Песнь Лихорадки

Он слабо улыбается.

– Возможно, это ты пришла на мой.

– Думаю, неважно, чей это диван, - я поднимаю руку, колеблюсь и опускаю ее обратно на свое бедро. Он не из тех мужчин, что любят физическое проявление привязанности. Он либо занимается сексом, либо не касается.
– Так что мне делать?

Он берет меня за руку, переплетая наши пальцы. Его рука огромная, сильная и скрывает мою. Я замечаю черные и красные чернила свежей татуировки над браслетом, охватывающие его руку.

– Что ты хочешь делать?

Я опускаю голову на его плечо.

– Оставить этот мир и найти другой, который не жалко будет разрушить, пока я не убежусь, что контролирую себя.

– А. Так ты думаешь, что миры можно разрушить без последствий, - слегка насмехается он.

– Я могла бы отправиться на заброшенную планету, где нет жизни.

– Важно не то, что ты разрушаешь, а сам факт разрушения. В этом мире есть два типа людей - те, кто способен создавать, и те, кто не способен. Создатели могущественны, они формируют мир вокруг себя. Все существа жаждут власти над своим кусочком реальности. Те, кто создавать не способен, делают одно из трех: убеждают себя принять полужизнь посредственности и ненавидят неудовлетворенность, получая удовольствие от незначительных актов доминирования, которые им удается совершить над своими товарищами; находят создателя, к которому можно присосаться и эксплуатировать, чтобы наслаждаться паразитическим образом жизни; или разрушают. Так или иначе, те, кто не способен создавать, находят способ почувствовать власть и контроль. Разрушение ощущается как контроль.

Я отстраняюсь и смотрю на него.

– И что?

– Ты создатель, а не разрушитель. Разрушение разрушает разрушителя. Всегда. В конце концов. И сильно.

– И что?

– Синсар Дабх паразитирует на тебе. Тебе никуда не убежать. Битва последует за тобой.

– Но я могу минимизировать урон.

– Только для себя самой. Для тебя, может, будет не так важно, если Книга убьет незнакомца или какой-то другой мир. Но сомневаюсь, что это будет менее важно для незнакомца или для людей, которые его любили.

– Так, я не понимаю. С одной стороны, ты только что сказал мне, что все люди по натуре мудаки, за исключением создателей. А теперь ты вступаешься за этих мудаков.

– Я ни за кого не вступаюсь. Я просто утверждаю, что разрушаешь ты здесь или в другом мире, ты все равно разрушаешь. Вот в чем твоя битва - разрушать или нет. Как только ты углубляешься в детали, пытаясь убедить себя, что некоторые вещи более приемлемо разрушать, ты уже проигрываешь самую главную войну. Нет никакой пользы в том, чтобы переносить битву на незнакомую территорию.

– Ты думаешь, что я должна остаться здесь и сражаться, даже если это будет стоить жизни людям, которых я люблю?

– Твоя битва наполовину выиграна. Ты сидишь здесь, со мной. А Синсар Дабх нет. Сделай это постоянным.

– Но ты не говоришь мне, как.

– Чего хочет Синсар Дабх?

– Я не знаю, - об этом я и думала, когда он вошел. Пыталась определить ее конечную цель, чтобы суметь перехватить и помешать.

– Нет, знаешь. Она хочет быть в этом мире, контролировать себя. Чего хочешь ты?

– Того же.

– Почему?

– Потому что я могла бы быть счастлива, если бы все не пошло наперекосяк!

– Все вечно будет наперекосяк. Жизнь состоит не в том, чтобы ждать мира, а в том, чтобы научиться процветанию посреди войны. Потому что впереди всегда ждет следующая битва, - на мгновение он замолчал, а потом сказал: - Почему Синсар Дабх хочет жить?

– Будь я проклята, если знаю, - бормочу я.
– Потому что она ненасытна? Ей скучно? Альтернатива - не жить?

– Почему ты хочешь жить?

Я смотрю на него. Потому что я люблю людей, не говорю я. И я хочу провести остаток жизни с тобой, видеть твои следующие шаги, праздновать твои победы, оплакивать твои потери, заниматься с тобой любовью. Боже, почему все всегда проясняет лишь тогда, когда кажется, что я могу все потерять?

Потому что ты все еще веришь, что можешь иметь все и сразу, говорят его темные глаза. Ты не можешь. У нас ничего нет. Лишь текущий момент. Как только ты это понимаешь, ты знаешь, что священно, а что нет, и больше никогда не упускаешь это из виду.

– Но у тебя есть вечность. В твоем распоряжении каждый момент.

– Нет. Как и у тебя, у меня есть лишь этот момент. Смерть - не единственный враг, крадущий у тебя вещи, которые тебе дороги. Ты думаешь, что монстр властен над тобой.

– Так и есть.

– Он властен над тобой лишь с твоего согласия.

Ощетинившись, я выдергиваю свои пальцы из его руки, провожу ими по влажным волосам и говорю:

– Это не правда. Я не выбирала Книгу. Я не впускала ее. Она завладела мной в утробе. Не было ни согласия, ни отрицания.

– Теперь есть.

– А твоего зверя так легко приручить, - говорю я ядовито-сладким раздраженным тоном. Он ведет себя так, будто это просто. Типа, почему я все еще не справилась?

– Никогда не говорил, что это так. Но я сделал это. И я не сидел в раздумьях, колеблясь между самоубийством и бегством. Оба для меня неприемлемы.

– Держись подальше от моей головы, черт подери, - срываюсь я.

– Как ты вернула контроль?

На мгновение я прикусываю нижнюю губу зубами, а затем сознаюсь:

– Я не знаю, что сделала. Возможно, она просто уснула.

– Гадал, случится ли это.

– Но в то же время я разобралась. Она слабела, а я обретала силу.

– И тогда она уснула?

– Вопрос на миллион долларов. Так как мне с ней бороться?

– Стань ею.

Я с недоверием таращусь на него.

– Помнишь руны, которые защищали стены тюрьмы Невидимых? Они черпали силу из сопротивления. Не сопротивляйся. Стань ею, - он встает и протягивает руку.
– Идем.

Я отталкиваюсь от пола.

– Куда мы идем?

– Я отвезу тебя обратно в Честер, - он медлит, затем добавляет: - Где мы заточим тебя с помощью камней.

Я застываю.

– Ты только что навешал мне лапши про борьбу с ней. А теперь хочешь попросту запереть? Ты понятия не имеешь, что это сделает со мной или с Книгой. Это может привести нас обеих в подвешенное состояние, и я не смогу с этим бороться.

– Это может парализовать только книгу.

– Точно. Оставив меня полностью в сознании. Заточенной в ловушку. Навеки, - резко произношу я. Однажды я приняла эту судьбу ранее. Но я добилась успеха. Я была уверена, что могу победить в этой битве, если у меня будет достаточно времени.