Песни народов Северного Кавказа

97. ПЕСНЯ ПЯТИ ГОРСКИХ ПАРНЕЙ

Ой, черный туман по степи украинской плывет, Он стелется черною тучей над ней. Кто хочет услышать, как мы воевали, — пусть тот Прослушает песню про горских парней. Нас пятеро было в степи, чьи края не видны, В бескрайней степи, где лютует беда. Семь месяцев мы провели на дорогах войны, Ни дней, ни ночей мы не знали тогда. Нас пятеро было из горских аулов пяти, В степном воевавших далеком краю. Лишь двое из нас бой смогли до конца довести, А трое смерть встретили сразу в бою. Но горец врагу не оставит, пока он живой, И мертвого друга, что в битве сражен. Джигит будет драться, пока не окончится бой, Иль сам упадет рядом с другом и он. Обычно в ауле рождается каждый джигит. Но грянет беда над родной стороной, За смертью своей он на поле сраженья спешит, Встречая противника грудью стальной. В боях этих были горячими наши сердца, Навстречу врагу мы отважно пошли. И мы не последние, не отступив до конца, В тот день средь огромной степи полегли. И степь украинскую грудью закрыли своей. И враг отступил, хоть его и не счесть… Кавказские горы! Нас пятеро было парней, Сумевших сберечь незапятнанной честь!

ШУТОЧНЫЕ ПЕСНИ

98. «Ах, замерз я, ах, ах!..»

Ах, замерз я, ах, ах! Яблоки я рвал в горах, Яблоки я вез, вез, Разгружайте воз, воз. «Парень, ты сошел с ума, Выйди в сад — в саду зима!» — «Я в траве густой лежал, Яблоки зимой срывал. Вы смеетесь — добрый час, Песню пел я не для вас».

99. ЧУДНОЙ ЧЕЛОВЕК

В старину в стране одной Жил-был человек чудной. Из коры он сито сделал, Из горы корыто сделал. Превратил он, молодец, Сто букашек в сто овец. В речке воду брал чудак И снимал с нее каймак. Он кузнечика конем Сделал — и скакал на нем.

100. ПЕСНЯ ДВАЖДЫ ЖЕНАТОГО

Молодым я был — мечтал Взять жену и вновь жениться. Молодым я ждал и знал, Что мой план осуществится, Только надо торопиться. Наконец жена одна В дом ко мне переселилась. Я воскликнул: «О жена, Заслужил я божью милость, Что задумал, то свершилось!» Вскоре мысль пришла ко мне: Зря живу я, в ус не дуя, — И тогда к одной жене Присовокупил вторую, Как бы к старой молодую. Думал я в кругу семьи: Наконец достиг я цели. Обе женщины мои Две, а может, три недели Друг на дружку не глядели. А недели через три Их перекосились лица, — От зари и до зари Стали женщины браниться, Стал от них я хорониться. Как-то ссорилась семья, Встрял я в спор, набравшись духу. Первая жена моя Мне попала палкой в ухо, А вторая — скалкой в брюхо. Холостым я был — мечтал Взять жену и вновь жениться. Я теперь чего б не дал, Чтоб от жен освободиться. Или вечным сном забыться.

101. ПЛОХАЯ ЖЕНА

Ой, давно пора бы мне Спеть вам о плохой жене. Муж плохой жены здоров И доволен, если вдов. У огня сидит жена, В казане лишь грязь одна. На большой сковороде Мухи парятся в воде. Муж придет, а на обед Даже мамалыги нет, Муж хозяйку упрекнет — Из дому она уйдет. Не женитесь на вдове — У ней ветер в голове, Ты ей — слово, а вдова — Два.

102. МОЙ МЕРИН

Ой, всегда и во всем себе верен Глупый мерин мой, бедный мерин. Вот отменное сено — поешь, И солома отменна — поешь, Иль ты есть ничего не намерен, Глупый мерин мой, бедный мерин? Я на скачки тебя пустил — Ты бежал из последних сил, Первым ты от конца оказался, Люд честной надо мной смеялся. Ой, всегда и во всем себе верен Глупый мерин мой, бедный мерин. Я ремни мышиные взял, Хворостины аршинные взял; Думал я, что на спину прилажу Небольшую тебе поклажу, — Сдох мой мерин, навеки потерян Бедный мерин мой, глупый мерин.

