Пески времени
Шрифт:
Рубио Арсано сидел и смотрел на нее, ему очень не хотелось ее будить. «Она похожа на спящего ангела», – подумал он.
Но близился рассвет, и нужно было двигаться дальше.
Рубио наклонился и нежно прошептал ей на ухо:
– Сестра Лючия...
Лючия открыла глаза.
– Нам пора идти.
Зевнув, она лениво потянулась. Ее блузка расстегнулась, слегка обнажив грудь. Рубио поспешно отвел глаза.
«Я должен контролировать свои мысли. Она ведь невеста Христа».
– Сестра...
– Да?
– Я... я могу попросить тебя об одном
– О каком?
– Я уже давно не молился. Но меня воспитывали в католической вере. Не могла бы ты прочесть молитву?
Этого Лючия ожидала меньше всего.
«Когда же я в последний раз читала молитву?» – пыталась вспомнить она. Монастырь не в счет. В то время как другие молились, ее голова была занята мыслями о побеге.
– Я... я не...
– Я уверен, что нам обоим от этого будет лучше.
Как она могла объяснить ему, что не помнит ни одной молитвы?
– Я...
Вот. Одну она вспомнила. Когда она была еще совсем маленькой, она стояла на коленях возле своей кровати рядом с отцом, который после молитвы укладывал ее спать. Ей медленно стали вспоминаться слова двадцать третьего псалма.
– «Господь – пастырь мой, я ни в чем не буду нуждаться. Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим. Он подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего...»
На нее накатились воспоминания.
Ей с отцом принадлежал весь мир. И он так гордился ею.
«Ты родилась под счастливой звездой», – любил повторять отец.
И, слыша это, Лючия чувствовала себя счастливой и красивой. Ничто не могло омрачить ее жизнь. Она же была прекрасной дочерью всесильного Анджело Кармине.
– «Если я пойду долиною смертной тени, не убоюсь зла...»
Воплощением зла были враги ее отца и братьев. И она заставила их поплатиться.
– «...потому что Ты со мною. Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня».
«Где был Бог, когда я нуждалась в успокоении?»
– «Ты приготовил передо мною трапезу в виду врагов моих, умастил елеем голову мою; чаша моя преисполнена...»
Она говорила все медленнее, ее голос переходил на шепот. Что случилось с той маленькой девочкой в белом воздушном платье? Будущее представлялось ей таким лучезарным. И все почему-то пошло кувырком. Все. «Я потеряла отца, братьев и саму себя».
В монастыре она не думала о Боге, а теперь, здесь, с этим простым крестьянином...
«Не могла бы ты прочесть молитву?»
Лючия продолжала:
– «Так, благость и милость да сопровождают меня во все дни жизни моей, и я пребуду в доме Господнем многие дни».
Рубио не отрываясь смотрел на нее, он был искренне тронут.
– Спасибо, сестра.
Лючия склонила голову, она была не в состоянии ничего сказать. «Что это со мной?» – думала она.
– Ты готова, сестра?
– Да, готова, – ответила она, посмотрев на Рубио Арсано.
Через пять минут они уже были в пути.
Застигнутые неожиданным ливнем, они скрылись в заброшенной хижине.
Дождь яростно барабанил по ее крыше и стенам.– Как ты думаешь, эта буря когда-нибудь стихнет?
Рубио улыбнулся:
– Это не буря, сестра. Это то, что мы, баски, называем сиримири. Дождь кончится так же быстро, как и начался. Земля сейчас иссушена. Ей нужен этот дождь.
– На самом деле?
– Да. Я же крестьянин.
«Это заметно», – подумала Лючия.
– Прости мне мою откровенность, сестра, но у нас с тобой много общего.
Взглянув на этого доверчивого простофилю, Лючия подумала: «Вот это здорово».
– Серьезно?
– Да. Мне действительно кажется, что жизнь на ферме во многом напоминает жизнь в монастыре.
Она не улавливала связи.
– Я не понимаю.
– Видишь ли, сестра, в монастыре ты много думаешь о Боге и сотворенных Им чудесах. Разве не так?
– Так.
– Ферма в каком-то смысле похожа на Бога, окруженного своими творениями. Все, что вырастает из земли Господней, будь то пшеница, или маслины, или виноград, – все идет от Бога, так ведь? Это все – чудо, и ты видишь его изо дня в день. Ты помогаешь ему расти и сам становишься частью этого чуда.
В его голосе слышалось такое воодушевление, что Лючия не могла сдержать улыбки.
Дождь неожиданно перестал.
– Теперь мы можем идти дальше, сестра.
– Мы скоро подойдем к реке Дуэро, – сказал Рубио. – Прямо впереди будет Пеньяфиельский водопад. Мы дойдем до Аранда-де-Дуэро, а там – до Логроньо, где и встретимся с остальными.
«Ты и пойдешь туда, – подумала Лючия. – И желаю удачи. А я, дружок, буду в Швейцарии».
За полчаса до того, как они добрались до водопада, они уже слышали его шум. Низвергавшийся в быструю реку Пеньяфиельский водопад предстал перед ними во всей своей красе. Вода падала вниз с оглушительным ревом.
– Я хочу искупаться, – сказала Лючия.
Ей казалось, что прошло уже много лет с тех пор, как она в последний раз принимала ванну.
Рубио Арсано удивленно посмотрел на нее:
– Здесь?
«Нет, идиот, в Риме».
– Да.
– Будь осторожна. Из-за дождя вода в реке поднялась.
– Не беспокойся.
Лючия терпеливо стояла в ожидании.
– О... Я отойду, пока ты будешь раздеваться.
– Будь поблизости, – поспешно сказала она. – В лесу, наверное, водятся дикие звери.
Когда Лючия начала раздеваться, Рубио торопливо отошел на несколько метров в сторону и отвернулся.
– Не заплывай слишком далеко, сестра, – крикнул он. – Река коварна.
Лючия положила сверток с крестом так, чтобы он был в поле зрения. Ей было необыкновенно приятно ощущать прохладный утренний воздух своим обнаженным телом. Полностью раздевшись, она вошла в холодную, бодрящую воду. Обернувшись, она увидела, что Рубио продолжал упорно смотреть в другую сторону, повернувшись к ней спиной. Она улыбнулась. Все другие мужчины, которых она знала, с удовольствием смотрели бы на нее.