Пешки Сдвига

– Не дождёшься!
– Взвился Книжник, глаза за стёклами очков сверкали праведным гневом.
– Да я...

– А в голосе у него - лязг броневой стали.
– Перебила его блондинка.
– А изо рта - пламя метров на пятнадцать, куда там аутентичному Горынычу... Да успокойся ты, никто тебя ни в чём не подозревает. Просто доводят до твоего сведения. Кстати, это касается и всех остальных. И меня в том числе. Обуза нам сейчас ни к чему. Вопрос считаю закрытым. Давай, охолони: и жужжи дальше. Там ещё одна неосвещённая территория осталась. Судя по названию, примерно догадываюсь, что это может быть. Как когда-то метко выразился классик - "Там, на неведомых дорожках - следы невиданных зверей". Кабы знать ему, в какое будущее он заглянул пытливым взором... Примерно в этом диапазоне. Хотя, могу и ошибаться. Обстоятельства, ёпт...

– "Чёртов заповедник".
– Ледяным тоном отчеканил Книжник, который ещё не остыл после недавних комментариев Лиха.
– Находится недалеко от...

– Что за хрень?!
– Блондинка вдруг прикипела взглядом к ближнему зеркалу бокового вида. Бросила быстрый взгляд в другой, находящееся со стороны Алмаза. Выражение лица у неё менялось с безгранично удивлённого, на растерянно-ожесточённое. Через секунду растерянность полностью испарилась, и "Горыныч" рванул вперёд, насколько позволяло состояние трассы.

– Вот сука!
– Лихо отчаянно, концентрированно выматерилась.
– Сдаётся мне, что мы уже в "Чёртовом заповеднике". Или, как минимум, в одном из только что открывшихся филиалов. Держитесь, супермены! Можете молиться, если кто умеет, конечно...

Шатун недоумённо повертел головой, пытаясь определить, что вызвало у Лиха такую бурную реакцию. Должно было распоясаться нечто совсем уж паскудное: от привычных опасностей она бы не побежала так. Во всяком случае - не с таким выражение лица.

Книжник тоже завертелся на сиденье, крутя головой, ему было не в пример легче, учитывая его габариты, и габариты Шатуна. Взглянул назад, и глаза у него начали становиться шальные, полубезумные. Каким-то невероятным усилием он подавил в себе расцветающие эмоции, взгляд снова стал почти нормальным. И застыл, глядя назад, лишь однажды коротко всхлипнув - как-то особенно, с пронзительной ноткой обречённости.

...Слева от "Горыныча", метрах в пятнадцати, возникнув будто из воздуха, промелькнуло что-то непонятное: расплывчатое, смазанное, гибкое. Падая сверху вниз, не очень быстро, но и не зависая в воздухе для всеобщего, и вдумчивого разглядывания. Шатун, Книжник и Алмаз вылупились во все глаза, раскрыв рты, как детсадовец, впервые увидевший какающего слона.

"Бах!" - раздался звук, очень схожий со тем, который получается, если со всего размаху ударить кулаком, по надутому бумажному пакету. Земля, в том месте, где с ней соприкоснулось это нечто, провалилась длинным углублением, канавкой, рассечением. Шириной в добрый дециметр.

Лихо, демонстрирующая чудеса экстремального вождения, мёртвой хваткой вцепилась в руль внедорожника, и гнала, гнала - больше не оглядываясь.

"Бах! Бах! Бах!" - Раздалось сразу три "хлопка", и землю разрубило слева и справа, чуть ближе к "Горынычу". Третий удар пришёлся сзади, разминувшись с внедорожником всего-то на метр-полтора. Книжник снова всхлипнул, лицо было неживым, застывшим в ожидании самого страшного.

Лихо, с бешеными глазами, смотрела только вперёд, трасса в этом месте была идеально прямой, и оставалось только уповать на везение. Останавливаться она и не думала, да и инстинкт самосохранения посылал в воспалённый неожиданно навалившимся страхом мозг, только один сигнал. "Вперёд!". Блондинка не обращала внимания на прокушенную нижнюю губу, и сочащуюся по подбородку струйку крови. Она ощущала себя крохотным и беззащитным существом, которое загоняют с трёх сторон, оставляя только одну лазейку - впереди. Неизвестно, что ждало там - тупик, верная смерть, или спасение. Но выбора не было. С боков, и сзади, земля и асфальт всё чаще брызгали комьями, постепенно сжимая тиски. Как будто их преследовал неизвестно откуда взявшийся титанический осьминог, наотмашь лупцующий своими щупальцами, стремясь дотянуться до убегающей от него бронированной коробки на колёсах.