103. ГЫЛЖА

До свадьбы осталось четыре дня. Пойдемте, подруги, на луг, поглядим, Много ли женихова родня Овец и коров дает за меня? Пойдемте, девушки, поглядим, Высоко ль ценят мою красу? Большой дают за меня калым: Корову с единственным рогом кривым. И крив этот рог, и одинок. Чем этак, уж лучше совсем без рогов. Тебя я к себе, дружок-женишок, С калымом таким не пущу на порог. Гылжу неплохую дает мой жених — Украшен резьбою единственный рог. Она, говорят, в селеньях других Была уж калымом за семерых. Тучи закрыли солнечный свет. Будет ли дождь, будет ли снег? Добрые люди, дайте ответ: Были рога у гылжи или нет? О ней вся Балкария песни поет. В стадах за безрогою ходят быки. Будет свадьба, будет приплод: Безрогий теленок на будущий год. Гылжу на луг отвели поутру. Упала она и пала она. Шкура ее гремит на ветру. Сварила бы мясо — боюсь, что помру. Бедная тварь, не пошла она впрок. Я шкуру продам и куплю гребешок. А ты забирай единственный рог И прочь уходи, мой дружок-женишок.

104. КОЛБАСА

На дороге пыль густая, Ой-ой-ой! То стрелки из Карачая, Ой-ой-ой! Всадники из Карачая, Ой-ой-ой! Начали травить доммая, Ой-ой-ой! На пути кусты ломая, Ой-ой-ой! Стали окружать доммая, Ой-ой-ой! Ой, сварили из доммая, Ой-ой-ой! Шесть колбас. А где шестая? Ой-ой-ой! Стали гневаться, считая, Ой-ой-ой! Всадники из Карачая, Ой-ой-ой! Нету ни следа, ни духа, Ой-ой-ой! То проделки Шимауха, Ой-ой-ой! Удивительно, как скоро, Ой-ой-ой! Он сожрал ее, обжора, Ой-ой-ой! Колбаса была большая, Ой-ой-ой! Воз наполнила б до края, Ой-ой-ой! Путник с ней не знал бы горя, Ой-ой-ой! Был бы сыт в пути до моря, Ой-ой-ой! Я наелся до отвала, Ой-ой-ой! На губах застыло сало, Ой-ой-ой! Это сало, это сало, Ой-ой-ой! Людям правду рассказало, Ой-ой-ой!

105. ПЕСНЯ ОБ АНАЕВЫХ (Хороводная)

У печи стоит корзина, О-ри, о-ри, о-ри-ра! Колбаса в ней и свинина, О-ри, о-ри, о-ри-ра! Съел я всё, не скрыл отрыжку, О-ри, о-ри, о-ри-ра! Начал бегать я вприпрыжку, О-ри, о-ри, о-ри-ра! Анаевы не ужились, О-ри, о-ри, о-ри-ра! Поругались, разделились, О-ри, о-ри, о-ри-ра! Разделили и вола, О-ри, о-ри, о-ри-ра, И бесхвостого осла, О-ри, о-ри, о-ри-ра, Шестьдесят коров недойных, О-ри, о-ри, о-ри-ра, Шестьдесят бадей помойных, О-ри, о-ри, о-ри-ра! Сам Анай сто ржавых вил, О-ри, о-ри, о-ри-ра, Между всеми разделил, О-ри, о-ри, о-ри-ра! С горки катится бычок, О-ри, о-ри, о-ри-ра, Ножки собраны в пучок, О-ри, о-ри, о-ри-ра! Ну-ка, все вставайте в круг, О-ри, о-ри, о-ри-ра, И не разжимайте рук, О-ри, о-ри, о-ри-ра, А стоящего внутри, О-ри, о-ри, о-ри-ра, Не пускайте. Раз, два, три, О-ри, о-ри, о-ри-ра!

