Пешка для Ферзя

– Это совершенно невозможно!
– в ужасе воскликнула я.

– Дражайшая моя Софья, - вкрадчиво заговорил король, складывая узловатые пальцы домиком.
– Ты знаешь, что в Орассе при разводе в судебном порядке есть определенные условия? Если ты не хочешь принять мое предложение — можешь подать в суд.

– Нет, - быстро ответила я.
– Сына не отдам. Да и зачем он Яну? Он ничего не знает о ребёнке!

– Дай ему шанс узнать. Уверен, Ферзь тоже будет не в восторге. Но три месяца с сыном - для него это много значит.

– Ладно, - согласилась я, скрипнув зубами.
– В конце концов, что мне эти три месяца, если впереди у меня вся жизнь.

– Правильный выбор, - похвалил меня король, гадко улыбаясь.
– Чтобы быть уверенным, что все мои условия выполняются, в вашем доме будет жить мой человек.

– Зачем вы это делаете?
– вырвалось у меня.
– Других забот нет?

– Исключительно ради своего единственного внука, льера. Я хочу, чтобы он рос в любящей семье.

– Целых три месяца!
– с сарказмом воскликнула я.
– Боже, какое счастье!

– Желаете вернуться ко второму варианту?
– прищурился король.
– Мне кажется, что в желании Яна отобрать у вас ребёнка есть причины. Что может быть хуже матери-истерички?

Я мгновенно захлопнула рот и забормотала извинения. Николас кивнул и небрежно махнул рукой, давая понять, что аудиенция окончена.

Три месяца. Три месяца в доме Яна. Ему ведь работать нужно, явно он не согласится жить в Коборе. Да я и не посмею на этом настаивать, я знаю, что для него работа превыше всего.

К моей растерянности, Ян уже ждал меня в своём ландо возле ворот. Откуда он узнал, когда я закончу? Дан сидел с ним рядом и сосредоточенно облизывал отвратительно красного петушка на палочке. Ничего не оставалось, как сесть к ним в повозку.

– Детям вредно сладкое, - напомнила я Яну его же слова.
– Зубы болеть будут.

Я была уверена, что он не вспомнит, но он улыбнулся криво и кивнул.

– Дану можно. Я в состоянии оплатить лечение его зубов.

Я в этом нисколько не сомневалась. Муж смотрел на меня так странно, что я начала ерзать под его взглядом. Не знаю, как и сообщить ему условия его величества. Страшно представить, что он скажет.

– Домой?
– помолчав, спросил Ян.
– Или хотите в парке ещё погулять?

– В парке!
– выпалила я.

– Домой!
– заявил Даниэль.

Ян внимательно поглядел на нас и кивнул:

– В парк, потом домой.

– Я хочу домой, не хочу в парк, - заверещал сын.
– Домой, домой, домой!

– Даниэль Янович, что за поведение?
– строго спросила я.

– Я хочу домой!
– рявкнул Дан.
– Поехали!

– Не спорь с матерью, - тихо, но внушительно сказал Ян.
– Мама хочет погулять. Ты мужчина, ты можешь её взять за руку и показать пруд с утками.

– Я не мужчина, я ребёнок, - неожиданно заявил Дан.
– А детям нужно уступать! И баловать их!

– Это кто тебе такое сказал?
– опешила я.

– Бабушка!

– Бабушка Оля?
– я не верила, что Ольга могла такому научить внука.

– Нет, бабушка Елена, - с довольным видом сообщил сын.
– Она говорит, что дети - это самое большое счастье!

– Всё верно, - кивнул Ян.
– Но когда это счастье начинает хамить родителям, его лишают сладкого.

– Не имеете права, - ухмыльнулся Дан.

– Детям нужно давать всё, что они попросят.

Я откровенно растерялась от такой наглости. При мне сын не смел так себя вести. Видимо, испытывает на прочность отца. Ян тоже выглядел ошарашенным.

– Давай поговорим об этом дома, - выдавил он из себя.
– Этот разговор не для улицы.

Дан торжествующе оскалился: он победил. Были бы мы с ним вдвоём - я бы просто выписала юному наглецу подзатыльник, но Ян мне однажды пообещал, что если я ударю сына - он ударит в ответ меня. Я запомнила. Как я ни пыталась в тот раз объяснить, что шлепок по заднице - это не избиение ребенка, муж так и не согласился со мной. "Побои унижают - заявил мне он.
– Я не позволю унижать своего ребёнка".

Что ж, теперь у Яна есть все шансы заняться воспитанием сына самому! У него есть целых три месяца этого безграничного счастья!

11. Перемирие

Пара недель после аудиенции промелькнули незаметно. Мы выполняли все предписания короля, даже спали в одной постели — только недолго. Ян приходил под утро. Когда я просыпалась, он еще крепко спал. Пожалуй, в этом нет ничего сложного. И чего я боялась?

В один прекрасный день я не обнаружила его в постели и страшно удивилась.

– Его величество отправил меня в отпуск, - сообщил мне Ян, когда я, зевая, спустилась к завтраку. И, поскольку я молчала, ошарашенная самим сочетанием слов «Ян и отпуск», продолжил: Займусь воспитанием Дана.

– А! Ну ладно.

– Кстати, спасибо за приказ короля, - он улыбнулся весьма двусмысленно. — Теперь я буду больше времени проводить дома, а к ночи не буду валиться с ног от усталости. А ведь ты будешь ждать меня в постели, кисонька. Каждую ночь.Три месяца.

– Что такое три месяца, когда впереди целая свободная жизнь, - философски ответила я ему, усаживаясь за стол. — Дан еще спит?

– Дан уже давно занимается с учителем. Я взял на себя смелость пригласить лирра Городецкого, чтобы он проверил его знания. Удивительно, Софи…

– Что именно удивительно? — замерла я.

– Дан знает буквы и немного умеет считать. Для его возраста это очень хорошо. Ты с ним занималась?

– Да, - с облегчением выдохнула я.

– Спасибо.

Я кивнула, наливая себе чаю. Подумала, налила и ему. Если нам придется существовать в одном доме на протяжении длительного времени, худой мир явно лучше доброй ссоры.

Ян пристально наблюдал за тем, как я пью чай, а потом быстрым хищным движением схватил мою руку и перевернул запястьем вверх. Ну да, у меня противозачаточный знак. Магический. На всякий случай — Ольга заставила поставить. Мы обе с ней понимали, что, вздумай Ян ко мне приставать, я не устою. А дети мне сейчас совсем не нужны. Большой палец моего супруга нежно скользнул по черному знаку.

– Подготовилась? — прищурился он.

– Да. Надеюсь, ты тоже подготовился.

– И что я должен был сделать? — в его голосе слышится металл, он явно недоволен тем, что ему выставляют какие-то условия.