Конечно, вряд ли это действительно был осьминог, откуда ему взяться здесь, на трассе, соединяющей Москву с Владимиром?! Но падающие с жуткой, увеличивающейся интенсивностью непонятные, смазанные хлысты, наводили именно на ассоциацию с щупальцами.

– Сука...
– Лихо виртуозно гнала бронированного монстра в неизвестность, туда, где покуда ещё маячила надежда.

– Да откуда же ты свалилась, мразь...

"Бах! Бах!" - Новые удары легли практически вплотную к "Горынычу", не достав до внедорожника буквально с полметра. Сквозь зубы взвыл Алмаз, с побелевшим, и стиснутым смесью ярости и отчаяния лицом, сжимая свой верный "дыродел". Царящая за окнами машины вакханалия, была чем-то новым, неизведанным, и судя по всему - очень опасным. Он понимал, что Лихо выбрала наилучший из всех возможных вариантов, но душа протестовала против того, что нельзя выйти из машины, и влепить веером от пуза, три десятка "маслят". Без промаха, конечно же... Приходилось терпеть, и стискивая зубы, следить, как фортуна раз за разом выбрасывает на их поле, пока что выигрышные комбинации. Он чётко понимал, что будет, если она хоть на долю секунды зажмурит глаза, дрогнет кистью, и один из этих "хлыстов" с размаху опустится на "Горыныча". Их удары оставляли в земле, и в асфальте - ямы, глубиной не менее метра.

С боков, правда, пока что за пределами шоссе - совсем уж зарябило в глазах, от замельтешивших ударов. Комья земли, обломки ветвей, и стволов деревьев, попадающих под эту шальную, убойную феерию, взлетали вверх постоянно, неистово, страшно... Стрелка на спидометре "Горыныча" уже упёрлась в сто тридцать, но неизвестная напасть не отставала, держась рядом, как приклеенная.

Лихо впилась глазами в ленту шоссе, боясь отвести взгляд, дрогнуть душой окончательно. Дорога в этом месте была почти гладкой: небольшие трещины - не в счёт, и внедорожник мчался по прямой.

– Давай, давай, давай...
– Шатун повторял это слово, как заведённый, и, похоже - не слышал сам себя.
– Давай, давай...

Книжник впился взглядом в левое окно, и неотрывно смотрел, как корёжится земля, перепахиваемая какой-то неизведанной жутью. И боялся отвести взгляд, потому что казалось, что от этого зависит - будут ли они ехать дальше, или их незамедлительно накроет. И смотрел, смотрел...

"Бах! Бах! Бах!" - Спереди, примерно в пятидесяти метрах от "Горыныча", лента трассы разлетелась кусками асфальта, просевшего сразу в трёх местах. Лихо, не переменившись в лице, направила машину прямо туда, где Горьковское шоссе украсилось тремя новыми шрамами. Промежуток между провалами в асфальте составлял где-то метров десять. "Горыныч", не сбавляя скорости, влетел на первое "рассечение". Ширина в десять сантиметров, не была серьезной преградой для машины, созданной, чтобы преодолевать дорожные пакости и поглобальнее. Внедорожник тряхнуло, смачно заматерился Шатун, въехавший макушкой в потолок кабины. Книжника, по-прежнему пребывающего в оцепенении, бросило к левой дверце, но он успел выставить вперёд руку, и не пострадал. Зато красочно высказался по поводу того, что он думает обо всей этой сучьей передряге.

– Если выживем, я у тебя пару платных уроков возьму.
– Ухитрилась пошутить Лихо, когда третий провал был преодолён.
– Хотя, чувствую, что сама пару оригинальных словечек придумаю, если эта говённая выбивалка нервов не закончится сию секунду.

Алмаз всё же не выдержал, и, просунув дуло "Калаша" в окно, высадил всё обойму в пространство, ставшее уже полностью непередаваемо размытым, бьющим по ушам несмолкаемым баханьем. Эффекта не было никакого, да и - собственно, никто особо не надеялся на спасение, полученное с помощью одного-единственного автоматного рожка. Уж очень нематериальными выглядели эти "хлысты", полосующие воздух со всех сторон.

Ещё два "рассечения" легли впереди "Горыныча", крест накрест, каким-то чудом не коснувшись капота. Внедорожник снова тряхнуло, и опять рыкнул Шатун, не уберёгшийся второй раз, как ни старался.

– Ещё с пяток таких подскоков, и будет у нас дополнительный люк.
– Лихо бросила это на автопилоте, глаза у неё по-прежнему были упёрто-бешеные, шальные. Она не собиралась сдаваться, мать вашу, не собиралась! Пока колёса вертятся, пока во что-то верится...

– Дай гранату!
– Алмаз не собирался бросать экспериментов, надеясь хоть как-то уязвить творящийся за окнами "Горыныча" беспредел.
– Не подыхать же, как тараканам под шлёпанцем...