Пешки Сдвига

– Точно, Алмазик...
– Лихо ехала километров сорок, не привлекая ничьего внимания.
– Самый настоящий переворот, он же - путч, оно же - свержение действующей власти. Хотя, если вдуматься - путч получается какой-то половинчатый, скорее даже не путч - а финт ушами. Надо признаться - чудесный такой финт, воздушные волны от которого наломают немало дров. Точнее - не наломают, если мы спустим деактиватор в ближайший унитаз, и пойдём пропивать "Горыныча", забив на всё и вся. Пока побочные эффекты, с которыми не смогли сладить академические, или какие там - умы, из параллельного мира - не постучатся в дверь кабака с коллективной повесткой на Страшный Суд.

– Не имею такого желания.
– Металлическим голосом отчеканил Книжник, гордо вздёрнув подбородок.
– Абсолютно.

– Ну, я уже высказывалась по поводу несомненного успеха нашей миссии, когда рядом такие титаны духа...

– Лихо держала путь в сторону "Трёх Вокзалов".
– Могу заверить, что мои моральные принципы остались без перекосов. А, что касается путча - выглядит это примерно так. Кривенкин - формальный глава сего населённого пункта, Муринов - тёмная лошадка, которую, сдаётся, мне - хитрый жук Кривенкин, так же втёмную и разыграл. А пятёрка государственных мужей, с фамилиями Лукавин, Газуров, Туршин, Биркулаев и Ружанский, ныне, как я уже точно убеждена - ставшие для нас вечной памятью: ближайшее окружение Кривенкина. И, с некоторых пор - тайная оппозиция.

– Я всегда подозревал тебя в предрасположенности к антигосударственному образу мыслей...
– Иронично сказал Алмаз.
– Теперь у меня есть неопровержимые доказательства. Общение с оппозицией, надо же...

– Смейся, смейся... Короче - Кривенкин, ручками Муринова убирает "могучую кучку", которая, кстати - сама собиралась забацать нечто приближённое к этому. В самом ближайшем будущем. Но, как уже всем ясно - не успели. Не знаю, что там наобещал Кривенкин Муринову: то ли добровольное освобождение трона, в связи с накопленной усталостью, и осознанием того, что у него, наконец появился достойный преемник. То ли, ещё что...

– А что, Муринову было не с руки подсуетиться самому, безо всякого благословления Кривенкина?
– Подключился к разговору Шатун.
– Чих-пых, и - в дамки...

– Вот тут уже на сцену выходят моральные аспекты, и прочая лабуда.
– Лихо невесело поморщилась.
– Не знаю, что там у Муринова с психикой, но хочется ему на трон взойти законно. Не сорвиголовой, у которого вдруг оказалось под рукой достаточно ресурсов, чтобы узурпировать власть - а именно законно. Полностью, без всяческих условностей и шероховатостей. Такой вот у человека бзик. Хотя, какие, к чёртовой матери, сейчас законы! А Кривенкин, вроде бы как согласился уступить - пардон!
– передать на законных основаниях местечко, но в обмен на некоторую услугу со стороны будущего претендента на трон. В итоге мы имеем. Отсутствие оппозиции - раз. Преогромную вероятность того, что Муринов вместо желанного скипетра с державой - получит девять грамм в лобную кость - два. И, спасителя златоглавой от посягателя на устоявшийся образ жизни, Муринова: мудрого государственного мужа Кривенкина - три. А Муринов - вот злодей!
– лишил жизни выдающихся людей современности, сослуживших пытающейся выжить в непростых реалиях, столице - неоценимую службу.

– А если Муринов всё же займёт место на троне?
– Спросил Книжник.
– А вдруг?

– Вообще-то, он производил впечатление не самого придурковатого индивидуума.
– Задумчиво поддержал его Алмаз.
– Отнюдь...

– Кривенкин, если верить Лукавину - тоже не из собачьего дерьма в песочнице слеплен. Если дело дошло до той точки, свидетелями которой мы сегодня стали - значит, он держит руку на пульсе. Девяносто девять процентов, что так оно и есть. Сволочь, конечно, первостатейная - но мозги выдающиеся, кто бы спорил. Такие мозги, что даже вся потенция в них ушла. Видела я его разок, так он на меня - ноль эмоций, хотя мужик ещё в самом расцвете сил; ещё даже полтинника не стукнуло... А это уже показатель, мальчики. Можете мне поверить.

– А всё же, если предположить другое развитие событий?
– Упорствовал Книжник.

– Честно?

– А как же ещё?

– А если честно.
– Сказала Лихо.
– То мне целиком и полностью наплевать. Потому что, ни с Муриновым, ни с Кривенкиным я не стану иметь дело. Лукавин сотоварищи - тоже были далеко не бессеребренники и альтруисты, но они в большинстве своём - хоть делали что-то для всех, а не давились в одно жало. И надо сказать - немало делали. Так уж получилось, что эта паскуда Кривенкин, оказался на самом верху, и с ним приходилось считаться. Долиберальничались. Давно надо было эту гниль выполоть, пока у Муринова крылышки не окрепли. Так что нет у нас теперь никакой помощи. Придётся самим, граждане, всё самим...

