Песнь лихорадки

— Что произошло после того как Мак воспользовалась заклинанием? — сказал Бэрронс.

— Чистильщик и духи исчезли. Сначала Книга притворялась Мак и сказала, что отправила их назад.

Бэрронс резко посмотрел на нее.

— Во времени?

— Похоже на то, — мрачно сказала Джада.

— Проклятье, — тихо сказал он. — Если она может управлять временем…

— Мы в полном дерьме, — закончила она за него.

Бэрронс замолчал на мгновение, а затем сказал:

— Продолжай. Я хочу знать каждую деталь, какой бы незначительной она ни казалась.

Закрыв глаза, Джада воссоздала сцену в своей голове и нарисовала ему картину с таким вниманием к деталям, которое впечатлило бы даже Риодана.

***

В получасе езды от аббатства Джада потянулась, и браслет на запястье кольнул руку. Подумав, что она надела его слишком высоко, она расстегнула молнию на рукаве куртки и задрала его, чтобы поправить широкий ободок браслета. Рубиново-красные камни сверкнули на золоте и серебре, как будто подсвеченные крошечными кровавыми огоньками. Она повертела браслет в разные стороны, рассматривая.

— Твою ж мать, — пробормотала она.

— Что? — потребовал Бэрронс.

Браслет, который она в прошлом столько раз без проблем снимала, каким-то образом превратился в бесшовный ободок металла, который никак не снять, не отпилив собственную руку. Когда она потянулась, он прищемил ее руку, прижав крошечный кусочек кожи.

— Мой браслет. Он закрылся. Раньше он никогда не закрывался.

— Где ты его взяла?

— Я сняла его с Крууса, когда впервые пришла в… ай, черт!

— Какого хрена? — прорычал Бэрронс. Он так резко ударил по тормозам, что она едва не ударилась головой.

Огромный красный объект вдруг появился прямо из воздуха. Он занимал все переднее сиденье от окна до окна, от потолка до сиденья, заслоняя собой ветровое стекло. Он вклинился так тесно, что они оба оказались зажаты под ним как сардины в банке. Она попыталась перейти в режим стоп-кадра, но ничего не вышло. Она была слишком тесно прижата. Слегка переместившись, она высвободила один кулак и принялась молотить по непрошенному гостю.

— Джада, эта штука не нападает на нас. Посмотри на нее, — прорычал Бэрронс.

Она подтащила кулаки к телу и бросила на него взгляд.

— Ты издеваешься? Я кроме него ничего и не вижу, — ей едва хватало пространства, чтобы не удариться головой о сиденье, между ее лицом и объектом оставались считанные дюймы.

Бэрронс принял аналогичную позу, откинув голову на сиденье и изучая эту штуку прищуренным взглядом.

— Это могла послать Мак. Я уже видел эти руны раньше.

— Какие руны? Нет тут никаких рун. Это чертов красный пузырь.

— Вся эта штука сделана из сплавленных воедино рун. И это не совсем пузырь. В моем окне застряла нога.

— Что за нога?

— В смысле, что за нога? Сколько, черт подери, разновидностей ног тебе известно?

— Тысячи среди одних только Невидимых: копыта, щупальца, лапы с когтями, клешни. А еще есть касты Видимых. Люди. Животные. Выражайся точнее.

— Человеческая нога. Я вижу пальцы.

— Накрашенные ногти?

— Нет.

— Волосатая?

— Никаких волос. Большая нога. Мужская.

Джада нахмурилась. Она никогда не видела подобного. Ни здесь, ни в Зеркалах. Она слегка потыкала в эту штуку.

Она мгновенно ужалила ее пальцы и попыталась зацепиться, совсем как когда-то делали жалящие предложения из книг Бура-Бура в библиотеке Короля Невидимых.

— Бэрронс, нам нужно вытащить эту штуку отсюда!

Когда он пинком открыл дверь, пузырь мгновенно увеличился, взрываясь, свободно вываливаясь из Хаммера, и у Джады наконец-то появилось свободное пространство, чтобы сбросить эту штуку с колен и выскочить из машины.

Бэрронс пробрался под этой штукой, вытащил пузырь на землю за ногу, и они оба встали, уставившись на него.

— Что это, черт подери, такое? — требовательно спросила она.

Бэрронс вплотную обошел это кругом, изучая со всех сторон.

— Вопрос скорее в том, кто.

— Ну, кем бы это ни было, оно или изначально было огромным, или руны заставили его увеличиться, — она все еще не видела никаких рун.

Не сказав ни слова, Бэрронс схватил это за ногу, оттащил к задней части Хаммера, приподнял и быстро запихал внутрь. Когда задние двери не закрылись, он снял ремень, продел его сквозь ручки и связал их.

— Ты что делаешь? Что если это продолжит расти? В «Капле» [17] росло, — она любила этот фильм — давным-давно, в другой жизни смотрела его с Танцором, тоннами поглощая желейный мармелад и сникерсы. Сникерсы. Как можно не любить батончик, названный в честь хорошего смешка? — Оно может поглотить нас. И кто тогда спасет Мак?

— Заткнись, — ровно ответил Бэрронс. — И полезай внутрь.

***

В аббатстве Арлингтон Джада впервые попробовала на вкус жизнь вне клетки. Для восьмилетней девочки, не знавшей ни друзей, ни свободы, аббатство показалось таким же волшебным и загадочным как Хогвартс для Гарри. Радуясь долгожданной свободе, она носилась вокруг как пьяный кролик-энерджайзер, неспособная остановиться, неспособная достаточно покушать, достаточно поговорить, достаточно увидеть, достаточно пожить. Никаких ошейников, никаких цепей, никаких решеток. Лишь одно огромное просторное пространство. Туалеты — никаких уток возле клетки. Выбирать, что есть — а не жить в страхе, что ничего не принесут. Возможность попить, когда захочется. Простые вещи. Бесценные вещи.

17

«Капля» (англ. The Blob) — фильм ужасов 1988 года, экранизация произведения Ирвина Х. Миллгэйта, ремейк одноимённого фильма 1958 года со Стивом МакКуином в главной роли. По сюжету метеорит принес на землю страшное вещество. Жидкая плазма пожирает все на своем пути, и чем больше жертв оказывается в ее бездонных недрах, тем больше становится этот сгусток черной энергии, несущей смерть.

Поначалу она не считала важным удушающий контроль Ровены, учитывая то, какой была ее жизнь, но только до тех пор, пока не увидела, сколько вреда принесли махинации грандмистрисс, что ряды ши-видящих редеют, а не множатся, слабеют, а не обретают силу — из-за ее влияния, легких манипуляций и злобных экспериментов. Есть клетки, которые ты видишь, а есть те, которые непросто заметить, пока тебя не заманят в них сладкими обещаниями и ложью, пока ты не застрянешь, как муха на липкой ленте, в компании лишь своей поломанной невинности.

Затем появилась Мак и тоже увидела это — неизбежное разрушение их порядка, если не принять решительных мер.

Выбравшись из Зеркал, Джада сделала решительные меры одним из самых важных приоритетов.

Она принялась превращать женщин в команды тренированных бойцов с одной ясной целью — стать сильными, сосредоточенными и уверенными в своих силах воинами ради Дублина и всего мира. Она работала с каждой ши-видящей по очереди, определяя их сильные стороны и стараясь приумножить их. Она укрепила аббатство магией, которой научилась в Зеркалах. Она обнаружила, что пришлась к месту, что ей всегда есть куда вернуться — чего никогда не было раньше — место, где ее ценят и уважают. Пять с половиной лет скитаний изменили ее взгляды на многое.