Пешки - сборник рассказов

– Андрей, - Иван Андреевич постарался быть спокойным – Что происходит?

– Я повторяю, если сейчас же все быстро не выбегут на улицу через задний подъезд и не отойдут на максимальное расстояние от дома, я перережу себе горло, - Андрей был абсолютно серьезен, никакой истерики.

Иван Андреевич хорошо знал своего сына. Он понял, что это не шутка. Случилось что-то серьезное.

– Сейчас нам надо сделать то, что говорит Андрей, а потом мы во всем разберемся, - Михайлов первым встал со стула и, взяв за руку жену, вышел из дома. Все потянулись за ним, то и дело косясь на Андрея. Последним из дома выбрался и сам Андрей. Он успел только отъехать от подъезда, как раздался оглушающий взрыв. Что-то ударило его по голове. Перед глазами пронеслись какие-то цветные картинки, а потом возникла Ольга, которая протягивала ему скальпель и говорила: « Теперь ты все знаешь, я рассказала тебе все, потому что не могу и не хочу врать тебе. За это время я очень привязалась к тебе. Ты стал для меня родным, которых у меня теперь так мало. Возьми скальпель и сделай все в точности так, как я сказала. Именно так. Иначе они не поверят. Ты потеряешь очень много времени на объяснение. Погибнут все. Ты должен заставить всех уйти. Это нужно сделать ровно за пять минут до взрыва. Важно, чтобы все ушли через задний подъезд, чтобы наблюдатели не увидели этого и не успели ничего сообщить. Иначе ничего не получится. Я верю в тебя. Ты все сделаешь как надо. Когда-то твои родные спасли жизнь тебе. Теперь и ты сделай это для них, я вот не смогла, а ты сможешь. Я знаю». Она возникла и пропала. А потом возникла снова, и он спросил ее: «Я увижу тебя еще?» «Конечно», - ответила она. На мгновение Андрей очнулся и понял, что он увидел ее сейчас, как она и обещала, и что больше он никогда ее не увидит. Он закрыл глаза и отключился.

Заключение.

Два месяца спустя.

Николай Бурлаков дежурил у постели Андрея Михайлова. Генерал привез сына сюда, в этот госпиталь. Он настоял на том, чтобы Андрея положили в отделение к Бурлакову. Теперь у них много общего. Когда Андрея выпишут, Бурлаков уволится из госпиталя и уедет в Оптину Пустынь, в мужской монастырь. Вера у всех своя, также как и правда. Теперь Бурлаков понимает это. Он пытается простить всех, но только зачем Лали обманула его, сказав, что они всегда будут вместе? Может быть, она имела в виду его веру? Она уже ничего не ответит.

Ее жизнь закончилась взрывом.

Январь-февраль 2004

Записки стриптизерши

* * *

Ира Канаева достала из верхнего ящика стола толстую тетрадь, открыла ее и большими, круглыми буквами написала «Дневник». Она никогда раньше не вела дневников, но теперь все по-другому. Она еще не решила, что делать дальше, как ей поступить. Но теперь в любую минуту может случиться все, что угодно. Надо быть готовой к любым поворотам. Теперь она поведает бумаге то, что хотела. Там все будет так, как должно быть. Все с самого начала и до самого конца, подробно и четко. И только правда. Потому что ЭТУ правду она может доверить только дневнику.

1.

Ноябрь в этом году выдался холодный. Снег все не выпадал, а мерзлая слякоть под ногами и промозглый ветер выводили из себя всех, даже самых морозоустойчивых, заставляя выползать из дома только по необходимости. Егор Антонов любил это время года. Точнее сказать, просто в это время ему было удобно и безопасно работать. Он не любил теплые и светлые летние месяцы, когда все жители города, начиная от бабулек с детьми и заканчивая беспечными студентами, всыпали на улицы города. От этой пестро-шумящей массы нельзя было скрыться нигде. Для Егора основным условием его работы, было отсутствие случайных «зрителей», как он их называл. То ли дело осень-зима. В это время даже беспутная молодежь с пивом по подъездам сидит, а если какой прохожий и попадется, так все равно ничего вокруг себя не видит – потому, как чешет домой без оглядки, закутавшись в капюшон от пронизывающего насквозь ветродуя или мелкого обжигающе-холодного дождя. Такие зрители Егору были не опасны.

