалина,
Только Дон и Магдалина ходят по морю туда.
Никогда вы не найдете в наших северных лесах
Длиннохвостых ягуаров, броненосных черепах.
Но в солнечной Бразилии, Бразилии моей
Такое изобилие невиданных зверей.
Из Ливерпульской гавани, всегда по четвергам,
Суда уходят в плаванье к далеким берегам.
Плывут они в Бразилию, Бразилию, Бразилию.
И я хочу в Бразилию — к далеким берегам.
Только Дон и Магдалина,
Только Дон и Магдалина,
Только Дон и Магдалина ходят по морю туда.
А в солнечной Бразилии, Бразилии моей
Такое изобилие невиданных зверей
Увижу ли Бразилию, Бразилию, Бразилию,
Увижу ли Бразилию до старости моей
Из Ливерпульской гавани, всегда по четвергам,
Суда уходят в плаванье к далеким берегам.
Плывут они в Бразилию, Бразилию, Бразилию.
И я хочу
в Бразилию — к далеким берегам.Только Дон и Магдалина,
Только Дон и Магдалина,
Только Дон и Магдалина ходят по морю туда.
Е. Клячкин
Фишка № 2
Я был мальчишка глупенький
и темноту любил.
Еще любил я девочек
и так-то вот и жил.
Мы встретились с ней вечером —
она была смела:
губами ли, руками ли —
она меня взяла.
Растаял, как конфета, я,
влюбился, как дурак.
Готов мою неспетую
таскать я на руках.
Насилу дня дождался я —
и вот она пришла…
Широкая и плоская,
как рыба-камбала.
Глаза — как две смородины,
а ротик — словно щель.
Ой, мама моя, Родина,
ой, где моя шинель.
С тех пор — к чертям романтику,
знакомлюсь только днем.
А если выйдет — вечером,
то лишь под фонарем.
Март 1962
Фишка № 5
По ночной Москве идет девчонка,
каблучками «цок-цок-цок».
Вдруг откуда ни возьмись
сторонкой незнакомый паренек.
Он ей говорит со знаньем дела:
«Виноват, который час?»
А она ему на это смело:
«Два — двенадцать — тридцать шесть».
Он ей: «Что-то я, пардон, не понял,
что такое „тридцать шесть“».
А она: «Да это ж телефон мой
(Господи, какой балда!)
Позвоните, попросите Асю,
это буду лично я.
Ну а вас зовут, я вижу, Вася, —
в общем, познакомились».
Парень осмелел: «А вы поэтов
знаете ли вы стихи?»
А она ему в ответ на это:
«Евтушенко мой дружок».
Он ей говорит: «Тогда, простите,
может быть, мы в ресторан?»