Песнь песней старого рокера

А потом погода испортилась.

( «Праздник, который всегда с тобой». Э.Хемингуэй.)

Сижу на террасе кафе на Пушкинской, проклиная Гугл с его прогнозом жары, почти мерзну в черной майке Hard Rock Cafе, и адреналин «Black Ice» Брайана Джонсона не греет, - вспоминается Париж Хемингуэя и его же два свитера. Ну, хоть один. Небо хмурится, скоро пойдет дождь и все испортит, как тогда в Париже.

***

Это было третье утро моего третьего Парижа. Вечером я уезжал поездом в Берлин, мне нужно было освободить номер в «Метрополе» неподалеку от Северного вокзала; портье, взяв ключ, с серьезной миной сказал: «Thank you, sir», и я отправился в сторону Монмартра по бульвару de Magenta. У меня были большие планы, но начинать день в Париже нужно в кафе, и я уселся за столик так, чтобы была видна вывеска La Cigale, вспоминая, кто выступал в этом зале. Никто, кроме Бонни Тайлер не вспоминался, и я стал смотреть на посетителей, попивая кофе, стараясь выглядеть одним из них. Небо было хмурое, начал накрапывать дождь. Неподалеку за столиком сидел мужчина в бледно-голубой рубашке и бежевых брюках, сильно за сорок, и читал газету. Было около девяти. Явно не служащий, никуда не спешит, наверно преподает, может в Сорбонне, хотя далековато – не Левый берег. Он поднял глаза, лицо разгладилось в мягкой улыбке, поднялся – к столику быстро подходила девушка лет двадцати, на блузке и черных волосах блестели капли дождя, она отряхивалась, поправляя волосы, подставляя краешек губ для поцелуя. Он целовал ее, одновременно поймав ее пальцы и легко проводя другой рукой по спине; она выгнула спину, уклоняясь, как кошка, которая не хочет, чтобы ее гладили по мокрой шерсти; быстро села. Кто она ему,я старался не глазеть, но не мог оторваться; они говорили, я не знал французского, поглядывал на небо, - мои планы были под угрозой, чертов дождь, как же они тут живут, это же не Лондон, последний день, что же… Послышался звук отодвигаемого стула – девушка быстро встала, проговорила что-то мне непонятное, и, резко повернувшись, зашагала прочь.

***

Она появляется из-за поворота, худая как Мирей Дарк ,приближается; на ней старые сережки – колечки; недавний подарок А. исчез.

Попытка изобразить улыбку не удается. Морской еж.

Я пододвигаю ей стул, смотрю в глаза, пытаясь разглядеть причину.

– Что такое?

– Не выспалась и вообще – все не то.

– Виделись?

– Да.

Курит, пьет кофе, хмурится.

– Ну почему все так плохо, если было так хорошо?

– Потому что любовь приходит, а потом уходит, и ничего с этим сделать нельзя. Может от третьего года любви Бегбедера перейти к Kiss me hard before you go [2] Ланы Дель Рэй – время сделает остальное.

Снизу поднимает на меня взгляд, глаза другие.

– Уф, попустило.

Улыбка получается. Морская звезда.

Поднимаемся, она, поворачиваясь, касается моей щеки легким, почти случайным движением, я слышу запах ее волос, медленно выдыхаю; каблуки глухо стучат по мокрому асфальту.

2

Поцелуй меня крепко, прежде чем уйдешь.

Из-под соседнего столика выходит худая черная кицька, поводит хвостом, недовольно встряхивается, укоризненно смотрит на небо, на меня, будто я виноват во всех ее кошачьих печалях, уходит.

Достаю «данхилл», вдыхаю.

Ничего с этим поделать нельзя.

Дождь не мешает.

Track 7 Желание

«Трамвай „Желание“» (англ. A Streetcar Named Desire) —

самая известная пьеса Теннесси Уильямса.

Прикол — шутка (разг.)

( Материал из Википедии — свободной энциклопедии)

Любовь,

словно капли дождя,

Осталась обнаженной на камнях.

(« Je t'aimais, je t'aime et je t'aimerai». F .Cabrel)

Гугл сегодня не обманул – утро было теплое. Ангус Янг и Брайан Джонсон были в отпуске, и я слушал «Я тебя любил, люблю и буду любить всегда» Франсиса Кабреля, не заметив, как она подошла.

– Привет.

Достает сигареты из сумки, я замечаю «Love story» Эрика Сигала.

– Как читается?

– Прикольно.

– Это слово не подходит для истории любви.

– Я хотела сказать…

– Вот у меня была Love story несколько лет назад. В моей компании началась налоговая проверка, лето было в разгаре. Инспектора звали Юлия Александровна, а в конце проверки – просто Жюли. Она была красавица – блондинка с огромными глазами, ей было двадцать семь лет. Мы много ездили в машине, слушали Лару Фабиан, Гару, Марка Лавуана. Она говорила, что ей нравится. Мы бывали не только в разных заведениях – ходили даже на фестиваль французских фильмов. Проверка закончилась хорошо. Фестиваль тоже. Запах Шанель Шанс был повсюду.

Я записал ей несколько фильмов с Даниэлем Отоем – мы видели его на фестивале. Через неделю, при встрече, спросил, что понравилось.

– «Королева Марго». Прикольный фильм.

Мне до боли стало обидно за великолепную Изабель Аджани, которую насилуют в фильме, чтобы кому-то стало «прикольно». Страстная любовь, море крови, смерть - «прикольно». Я убеждал себя, что это молодежный жаргон, ПТУшно-налоговое образование и пр. и пр. В конце концов убедил, и впереди у нас было много встреч, мы остались друзьями, но я ее больше не хотел. В Трамвае «Желание» не было места для нас двоих. Шлейф Шанса поплыл к следующей остановке.

***

– Шанс! Так вот почему … мне… . Вот зачем…

– Нет, конечно, нет. Поговорим об этом после «Идеаль» Бегбедера?

Как всегда?

***

Снимаю плейер с паузы, и Кабрель продолжает петь о любви:

«…обнаженной ты лежишь на камнях.

Ветер треплет твои распущенные волосы.

Ты, как весна в моей жизни,

Бриллиант, выпавший из ларца.

Только Свет сможет

Изменить наши секретные коды, там,

Где мои пальцы оставили след на твоих ладонях.

Я любил тебя, люблю и буду любить всегда.

Любовь, словно капли дождя,

Осталась обнаженной на камнях.»

Track 8 Море

You've been coolin', baby, I've been droolin',

All the good times I've been misusin'…

Wanna Whole Lotta Love?

( «Whole Lotta Love». Led Zeppelin) [3]

3

Негритянский английский:

Ты была такой классной, крошка,

А я, такой придурок, потерял столько времени...

Хочешь много-много любви?

( "Много-много любви". Led Zeppelin)

Десять дней Коста-Бравы получились буйными: умопомрачительный дворец Сальвадора Дали, ныряние в водопады Порт-Авентуры, рыцарские турниры с грудами жареного мяса и кувшинами вина, «Whole Lotta Love» под реки Warsteiner в Hard Rock Cafe с немецкими байкерами и … море, море.

Уставшие, но счастливые, мы возвращались домой через французскую Ривьеру, остановились в Ницце, почистили перья и вечером пошли смотреть город: Английскую набережную, Negresco, фонтаны, магазины, - все это было другое, не буйное, вальяжно–роскошное, утонченно–европейское, «дик–дайверовское».