2.

«Меня зовут Ира. Но на работе называют Ириской. Почему на работе? Да потому что на моей работе всех называют не так, как в жизни. Я работаю стриптизершей. Нет-нет. Ничего плохого. Я просто танцую. Конечно, это не предел мечтаний, но зарплата неплохая, свободного времени много. Когда-то я мечтала, что буду танцевать в Москве, в Большом театре. Я ведь окончила Пермское балетное училище, но в театр меня не взяли. Нашлись другие - те, которых было кому пропихнуть на вакансию артистки балета. Я была обычной среднестатистической выпускницей, поэтому устроиться в театр не смогла. Устроилась в Перми в народный коллектив. Два концерта в месяц, копеечная зарплата, ежедневные репетиции и никакой перспективы роста. Пять лет там отпахала, а потом неудачно вышла замуж. После работала преподавателем в детском хореографическом кружке. Двадцать девочек в черных купальничках и балетных тапочках. «Батман», «плие», «фуэте» изо дня в день… Опять копеечная зарплата и перспектива быть старой грымзой с прямой спиной, седым пучком и палкой – основным орудием педагога классики. Так прошли еще пять лет моей жизни. Муж от меня ушел, а я оставила Пермь и уехала в Москву. Так, в 28 лет я стала стриптизершей. Поначалу было странно, что в этом мире мой профессионализм и опыт балерины, оказывается, никому не нужен. Я долго не могла понять, почему так, а потом увидела истину и ужаснулась. Дело не в жестокости мира стриптиза, где, хотя бы, все честно и предельно ясно. Просто я поняла, что профессионализм не нужен нигде! Ведь поют, танцуют и работают на высокооплачиваемых, перспективных должностях не те, кто профессиональнее, а те, кто подмазался, раскрутился, подстелился, познакомился. И тогда, я зауважала мир стриптиза. Здесь все честно и видно. Как это ни парадоксально. Здесь на артистах нет одежды, и сам мир как бы прозрачен и открыт. Платят всем одинаково, но если ты «супер», ты будешь постоянно работать, а если ты «никто», ты будешь сидеть дома и вечно чего-то ждать. И тогда я поняла, что здесь не помогают связи, контакты и отношения. Ты выходишь на сцену, и ты виден весь и сразу, ты голый и в прямом, и в переносном смысле. Я осталась в этом мире, и теперь я танцую по ночам, переезжая из клуба в клуб, по три-четыре раза за одну ночь. У нас это называется «площадки» или «точки». И только теперь я поняла, что не зря потратила семнадцать лет своей жизни на балетную муштру и «дробушки». Теперь я отправляю деньги в Пермь, родителям, которых вижу две раза в год зимой и летом. Теперь я делаю то, что умею и так, как могу».

3.

Валентин Теплицкий готовился к свадьбе. Он никогда раньше не был женат, и планировал сделать это после сорока. Он вообще всегда и все планировал. Такова была его натура. Прошли те времена, когда он был известным Московским стриптизером Вальтером и «бомбил» все столичные клубы в качестве специально приглашенной «звезды». В мире клубного стриптиза его знали все. Сейчас Валентин Георгиевич был вальяжным высокооплачиваемым менеджером в десяти крупных и, можно сказать, элитных клубах Москвы. Он занимался только стриптизом, имел огромную базу данных танцоров и танцовщиц, и умудрялся делать каждое шоу ярким и неповторимым. Он работал только с лучшими.

