Песнь Сирены

— Хорошо, — этот домашний гремлин мог найти определенную песчинку в куче песка. Рэд был предан Робину.

Робин поклонился и исчез.

— Рэйвен и Джейден остаются на страже. Помните, ни в коем случае не позволяйте королеве оставаться наедине ни с одной из сирен, — насколько помнил Оберон, водяные на скульптуре Шейна не имели каких-либо опознавательных знаков, а значит могли принадлежать в любому океаническому Двору. Он не хотел рисковать, не тогда, когда на кону стояла жизнь Кэсси.

Двое мужчин поклонились.

— Кэсси? — Оберон встал и протянул ей руку, улыбнувшись, когда девушка без промедлений ринулась в его объятия. — Хорошего вам вечера, джентльмены.

— Сир, — Ворон исчез в вихре черных перьев.

— Выпендрежник, — Джейден ушел гораздо более обычным способом — через дверь.

— В постель, моя дорогая? — Оберон уже направлялся к двери, прижимая к себе Кэсси. Ему очень нравилось ее близость. Гул их общей песни успокаивал его душу.

— И мы наконец-то останемся совершенно одни? — Кэсси покраснела, с призывом шлядя на Оберона.

— Мне нравится ход твоих мыслей.

Кэсси прижалась к нему еще теснее, поглаживая ладонью его рубашку. Девушка явно намеревалась медленно свести его с ума своими мягкими, чувственными прикосновениями и тихими вздохами.

— Оберон?

— Хмм? — он с очарованием наблюдал, как заблестела ее кожа, когда Кэсси откинула Личину.

— Шагай быстрее.

Оберон подхватил свою истинную пару на руки, не обращая внимания на ее удивленный вздох, и переместился в свою спальню.

— Достаточно быстро?

Кэсси удивленно моргнула.

— Сойдет.

— Шалунья, — усмехнулся он, укладывая девушку на кровать.

— Зато полностью твоя.

Мужчина вздрогнул от столь откровенного признания.

— Да, моя, — он стал судорожно избавляться от одежды.

Желание овладело им так сильно, что Оберон чуть не кончил.

Кэсси точно когда-нибудь доведет его до смерти, но каков будет этот путь!

***

Ох, боги и богини. Этот мужчина когда-нибудь доведет ее до смерти.

Кэсси вздрогнула, когда Оберон тоже сбросил Личину. Кожа мужчины засверкала, словно звезды на бледном небе. Она провела ладонями по его рукам, сжимая бицепсы и в очередной раз поражаясь, чем заслужила желание своей пары.

Но в чем бы не крылась причина, Кэсси готова была повторить, лишь бы это не заканчивалось. Девушка осознала, что в течение дня постоянно вспоминала, как руки и губы Оберона ласкали ее тело, уделяя особенное внимание соскам.

Кэсси замурлыкала от удовольствия. Каждое касание его губ находило моментальный отклик в ее клиторе. Она обвила ногами его талию. Ощущение брюк на ее коже сводило с ума. Оберон снял одежду с нее, но оставил собственную. А Кэсси жаждала, чтобы он был обнажен, кожа к коже. Никаких преград из ткани на пути к блаженству. Девушка потянула его за рубашку, на мгновение забыв про существование пуговиц.

— Могу тебе чем-нибудь помочь, моя дорогая? — Оберон поднял голову, с лукавым блеском в серебристых глазах посмотрев на Кэсси.

— Убери, — она снова дернула за ткань и повторила: — Убери!

Оберон усмехнулся и расстегнул рубашку, удовлетворяя ее желание, а затем и вовсе отбросив ту в сторону.

— Что-нибудь еще?

Она со злостью указала на ремень.

— Убери, — Оберон уже попробовал ее на вкус, поэтому она хотела отплатить ему тем же. Когда мужчина сел, чтобы расстегнуть молнию, Кэсси толкнула его, удивив. — Не трогай.

— Я и не собирался, — низкий рокот Оберона был чертовски сексуален.

Она расстегнула его брюки и со счастливым вздохом вытащила член.

— Привет, красавчик.

Оберон издал смешок, который быстро сменился шипением удовольствия, ведь Кэсси наклонилась и облизнула головку. Соленый вкус пары вынудил девушку заурчать и взять член в рот.

Оберон убрал с лица Кэсси волосы, наблюдая голодным взглядом, как она сосет член. Она поглаживала языком нижнюю часть, прямо под головкой, из-за чего король приподнимал бедра. Она снова замурлыкала, заставив Оберона затаить дыхание, а затем и вовсе закрыть глаза.

Член дернулся у нее во рту. Бедра приподнялись, проталкивая член глубже в ее рот. Кэсси продолжала напевать, наслаждаясь шипением и вздохами, которые исходили от ее истинной пары.

— Отбрось Личину. Дай мне посмотреть на тебя.

Кэсси подчинилась гортанной просьбе.

— Да. Вот моя сирена, — простонал он, когда она обхватила его яйца, нежно перекатывая их в ладони. — Я мог бы утонуть в тебе.

Она тоже размышляла об этом, пока пела, облизывая вибрирующим языком его яйца. Если Оберон так остро реагировал на простые игры, то что же будет, когда она перейдет к самой интригующей части.

Тем не менее Кэсси не могла заставить себя отстраниться, не тогда, когда он даже задерживал дыхание из-за наслаждения. Поэтому она продолжала петь, посасывая член. Вскоре Оберон протянул к ней трясущиеся руки, умоляя остановиться.

Но она отказалась. Кэсси хотела ощутить кульминационный вкус на своем языке, познать сладость страсти Оберона. Она проигнорировала мольбы, крепче обхватив губами ствол, и запела еще громче, желая, чтобы мужчина потерялся в своем оргазме.

И вот это произошло. С тихим стоном Оберон кончил, ворвавшись в ее рот с такой силой, что Кэсси практически заглотила ствол целиком.

Мужчина уставился на нее остекленевшими глазами.

— Вау.

Кэсси рассмеялась, положив голову на его пах.

— Тебе понравилось?

Оберон улыбнулся, медленно и порочно.

— Хочешь узнать, насколько?

Она нетерпеливо кивнула. В конце концов, желаемое было получено. Было справедливо взять плату за свои старания, верно?

Оберон перекатился так, что Кэсси оказалась на спине с широко раздвинутыми ногами. Через мгновение голова мужчины уже расположилась между ее бедер.

— Ты так хорошо пахнешь, Кэсси.

Она открыла было рот, чтобы ответить, но сумела лишь тихо простонать от восторга. Вместо неспешных ласк и поцелуев, Оберон резко втянул ее клитор в рот.

Девушка оглянулась в поисках хоть чего-то, за что можно было ухватиться — за простыни, мужские плечи, волосы. Интенсивность удовольствия нарастала.

Кэсси начала играть со своей грудью, пощипывая соски. Так приятно. Губы и язык Оберона сводили ее с ума. Ее песнь стала звонкой, выражая восторг. Гармония захлестнула, вызывая мурашки на коже Кэсси. Песня, которую Оберон извлек из нее, продолжалась даже тогда, когда девушка погрузилась в негу удовольствия.