Песнь Отмеченной

Это была полная противоположность тому, во что превратилась Кетра. Здесь угнетателями и разрушителями были в основном неотмеченные. Так что Кас почти пришлось признать, что Варен был прав в одном: не уничтожь его предки тех отмеченных, история, возможно, увидела бы, как пользователи магии постигли разрушающую силу.

Может, просто, несмотря ни на что, так устроен мир? Бесконечная смена между угнетателями и угнетенными? Одна и та же песня на повторе, только с постоянно переписывающимся текстом…

Ей хотелось исчезнуть и избавиться от этой гнетущей мысли, но она не могла выбросить ее из головы.

— Отмеченные опасны, — заключил король-император тоном, не допускающим возражений.

— Несколько моих лучших друзей обладают божественной магией, — вызывающе сказала она, — и они не заслуживают страданий из-за того, с чем они родились. Их следует судить по тому, что они делают, а не по тому, кто они есть.

— Полагаю, у всех них такое же криминальное прошлое, как у тебя? — сухо спросил он.

Она раздраженно фыркнула.

— А имело бы это значение, не будь у них криминального прошлого?

Он не ответил.

— Вы понятия не имеете, каково им приходится из-за тех варварских законов, которые ввели ваш отец и дед.

Его улыбка стала тонкой.

— Думаешь, у меня нет никакого личного сострадания к отмеченным?

— Почему оно должно у вас быть?

Он долго обдумывал ответ, словно пытаясь решить, доверяет ли он ей.

— Потому, что в моей семье есть по крайней мере один пользователь божественной магии. Или, во всяком случае, был. Старшая сестра.

Она уставилась на него, не зная, верить ему или нет.

Странно лгать об этом, решила она.

— Она была на год старше меня, — сказал он, — и по праву наследницей должна была стать она, а не я.

— Я никогда о ней не слышала.

— Не многие слышали. Мои родители скрывали ее из-за ее магии.

— Что с ней случилось?

— Она ушла.

— Ушла?

— Мой отец избавился от нее после смерти моей матери.

— Избавился от нее?

— Его слова, не мои. Таков был его ответ, когда я стал достаточно взрослым, чтобы начать задавать ему вопросы обо всем этом.

На мгновение Кас потеряла дар речи. Она в равной степени испытывала отврашение к бывшему королю-императору и растерянность из-за нынешнего, стоящего перед ней, чьи глаза приобрели какой-то остекленевший, отстраненный взгляд.

— Я… мне жаль.

Он отмахнулся от ее слов.

— Я почти не помню ее.

— Совсем ничего?

Он колебался, выглядя несколько взволнованным — или, возможно, удивленными — ее очевидной озабоченностью по этому поводу. И Кас задумалась, как часто ему удавалось найти кого-нибудь, с кем можно было бы поговорить на эти больные темы. Вероятно, не часто; она всегда представляла себе роль правителя одинокой и обособленной.

— Иногда мне кажется, что я помню ощущение ее магии, — сказал Варен после паузы. — Но неясно; просто туманный свет и воспоминание о тепле. Наверное, это ничего не значит; я часто представляю себе одно и то же, пытаясь вспомнить свою мать. Разум и память — странные твари, правда?

Кас кивнула.

— В любом случае — приношу свои извинения, — он вздохнул. — Боюсь, мы сбились с пути. Хотя мой отец настаивал, чтобы я продолжал его крестовые походы, на самом деле, меня гораздо меньше беспокоит продолжение этой войны против отмеченных, чем его. Конечно, это насущная проблема, в курсе которой я должен быть, но Теневая Болезнь стоит на первом месте в списке моих личных приоритетов — и это возвращает нас к тебе, не так ли? Безусловно, это гораздо более интересная тема, чем история моей семьи.

— Неужели?

— Да, — он возвел глаза к потолку, выглядя погруженным в свои мысли. — Никогда не думал, что увижу настоящего человека, выжившего и достаточно долго прожившего после Тени.

— Может, и не увидели, — пробормотала я. — Потому что я не знаю, как выжила. Я также не знаю, как выжила Асра или…

— Асра?

Дерьмо.

Кас сжала губы и вернулась к созерцанию сквозь серое стекло, выискивая ярко-красную птицу, которую видела раньше. Она еще не вернулась.

Варен позволил ей несколько минут посидеть в тишине со своим глупым промахом, вышагивая по комнате и проверяя почву у нескольких растений в горшках, прежде чем небрежно спросил:

— Асра — одна из тех друзей, о которых ты упоминала ранее? Ты сказала, тебе нужно вернуться, так как она больна, верно?

Она ничего не сказала, что заставило его снова вздохнуть.

— Прошу прощения за свой напор, — он вернулся к своему стулу и пододвинул его немного ближе к ней, вновь на него опустившись. — Я хочу, чтобы мы стали друзьями, Касия.

Она сделала большой глоток из кубка, который все еще сжимала в руке. А потом еще один. И еще.

На этот раз он спокойно воспринял ее молчание.

— Вижу, мне еще предстоит заслужить твое доверие. Справедливо, — его карие глаза, казалось, сверкнули с вызовом. — И я сделаю это, чего бы мне ни стоило.

Посмотрим, подумала Кас, притворяясь, что делает еще один глоток своего напитка, хотя кубок ее был пуст.

— Кстати, я придерживаюсь того, что предложил ранее. Твои друзья могут присоединиться к нам здесь. Мои слуги, включая личного врача, могут помочь ухаживать за больной. И божественно отмеченные, о которых ты упомянула, тоже будут в безопасности.

— Несмотря на их длинные, красочные криминальные истории?

— Ты же понимаешь, что я обладаю властью стереть эти истории, да?

Кас уставилась на него, потеряв дар речи, казалось, в десятый раз за это утро.

Он поднял кувшин, оставленный слугой, и сам наполнил ее кубок.

— В этом ты, конечно, тоже не обязана мне доверять. Но подумай об этом.

И она думала.

Не могла не думать.

Но она также не могла не представить себе воспоминание о его лице, смотрящим на нее из своей позолоченной кареты, таком равнодушном к ее страданиям.

Она едва осознавала, что делает, куда переместилась ее рука, пока король-император не сказал:

— Это не обычный шрам на челюсти, верно? Как ты его получила?

— Не помню, — она скривила губы в подобии улыбки. — Полагаю, во время одной из моих наиболее красочных криминальных выходок.

— Понимаю, — он улыбнулся в ответ на ее улыбку, хотя его была более искренней. — Что ж, доктор, о котором я упоминал ранее? Он из рода Дубовых. И чертовски талантливый целитель; он может позаботиться о шраме, если хочешь.