Его избранница Лена Оскольдова, по прозвищу Луна, тоже работала на всех московских площадках, и была очень независимой и состоятельной молодой женщиной тридцати лет. Кроме того, она была бессменным руководителем, хореографом и лидирующей танцовщицей собственного эротического шоу «Элит-эротик». Этот проект был самым известным и дорогим женским шоу в Москве. В свое время Лена окончила Институт Иностранных языков, но работа «на дядю» никогда не привлекала свободолюбивую красотку, поэтому, качественно создав собственный проект исключительно своим трудом, она знала себе цену в этом мире. Поработав какое-то время с Теплицким, Лена поняла, что это очень перспективный и профессиональный в менеджерском деле человек. Она решила для себя, что он, как серьезный и обстоятельный мужчина, очень выгоден ей не только в качестве партнера по бизнесу, но и в качестве мужа. Лена-Луна тоже никогда и ничего не делала просто так.

Дата свадьбы была назначена. Местом торжества был выбран один из клубов, в которых работал Теплицкий. Это был самый приличный и дорогой клуб. Назывался он «Пиратская шхуна». Теплицкий, как человек, живущий своей работой, решил устроить для себя настоящий фейерверк профессионального стриптиза на собственной свадьбе. «Леночка, я хочу хоть раз в жизни увидеть хорошее шоу, как простой зритель, а не как танцор или менеджер. Ведь это феноменально интересно. Это будет только для нас с тобой. Будут только лучшие из лучших. Только звезды. Все должно быть профессионально», - говорил он невесте, когда шло обсуждение сценария свадьбы. Лене идея понравилась. Ее друзья и подруги, те, с кем она многие годы толкалась в тесных "гримерках", переодеваясь, и полностью меняя имидж за пару минут, тряслась в ночных попутках, нервничая, что вновь опаздывает на площадку, все они сегодня будут на ее свадьбе не только в качестве гостей, но и сделают шикарное шоу, только для нее. Ну, и для Валентина, конечно. Это была очень богатая мысль! Действительно, все должно быть профессионально. Это была любимая фраза господина Теплицкого, Вали-Вальтера, ее будущего мужа.

4.

Егор нервничал. Сегодня все как-то не получалось. Сначала безумные пробки на МКАДе буквально вывели его из состояния равновесия, затем, позвонила девочка, которую сегодня он должен быть везти, какая-то Ира, и сказала, что приехать не сможет. Что, якобы, она отправила вместо себя подругу, но кого именно, не сказала. А вдруг эта подруга станет задавать много вопросов или вообще откажется ехать, что тогда? Егор сидел в машине и нервно курил. Девочка опаздывала. Долго «светиться» на одном месте Егор не мог. Любая машина, которая долго стоит на одном месте, да еще с водителем, который беспрерывно курит, сильно привлекает внимание, а в планы Егора это никак не входило.

Он закурил десятую по счету сигарету, когда в окно машины постучали.

– Вы Илья? – девушка слегка наклонилась над стеклом.

– Да, - Егор сконцентрировался. Сегодня его звали именно так. Не перепутать бы.

– Меня Ирина прислала вместо себя.

– Наконец то, - Егор заерзал на сидении, - Я уже отчаялся ждать. Залезай быстрей в машину, мы опаздываем.

– А куда мы едем. Мне Ира не сказала ничего. Позвонила, говорит, быстрее, быстрее. У самой там проблемы какие-то. Просто сумму назвала и все. Куда едем-то хоть?

– Сейчас все тебе расскажу по дороге. Давай скорее. Мы уже и так опоздали. – Егор, не вылезая из машины, открыл заднюю дверь.

– Ну, мы в три часа в Москве будем, а то у меня площадка следующая в три?
– Девочка с сомнением в голосе закинула сумку на сидение.

– Будем-будем. Хотя площадку ты зря взяла, можем ведь и не успеть.

– Ладно, если не будем успевать, я отменю, - девочка устало улыбнулась.

– Лучше сразу отмени, а то вдруг потом телефон разрядится или замену не найдешь. Начнут тебе из клуба звонить, разыскивать, нервы трепать. Зачем тебе это? – Егор затушил сигарету, и машина плавно стронулась с места.