Песнь одного дня. Петля

* * *

Вот какие мысли занимали дом, когда к юноше с верхнего этажа позвонил гость. У него темные волосы, бледное лицо, приличный костюм, он ничем не отличается от сотни других молодых людей, которые в этот день после ужина вышли из дому, чтобы использовать вечер, каждый по своему усмотрению. Это не причина, чтобы и без того озабоченный дом растревожился еще больше. Наверно, дом встревожился в основном из-за его сумки, в каких почтальоны обычно носят письма, дом смотрит на гостя злыми глазами.

Юноша с верхнего этажа только что вернулся, чтобы переодеться. Он намерен пойти развлечься. Приход непрошеного гостя немного удивил его, даже напугал, но он все-таки улыбается ему:

— Привет, Оули! Давненько мы с тобой не виделись.

Гость здоровается.

— Мне надо сказать тебе несколько слов.

— Пожалуйста. Только я собираюсь уходить, так что, к сожалению, нам не удастся поболтать как следует.

Это ясно и без слов, он весел, как герой волшебной сказки, получивший любимую принцессу и полкоролевства в придачу.

— Я вижу, у тебя хорошее настроение, — говорит гость, входя в комнату.

— Ты угадал. Можешь меня поздравить, — отвечает молодой человек.

— Кто же эта несчастная? — спрашивает гость тем тоном, каким они разговаривали друг с другом в те времена, когда были друзьями и виделись ежедневно.

Молодой человек смеется и приглашает гостя сесть.

— Не спеши. Ты ошибся. Это не женщина.

Гость, серьезный, бледный, обремененный невидимой ношей, смотрит на этого веселого человека.

— Тогда не иначе, тебе дали стипендию, чтобы ты поехал учиться в Америку, — говорит он все тем же шутливым язвительным тоном, но увидев, как молодой человек краснеет, гость понимает, что уже невозможно говорить в прежнем тоне. И ему неловко.

— Прости, я пошутил, — говорит он, заставляя себя улыбнуться.

Но молодой человек смеется и хлопает бывшего друга по плечу.

— Молчи! Я же знаю, что ты говоришь серьезно. Ты, скотина, всегда был ехидным.

Но оба понимают, что прежний сердечный тон уже невозможен между ними. Воцаряется недолгое молчание.

Гость откашливается.

— Ты хорошо знаешь жильцов этого дома?

— Да не сказал бы, большинство я знаю только в лицо и не имею представления, чем они дышат. В сущности, я знаком только с хозяином дома и его женой. — Он замолкает: к чему пытаться вернуть утраченное с помощью этого фальшивого тона? — А зачем тебе?

— Ты, наверно, слышал, что сейчас идет кампания по сбору подписей? — спрашивает гость.

Молодой человек хмурится. «Какого черта?» — думает он и готовится к отпору.

— Кое-что слышал. Ты их собираешь, что ли? — неторопливо, с учтивым безразличием спрашивает он.

И гость понимает, что между ними разверзлась пропасть.

— Может, ты теперь перешел на сторону тех, кто проповедует войну и гонку вооружений? — спрашивает он в свою очередь.

— Нет, я против любого уничтожения людей, — твердо отвечает молодой человек.

Гость смотрит на него, пытаясь поймать его взгляд, но молодой человек смотрит в сторону.

— Ты хочешь сказать, что твое мнение по этому вопросу не изменилось? Что человечество должно вразумить вояк и политиканов, должно принудить их к миру?

— Конечно, — отвечает молодой человек, с тревогой поглядывая на часы.

Гость встает.

— Не буду тебя задерживать, ты торопишься. Скажи прямо, подпишешь ты мое воззвание или нет? Оно у меня в сумке.

Молодой человек морщится.

— Нет, черт бы его побрал. Не подпишу. Даже ради тебя.

Лицо гостя невозмутимо. Он не впервые получает отказ.

— Хотя ты с этим согласен? — он слегка улыбается.

— С этим — да, но не с теми, кто это предлагает. Ты прекрасно знаешь, кто за этим стоит.

Гость пристально смотрит на молодого человека.

— Война — это средство обогащения отдельных личностей и концернов, которые используют различные обстоятельства…

— Да, да, да, — нетерпеливо подхватывает молодой человек. — Но я все равно не подпишу, об этом не может быть и речи. Я не желаю иметь ничего общего с коммунистами ни по этому вопросу, ни по какому другому. Если тебя интересует мое мнение, давай завтра встретимся и потолкуем в память старой дружбы. А сейчас мне пора. Перед уходом я еще должен сказать несколько слов моей соседке, одной старой женщине. А я и так опаздываю.

— Прости, — устало говорит гость и идет к двери.

Переодеваясь, молодой человек поглядывает на гостя, он раздосадован, но в то же время доволен, ведь он давно ждал этого визита, и ему приятно, что все уже позади.

— Какого черта, Оули, ты с этим связался? — спрашивает он сердито. — Разве мы с тобой не вольные птицы, рожденные, чтобы путешествовать, развлекаться и наслаждаться жизнью? Помнишь, мы мечтали увидеть мир? Мы не хотели, чтобы нас убили в зародыше.

— Для меня это не сбылось. У меня жена и двое детей. — Гость улыбается немного горько, но постепенно лицо его светлеет. — Мы развлекаемся вместе, всей семьей. У нас с женой общие интересы.

— Что за черт! Неужели мы так давно не виделись?

— Три года. После гимназии я получил работу на строительстве электростанции и редко бывал в городе. А ты?

Молодой человек пожимает плечами.

— Продолжал учебу. Как ты меня нашел?

Гость ядовито смеется.

— Обратился в полицию. Там мгновенно нашли тебя в черном списке.

— Слава богу, что не в красном, — говорит молодой человек, зашнуровывая ботинок, но голос его звучит фальшиво.

— Слушай, окажи мне небольшую услугу, — просит гость после некоторого колебания.

— Какую?

— Ты сказал, что тебе надо поговорить с соседкой… Покажи ей это воззвание вместо меня.

Молодой человек надевает второй ботинок.

— Нет, — отвечает он резче, чем ему хотелось бы. — Да я и в руки его не возьму. Сам не подпишу и других не стану просить. Не могу, даже если бы и хотел.

Гость смотрит на него.

— Ну, что ж. Будь здоров. Желаю повеселиться!

Молодой человек распрямляется, подходит к гостю и протягивает ему руку.

— Оули! — говорит он искренне. — Я скоро уеду на запад… Не в деревню к родителям, не думай, к ним я съезжу только попрощаться. Я имею в виду Америку… И мне хочется пожать тебе руку на тот случай, если мы больше не увидимся.