Песни и сказания о Разине и Пугачеве
Шрифт:
57
За Волгой на Синих горах, при самой дороге, трубка Стенькина лежит. Кто-то трубку покурит, станет заговоренный, и клады все ему дадутся и все; будет словно сам Стенька. Только такого смелого человека не выискивается до сей поры.
ПУГАЧЕВ
ПЕСНИ,
ПРЕДАНИЯ
Песни и предания о пугачевщине собирались сравнительно мало и почти не изучены. 47 Несомненно, фольклор о пугачевщине не дошел, да и не мог дойти до нас во всем своем богатстве. Песни и особенно рассказы широких масс, сочувствовавших пугачевщине и боровшихся за свое освобождение, встречали неуклонные преследования и запреты со стороны царских властей.
Этот фольклор бытовал только в узком кругу; в первые десятилетия после ликвидации движения он не выходит за пределы породивших его социальных групп. Для записей же он почти всегда передавался очень неохотно.
Между тем и официальные документы, и живое предание свидетельствуют о разнообразии и актуальной
силе песен и рассказов о пугачевщине, которые живут еще и в наши дни. Географически этот фольклор распространен главным образом в районах самого движения. Захваченные правительством пугачевцы на допросах (показывают между прочим, что «яицкие казаки певали песню, нарочно ими в честь самозванца составленную. .» 1 По преданиям, Устинья Кузнецова, — красавица-казачка, на которой женится Пугачев, — сама складывает песню о нем и поет ее при «Петре Федоровиче».
Один из собирателей отмечает, что в 50-х годах на Лике можно было наблюдать инсценировку свадьбы Пугачева, представлявшуюся (в виде народной драмы. Жену Пугачева всегда изображала молоденькая девушка. 48 49
Опубликованный в последнее время архив пугачевщины, с многочисленными показаниями участников движения, дает богатый материал (правда, в передаче канцелярских чиновников того времени) о быстром и широком распространении рассказов, так называемых «молв», о пугачевщине, слухов, которые рождались среди закрепощенного крестьянства, крепостных рабочих, и бродили среди угнетенных самодержавием кочевых народов. Даже манифесты самозванного царя Петра III насыщены элементами устно-поэтического творчества.
С конца 50-х годов, в связи с общим движением собирания и изучения старины и памятников устного творчества, начинает приводиться в известность и фольклор о пугачевском движении. В конце 50-х годов И. И. Железнов отправляется к уральским казакам со специальной целью записать сохранившиеся предания и рассказы о пугачевщине. В периодической печати 50—60-х годов помещаются отдельные справки, документы, статьи. В местных газетах, главным образом в Оренбургских, Пермских, {Казанских, Саратовских губернских ведомостях, печатаются предания, рассказы и воспоминания. Фольклор о пугачевщине доживает до настоящего времени. В 1926 г. во время этнографической экспедиции от Центрального Музея Народоведения проф. Б. М. Соколов слушает рассказы о пугачевщине среди удмуртов и даже знакомится с «Пугаченком», потомком Пугачева, как упорно говорят об этом местные предания. В 1929 году в Саратове мне удалось записать два рассказа — воспоминания о пугачевщине. В следующем году на Среднем Урале я встретила отрывок песни-плача о погибели Пугачева.
Проза о пугачевщине богаче песенного репертуара; однако последний гораздо пестрее по своим социальным настроениям. По всей вероятности, это фрагменты репертуара борющихся общественных групп, захваченных
движением (и сторонников и противников его). Но рассказы в сравнении с песнями более закончены по своему композиционному строю и содержанию.Как песни, так и предания о пугачевщине реалистичны; они лишены фантастического элемента, и в этом их яркое отличие от преданий и песен о разинщине.
Хотя песен о пугачевщине записано очень мало, однако по своему содержанию они представляют сравнительно большое разнообразие.
Основное ядро пугачевских песен, невидимому, песни, сложившиеся на Яике и в Оренбургском крае — главной арене действий самого Пугачева. Они создаются в рядах и сторонников и противников Пугачева.
Репертуар, остатки которого дошли до нас, отличается точностью топографических указаний и богатством исторических штрихов.
Вероятно этот репертуар был еще очень свеж во время приезда в Оренбургский край Пушкина.
Лишь одним отрывком (запись 1930 года) представлены песни о пугачевщине горнозаводских крестьян. Однако и эта запись, сделанная так недавно, показывает, насколько классово ярки воспоминания о пугачевщине; без сомнения, они находили себе живой отклик в дореволюционном бесправии царской России.
Песни о пугачевщине (11, 12, 13), возникшие на
основе разинского репертуара, являются устно-поэтическим оформлением той тесной внутренней связи движения Разина с движением Пугачева, которая осознается крестьянской массой.
1
По славной было по низовой линии И при славном было при Красноярском
форпосте,
Собиралося небольшое войско Яицко.
Прибегал к войску скорой курьер,
Матвеюшка, сын Петрович,
По фамилии Шубиченков;
Привозил от государыни повеленьице:
Объявил' войску ‘службу лиционну.
Тут восплакнули все казаки горючими, слезми: «Знать мы, добрые молодцы, перед господом
согрешили,
* Милосердой государыне проел ужились». Собиралися казаки во единый круг,
Они думали крепку думу за едину:
«Нет ли из нас, казаков, таковых добрых
молодцев, —
«Ехать к государыне с челобитною,
«Просить о службе лиционной».
«Гой еси, милостивая наша государыня.
«В чем мы тебе прослужились,
12
О Разине и Пугачеве
«Или где измену сделали?
«Не можно ли отменить службу лиционну, «Нам, войску Яицкому!
«Заставь, наша матушка, за себя богу вечно
молиться»..
Принимала государыня просьбу слеэну от
войска Яицкого
И оростила во всех винах,
И отменила войску Яицкому службу лиционну.
2
Того месяца сентября Двадцать пятого числа В семьдесят первом году Во Яике-городу
Приходили к нам скоры, вести:
Не бывать нам на месте.
Яицкие казаки —
Бунтовщики были, дураки.
Не маленькая была их часть, Задумали в един час:
Генерала они убили.
В том не мало их судили: Государыня простила —
Жить по-старому пустила.
Они, сердце свое разъяря,
Пошли искать царя.
Они полгода страдали И царя себе искали.
Нашли себе царя —
Донского казака.
Донского казака, —
Емельяна Пугача.
Он ко Гурьеву подходил, Ничего не учинил.
От Гурьева возвратился,
С своей силой скопился,
К Яику подходил,
Из пушечек палил.
От Яицкого городка Протекла кровью река.
Он к Илецку подходил,
Из пушечек палил.