Песнь Пустыни
Шрифт:
– И…
– Да?
Ну вот, кажется, мы как раз подходим к подвоху и истинной причине объединения.
– Можно чуть-чуть выпить?
В её голосе проскользнули жалобные нотки, просящие, молящие даже. Так алкоголик умоляет о стаканчике водки, которая обязательно поможет ему прийти в себя. И больше ни-ни! Ну а потом, через два месяца, выходя из запоя, он будет слёзно клясться, что это уж точно был последний раз.
– А ты уверена, что тебя она не убьёт?
Она удивлённо воззрилась на меня.
– А должна? Ну есть у тебя сила исцеления, это даже хорошо, быстрее восстановишь
– Всё не так просто.
– Объясни, я понятливая.
Вместо ответа я вытянул правую руку в сторону стены и ударил по ней молниями. Сноп змеящихся молний ударил в дерево, и, не встречая сопротивления, прошёл насквозь, оставляя глубокие дыры с тлеющими краями.
– Как-то так.
Она задумчиво переводила взгляд с меня на следы магической атаки и обратно. Наконец, недоумённо спросила:
– И?
Что ж, стало быть, моя знакомая не чует демоническую магию. Так и запишем.
– Я не был рождён с даром.
– Но получил его?
– Да.
Она нахмурилась.
– Дай-ка догадаюсь: в один не слишком прекрасный день к тебе пришёл некто, сделавший предложение, от которого нельзя отказаться. Он подал ручку с красными чернилами и документ, отпечатанный на гербовой бумаге. И предложил силу, - она бросила короткий взгляд на протез, - нет, жизнь и силу в обмен на одну мелкую, никому не нужную безделицу – душу. Я верно поняла?
– Близко к тому. Душа осталась у меня.
Истребительница присвистнула.
– Какой щедрый демон попался.
– Скорее, у него тоже выдался не слишком прекрасный день… Год… Век… Короче, наши интересы совпали. Я хочу свалить домой, он жаждет того же.
Девушка расхохоталась.
– Ты ведь не всерьёз это сейчас говоришь, правда? Сделки с демонами всегда выгодны лишь демонам и никогда – смертным, - она осеклась. – Почти никогда. Из какого он плана бытия?
– Пар-вален, слышала о таком?
Моя новая знакомая посмотрела матом. Да, именно так. Я молчал, ожидая продолжения, вспышки ярости, или даже начала мордобоя, но ничего не произошло. Она взяла себя в руки и махнула.
– В принципе, не худший вариант. Судии, по крайней мере, честно выполняют свою работу и действительно пытательствуются сделать нашу вселенную лучше. В их понимании, конечно. Стало быть, ты теперь идёшь по пути познания добра и зла?
– Чего?
– Заключил договор с дьяволом.
– Можно сказать и так.
– Так в чём проблема-то? Поверь, я могу пить кровь одержимых.
– Эй, я не одержимый! Во мне не сидит чёрт.
– Угу, в тебе растёт канал связи с миром чертей. Это, конечно же, другое.
– Ладно, говори что хочешь, но я честно не знаю, безопасно ли пить мою кровь. Учитывая некоторые нюансы…
И я кратко – в двух словах – рассказал о зверях Судий и своем даре, который пришлось применить на близнецах. Когда закончил, моя новая знакомая заметно повеселела.
– Понимаю теперь, чего боишься. Не волнуйся, никакая кровь не может убить меня или отправить в мир мёртвых. Я уже мертва и проклята, не забыл? Твой архидемон и его друзья не имеют надо мной власти, так что… - она многозначительно облизнулась и, увидев,
что я не спешу делиться кровью, добавила с мольбой в голосе. – Мне правда нужно. Без этого в бою от меня не будет толку. А драться придётся, и ещё как, поверь на слово.Ладно, пусть так. Вот только…
– Хорошо, я дам тебе немного крови, но это будет означать, что мы товарищи, а товарищи не скрывают имена друг от друга.
Она скривила губы.
– Издеваешься?
– Почему? Прошу о доверии, точно также, как и ты.
Дампирша некоторое время думала, затем махнула рукой:
– Фотини, такое имя мне дала мать.
– Александр, очень приятно.
Я протянул ей правую руку для пожатия автоматически, не задумываясь о том, что в родном мире Фотини подобные жесты могут быть не в ходу, но нет, она приняла пожатие, и мы скрепили договор о сотрудничестве.
Понятное дело, что ни я не доверял ей до конца, ни она мне, но нужда и шанс выбраться на свободу творят чудеса, заставляя сотрудничать и непримиримых врагов.
Мы, к счастью, не враждовали, так что проблем не намечалось. Ну, кроме одной.
– Ну так что? – она плавно сократила расстояние и замерла передо мной, призывно глядя снизу вверх. – Немного. Пару глотков крови. С тебя не убудет.
Во взгляде женщины плескалась самая настоящая похоть вперемешку с чудовищной жаждой. Наверное, моё сравнение с алкоголиками было весьма уместным. Тем не менее, мне стало как-то не по себе. Настолько, что непроизвольно отошёл на шаг.
– Ладно, ладно, пару глотков. Но смотри, Чуча будет следить.
Она посмотрела на хомяка, сидевшего в противоположном углу дома, после чего кивнула.
– Справедливо. Давай скорее.
Вот ведь наркоманка эритроцитовая!
Ладно, обещал - терпи, будь мужиком!
Я скинул свой латанный-перелатанный плащ и закатал рукав.
– На, кушай.
С нечеловеческим проворством девушка метнулась вперёд, её зубы удлинились, а черты лица исказились, вновь потеряв человеческий вид, а миг спустя она с довольным чавканьем вцепилась в плоть.
Как ни странно, больно не было. Наоборот, по телу разлилась приятная лёгкость, голова закружилась, меня бросило в жар, дыхание спёрло. Мгновение спустя ноги подкосились, и я плавно осел на пол, Фотини же присела рядом, продолжая пиршество.
И с каждой секундой, с каждой потерянной каплей крови мне всё меньше и меньше хотелось прекращать это прекрасное, не сравнимое ни с чем действо. Я застонал от наслаждения и правой рукой прижал затылок дампирши к ране. Та чавкала и хлюпала, не останавливаясь ни на миг, и вскоре уже перед глазами моими расходились цветные круги, а в паху приятно заныло…
Но тут же всё кончилось.
Блаженство пропало, осталась лишь опустошённость да чудовищная слабость. Фотини отстранилась, глядя на меня с сожалением и виной.
– Прости, я перестаралась, - шепнула она, - слишком голодная была.
– Нор-маль-но, - я кое-как дотянулся до очередной полоски сушёного мяса и зажевал её.
Как и всегда, стоило только пище опуститься в желудок, слабость испарилась, точно её и не бывало.
– Сейчас приду в себя, - пообещал я, разглядывая подругу по несчастью.