Песнь Шеша

Взяв флакон в руки, и открыв крышечку, я осторожно понюхала его содержимое и тут же зажмурилась от удовольствия: Роталия. Самые волшебные духи в мире, которые только могут быть. В самую первую встречу с Рогнаром я зачем-то вывалила на него эту информацию. Легкий, непередаваемый аромат с нотками пьянящей чувственности и свежей нежности, сверху приправленный пряной дерзостью. Он был великолепен и стоил таких баснословных денег, что даже я со своей манией к заработкам, не смогла бы расплатиться за него в течение лет двух. Откуда такие возможности могут быть у Рогнара, что он так легко расстается с такой баснословной суммой? Хотя, для личного врага ничего не жалко.

Я не смогла отказать себе в удовольствии нанести эту бесценную жидкость на себя и, подпевая под нос одну из трактирных скабрёзных песенок, накинула на себя простыню в виде туники. Создав иллюзию драпировки на талии, я заколола ткань несколькими булавками, руками взбила волосы и с гордым видом, босая, пошла на заклание к сильным мира сего.

Мидхир ждал меня, сидя у себя в кабинете и размеренно попивая красное вино. Держа изящный бокал на длинной тонкой ножке, он то преподносил его к шубам, то ставил на колени.

Не слышно войдя и увидев всю эту умиротворенную картину, я хмыкнула:

— Ты позвал меня, а сам решил напиться? Или это такое своеобразное приглашение разделить со мной веселье?

— Я не раз предлагал разделить со мной все, что ты захочешь, — степенно ответил лесной правитель, даже не поворачиваясь в мою сторону, — но ты почему-то не захотела.

Пройдясь по кабинету, я зашла за край стола и села прямо на него, чтобы быть ближе к Мидхиру. Повисшая тишина в уютном кабинете в теплых мятных тонах, совершенно не напрягала, а даже наоборот, она словно успокаивала расшатавшиеся за последнее время нервы.

— Мне правда жаль, что так получилось, — спустя некоторое время негромко произнесла я, потому что надо было что-то сказать.

Мидхир опорожнил свой бокал одним мощным глотком, поставил его рядом со мной и напряженно переспросил:

— Жаль?

— Конечно, жаль, а как иначе? Ты вряд ли представляешь себе, сколько сил и времени я потратила на то, чтобы забыть все, что у нас было. А стоило просто прийти в Туата де Данан и отказаться выходить за тебя замуж, что бы этот узел, наконец, развязался.

Венценосный эльф не поверил своим заостренным ушам. С трудом, но все же подобрав отвисшую на мгновение челюсть, он сглотнул и возмущенным шепотом произнес:

— То есть ты рада, что отказала мне?

Не то, что отказала, а что сказала это, глядя тебе прямо в глаза. Я словно поставила точку в постоянном бреду, который никак не прекращался, только изредка сменялся на обычную тоску, а потом вновь напоминал о себе. А сейчас нет даже ощущения пустоты, только облегчение и невероятное ощущение спокойствие. Я уже и забыла, какое это потрясающе чувство, когда в душе царит простая тишина.

— Ты потребовал привести меня с охраной, чтобы поговорить о том, что я испытываю?

— С ума сойти, — не отвечая на прямой вопрос, невесело усмехнулся Мидхир, — неужели я дожил до того самого момента, когда женщина радуется, что не выйдет за меня замуж.

Я промолчала: а что тут ещё скажешь? Наверное, самое сильное чувство для него, это ощущать, как бывает больно, когда кто-то вот так равнодушно проходиться по самолюбию. К сожалению, любовь в таких созданиях не живет, они просто не понимают ее смысл. Все что у них есть, это они сами. И как жаль, что это понимание зачастую приходит к нам слишком поздно.

— Зачем ты его убила?

Вопрос про Вигона был совершенно логичным. Я чуть было не ответила «он сам попросил», но вовремя притормозила и удержалась от подобных комментариев.

В конце концов, никто ему не мешал отправиться на допрос со мной и все увидеть собственными глазами. Так почему я сейчас должна брать и выкладывать все, что заработала благодаря собственному труду и упорству? Тем более этот эльф мне теперь никто, обычный должник, которому ещё предстоит сыграть свою роль.

— Совершенно не понимаю, о чем речь.

Мидхир чуть приблизился, положил руки мне на колени и заглянул в лицо, снизу вверх, словно пытался проникнуть в самые сокровенные мысли. Возвращая ему сторицей все, что было раньше, я улыбнулась в его же манере: широко и холодного, демонстрируя зубы.

— Ты специально отвечаешь так, чтобы я понял, что это ты. Но я рожей не вышел, чтобы знать, что и как произошло?

— Какие слова ты выбираешь, — чуть сморщила я нос, показывая, что он находиться не среди своих бесчисленных фавориток, — общение с людьми тебя испортило. Я слышала, ты за дешево принялся скупать человеческую рабочую силу, чтобы бедные эльфийские женщины и мужчины, на твоих полях и производствах не гнули спины? Только вот платишь ты всего пару раз, а потом люди сами просятся в рабство. Низкопрофильная магия Мидхир, затуманивать разум простому человеку, который изначально ничего не противопоставит в ответ. Когда-нибудь ты доиграешься.

— Нет, Вивиана, это ты когда-нибудь доиграешься, — вышел из себя правитель, и, вскочив с места, принялся мерить размашистыми шагами комнату, — когда ты поймешь, что один в поле не воин? Думаешь, я не вижу, что твориться у нас на границах, как начинают бесноваться оборотни? Этих двуликих тварей начали отлавливать в лесу мои охотники. Они со времен Последней войны не смели появляться в этих священных землях! Скоро будет война, я чувствую это…

— Я рада, что хотя бы чуйка тебя не оставила, — уважительно кивнула я старому приятелю и тут же поддела, — чего не скажешь о мозгах.

— Ты лучше подумай о своих мозгах, которые скоро тебе выбьют, — в сердцах вскричал взбешенный правитель и, метнувшись ко мне, принялся трясти длинным пальцем перед самым носом, — это произойдет скоро, очень скоро! Один в поле не воин, запомни! Лучше расскажи все и попроси помощи!

— Воин, воин, если по-нормальному скроен… — тихонько проговорила я и гордо подняла голову, — когда я смогу встретиться с Его Величеством Артанейном по поводу его малолетнего вассала? Ты мне обещал.

— Насколько я помню, мальчишка не успел принять присягу, — ехидно отрезал эльф, думая, что обрубает этим все на корню.

— Думаю, что после разговора со мной, король по этому поводу вынужден будет поменять подобную точку зрения.

— Ты думаешь, что способна менять королевскую волю, и не абы чью, а владетеля половины ресурсов мира? — восхитился Мидхир и даже поаплодировал мне.

— Ты преувеличиваешь его могущество, — попеняла я эльфа, от которого никак не ожидала подобной прыти.

Обычно для гордого народа Туата де Дана их раса была самой прекрасной, владетельной и неповторимой во всем мире, а все остальные так, случайно прибившаяся пыль под ногами.