ПЕСНИ ЛЮБВИ

106. «По небу облака плывут как стадо…»

По небу облака плывут как стадо, Касаются вершины голубой. Всего богатства мира мне не надо, Лишь бы оставили меня с тобой! С тобой, моя любимая, с тобой! Я буду говорить с тобой, с любимой, Страдающий, влюбленный человек, То громко-громко, словно дождь с вершиной, То тихо-тихо, как с долиной снег, Как снег, моя любимая, как снег! О том, что я люблю, о том, что стражду, Я буду петь, как ангелы поют, И то не каждый раз, а лишь однажды, Пред тем, как нас позвать на Страшный суд. На суд, моя любимая, на суд! Туман плывет, и облака клубятся, Ползут к вершинам на исходе дня. Погибшие назад не возвратятся, А тем, кто жив, не одолеть меня, Любимая, не одолеть меня.

107. ТАУКАН

Злые люди, вам всё равно, Где мой милый, а я то и дело Подбегаю, гляжу в окно, Все глаза уже проглядела. Таукан, я гляжу в окно, А на сердце моем тревога, Мне осталось только одно: Положиться на милость бога. Слева солнышко, справа тень, Мне на солнышке полежать бы. Если любишь, назначь мне день, Или так убежим, без свадьбы. Чашка чистой водой полна, Да рука дотянуться не может. Обессилела я, больна. Кто под бурку меня уложит? В стороне, где живет Таукан, Бьет нарзан, тополя — как свечи. Искривится мой тонкий стан, Если ты меня не излечишь. Я возьму на плечо кумган, Зачерпну воды из Баксана. Страшно мне, плохо мне, Таукан!.. Нет вблизи меня Таукана. У предгорья, где бьет нарзан, Сосны старые в два обхвата. Был бы ты не рабом, Таукан, Или я б не была богата! Где положишь ты свой кинжал, У заветного камня какого? Если б только ты пожелал, Я ушла бы из дома родного. Свой кинжал, чтобы после забрать, Ты у серого камня положишь. И отца я оставлю, и мать, Ты своих оставить не сможешь. Я кольцо свое, на беду, Уронила в поток, в ущелье. К русским лекарям я пойду — Пусть дадут от любви мне зелье. Мне не вынести этих ран. Ты в могилу меня весною На руках отнеси, Таукан, Дай другим засыпать землею. Пусть папаха сгорит в огне С головою твоею вместе, Если вскоре, забыв обо мне, Ты к другой пойдешь как к невесте. Будет ждать тебя впереди И любви и радости мало, Коль другую к своей груди Ты прижмешь, как меня, бывало… Ты ушел на охоту опять, В горы, где быстроногие козы. Побегу я тебя встречать, На дорогу глядеть сквозь слезы.

108. ПЕСНЯ ОБ АБДУЛ-КЕРИМЕ

Гонят в горы стада джигиты, А его закрыты глаза. На траву он упал убитый, Как подрубленная лоза. Возвращаясь домой с поживой, Гнал отару Абдул-Керим. Сын Беккаевых — пес трусливый — Свел давнишние счеты с ним. Тот Беккаев купил винтовку, Но не в честном мужском бою Он решил показать обновку — Дорогую покупку свою. Привезли тебя на телеге, Положили среди двора. Для чего ты ходил в набеги? Много надо ли нам добра? Ой, кичится твоим трофеем Сын Беккаев, убийца и вор. Быть бы русским мне грамотеем, Сочинила б я приговор. Сочинила б и настрочила б, Покарала бы за тебя, Я свинцом его накормила б До отвала, как он тебя. Я платок намочила слезами Иль соленой морской волной? Да случится, Беккаевы, с вами То, что с милым моим и со мной! Я слезами платок намочила, Я повешу его сушить. Будет муж у меня немилый, Мне ведь милого не забыть. Меж Баксаном и Старой Малкой Пусть закроет пути обвал. Иль меня тебе не было жалко, Что погибели сам искал? Если было б лекарство от смерти, Я б лекарство тебе нашла. Слишком весел ты был и доверчив: На земле ты не видел зла.