– Что такое "охренеть", и как с этим уживаться...

– Вздохнул Алмаз.
– А с этим гавриком, который был так мил в приватной беседе, я так врубаюсь - ты уже где-то сталкивалась? И чует моё сердце - не при самых позитивных обстоятельствах.

– Да уж, звезданула я ему тогда знатно.
– Улыбнулась Лихо, прибавляя скорости.
– Мы, тогда как раз с Андреичем, у Лукавина гостили. По делам, естественно. А Муринов, со своими гаврошами припёрся - деловые контакты налаживать, свою политическую платформу в полном великолепии предъявить. Слово за слово, возник политический конфликт. Деловое общение застопорилось наглухо, началась ни фига не творческая дискуссия, по поводу кардинальных перемен в обществе. По итогам которой, пришлось господина кандидата в диктаторы, совокупными усилиями, выкидывать вверх тормашками на Тверскую. Мне вот этот кадр и попался.

– Судя по его лицу, это короткое знакомство очень сильно запало ему в душу.
– Коротко хохотнул Шатун.
– Сильнее некуда.

– А господин Муринов, я так понимаю, вряд ли бы нашёл в себе силы, чтобы простить такой пассаж...
– Хмыкнул Алмаз.
– И если бы Шатун, любезно не пригласил того индивидуума на диалог, то сейчас бы за нами по всей первопрестольной гонялись ухари потенциального диктатора. Даже не за то, что битая морда - это очень обидно. А за то, что мы с некоторой долей вероятности могли оказаться людьми из команды Лукавина. Вследствие чего - представляем собой опасность, грозя сорвать, вроде бы успешно воплощённый в жизнь план.

– А где уверенность, что находящиеся в подчинении у Муринова люди, после возможного его устранения, будут служить Кривенкину, а не снесут ему голову, поставив во главе кого-нибудь из своих?
– Книжник удивлённо поглядел на Лихо.
– Ведь прав тот, кто в конечном итоге остался в живых. Не так ли?

– Ага.
– Лихо кивнула, нисколько не ёрничая.
– Только ты, как человек, прочитавший книг больше, чем мы втроём настругали кровохлёбов, и подобной гадости: должен знать, что ситуацию под контроль могут взять только личности. А вот с личностями, в данном раскладе - как раз проблема. Нема, как сказала крайне известное историческое лицо - матёрых человечищ, или как там правильно... Если не будет вожака - то останется только стадо, которое потеряет чёткий ориентир. Неважно - будет это грабёж соседних угодий, или же - форсированное строительство нового социального строя. А личностей этих осталось ровным счётом - две. Кривенкин и Муринов. Слабо утешает только одно. Возможно, после последних перемен - Кривенкин слегка задумается, и начнёт делать что-то для социума, а не только для себя. Остальные детали происходящего уже известны.

– А почему тогда Лукавин с остальными не ударили первыми?
– Не унимался Книжник.
– Хуже бы не было, наверняка.

– Не было бы.
– Согласилась Лихо.
– Только вот есть одна заковырина, сыгравшая глобальную роль в этой истории. Лукавин со своими реформаторами - люди, как бы помягче сказать: не совсем соответствующие этим ролям. Умные - да. Можно даже сказать - что нетрусливые. Но тут всё-таки требуется наличие некоторых качеств, которых у них никогда не наблюдалось. Они бы смогли выпихнуть Кривенкина на покой, возможно, даже вечный. Но для этого им нужно было дойти до какого-то предела, до точки невозврата. Но им попросту не дали времени. Муринов тогда пытался намекать на помощь, но при условии, что наверху будет красоваться его историческая личность. Не договорились, конечно же... Если бы договорились, не пришлось бы нам сегодня делать то, что сейчас делаем. Но - уж как сложилось...

– А, нас из города-то выпустят?
– Поинтересовался Шатун.
– Коль пошла такая чехарда... Остановят где-нибудь на окраине, и шарахнут из чего-нибудь тяжеловесного, чего даже "Горыныч" не переварит. Не опасаешься?

– Вот чего не боюсь - так этого. Собственно, сегодняшняя делёжка власти - это верхушечные игрища. Не будут они объявлять сегодня чрезвычайного положения, чтоб мне так жить. Если Муринов действительно пошерудит у Кривенкина в нежном месте куском арматурины - тогда, скорее всего, с завтрашнего дня начнётся усиление, переформирование, и прочие забавы путчистов. Пока он думает, или хотя бы предполагает, что Кривенкин поступит с ним по-джентльменски - он будет играть по правилам, без лишних усугублений. Если же Кривенкин до конца разыграет свою партию - то ничего не будет вообще. Поправьте меня, если я где-то нафантазировала.