Песни народов Северного Кавказа

176. ПЕСНЯ НАСИЛЬНО ВЫДАННОЙ ЗАМУЖ

Чем пред тобой я, отец, провинилась, Что ты меня, не жалея нимало, Сбросил с горы, чтоб не насмерть разбилась, Чтоб поплыла я и остановилась Там, где река упирается в скалы. Матушка, что ж ты меня не жалела, Бросила в пламя своими руками, Чтоб, молодая, живьем я горела, Чтобы собою питала я пламя. Что же вы, братья, меня погубили, Мужу постылому бросив бесчестно, Чтобы ночами мне плакать в бессилье, Чтобы завидовать мертвым невестам? Родичи мужа, я зла не желаю Вам за свое поруганье в отместку, Я не виню вас и не проклинаю, Только не быть бы мне вашей невесткой.

ШУТОЧНЫЕ ПЕСНИ

177. СТАРАЯ ВДОВА

Замуж вновь спешит вдова, Ой, спешит, Людям сладкие слова Говорит. Мол, я милого птенца Так люблю, Что я милого птенца Прокормлю. Возвращается она И несет Войлок да ведро без дна Через год. Возвращается вдова, Ой, спешит, Людям горькие слова Говорит: «Как могла того птенца Я любить, Не смогла я подлеца Прокормить!»

178. СЫН КАГЕРМАНА МУХТАР

Приходим, о милости молим — ты гонишь. Ты злишься, что мы появились незванно. К тебе мы приходим на поле — ты гонишь. Подумай, что делаешь, сын Кагермана! Хоть ты и владеешь атласом и златом, Ты начал гордиться и чваниться рано. Не боле трех лет, как ты зажил богато. Подумай, что делаешь, сын Кагермана! Не боле трех лет, как живешь ты богато. Не рано ль, богач, помыкаешь ты нами? Пред золотом и серебро бедновато, И кто-нибудь купит тебя с потрохами. Что толку! Подохнешь и с полной мошною В назначенный час свой — ни поздно ни рано. Ты — чашка в воде, а не чашка с водою. Подумай, что делаешь, сын Кагермана!

179. КТО ЭТА ДЕВУШКА?

Вдоль селения невеста Шествует, горда. Кто такая, неизвестно, И плывет куда? Вдоль села она без страха Идет, не спешит, — И на ней не меньше саха Золота блестит. Пышногруда, тонкостанна, Всех она стройней. Из персидского сафьяна Башмаки на ней. Никому не скажет слово, Не подарит взгляд, И горит на солнце новый Шелковый наряд. Люди, кто она такая, Чем она горда? Пышногрудая, прямая, Шествует куда?

ПЕСНИ ЛЮБВИ

180. ПРИВЕТСТВИЕ ЛЮБИМОЙ

Ты, что, словно гора, высока И чиста, как зимой гора, Ты, что ко мне добра и щедра, Как грудь, что полна молока, Ты, что чиста, как в долине река Иль звезда на небе ночном, Ты, что сама так же легка, Как рубашка на теле твоем, Ты, что, как сок винограда, сладка, Ты, что, как синее море, гладка, Ты, которой прекраснее нет,— Прими мой поклон, мой сердечный привет!

181. ПЕСНЯ ДЕВУШКИ

Казбек над нами от снега бел, И реку льдами мороз одел. Мороз мне тоже принес беду: Коса в снежинках, душа во льду. Весною солнце расплавит лед. Река весною свое возьмет. Повеет ветер, развеет снег, Помолодеет гора Казбек. Мой снег расплавит кто и когда? Избавит душу кто ото льда?

182. Я-ТО ЛЮБЛЮ ТЕБЯ

Я-то люблю, но: «Он гол как сокол», — Мать говорит, и отец мой бранится. Сокол вначале, быть может, и гол, Ну, а каков он, когда оперится? С соколом я улететь не вольна. Мне говорят, чтоб любила я филина. Я тонконогого жду скакуна. Кляча аробная мне опостылела. К чистой воде, что годна для питья, Разве олень не притронется гордый Из-за того, что в верховьях ручья Тыкался в воду кабан толстомордый? Сочной травы на лугу заливном Разве не щиплет скакун благородный Лишь потому, что трава с камышом Рядом шумела в тоске безысходной? Гордый мой сокол, отважный Теми, Жизнь в одиночестве стала постылой. Ты меня, милый, с собою возьми, Сможешь — так миром, не сможешь — так силой.

183. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, УДАЛЕЦ

Возле наших окон, удалец, Не надо бродить тебе. Мой родитель силен, удалец, Головы не сносить тебе. Ты у наших ворот не ходи — Мать строга моя, братья строги. Мои братья — того и гляди — Поломают тебе руки-ноги. Я люблю тебя, удалец, Но отец всё глядит, грозится. «Вкруг тебя, — говорит отец, — Женихов табун не толпится». Я люблю тебя, милый мой. Но вот мать ничему не рада. Говорит мне: «Что ж за тобой Женихи не ходят как стадо?» Говорит мне мой старший брат, Да и младшие ропщут в гневе: «Что ж вокруг тебя не шумят Молодцы, как в роще деревья?» Милый мой, чтоб не злились они — Братья, мать и отец мой старый,— Из-за Терека им пригони Стадо желтых быков в подарок. Угоди ты родне моей. И чтоб нам избежать проклятья, Ты косяк пригони коней И раздай моим жадным братьям. Если любишь меня, ступай, Поброди по шумным базарам. Всем сестрам моим по серьгам Привези и раздай в подарок.

184. ПЕСНЯ ДЕВУШКИ О ЮНОМ МОЛОДЦЕ

Боюсь я, как бы в пути, что далек, Твой пояс бы не разорвался. Боюсь, как бы шелковый твой платок На синем лугу б не остался. Боюсь, как бы конь твой не задурил, Не пал за дальней горою. Боюсь, что тебе не достанет сил Сюда прискакать за мною.

185. СЕРАЖ

Душе моей тесно в моей груди, Мало ей места в моей груди, Моя дорогая Сераж. Была бы спокойней моя душа, Коль не была бы ты столь хороша, Моя дорогая Сераж. Как сокол черный в белую птицу, Так я мечтаю в грудь твою впиться, Моя дорогая Сераж. Я бы впился, тебя заневолил, Если б на то была моя воля, Моя дорогая Сераж.

186. ДЕВУШКА И ЮНОША

Она

Если бы звезды на небесах Были бы все моими, Если б чинары в горных лесах Были бы все моими И бревна, срубленные в горах, Были бы все моими, Если б любимый, что на словах Мое прославляет имя, Не пропадал бы в чужих краях И не ходил бы с другими.

Он

Джигитом рожден я, чтоб всех смелей, Мне слыть в нашем крае родном. Всю жизнь подобает руке моей Плеть заносить над конем. Я на закате к воротам твоим Приду, и с тобою вдвоем Мы по тропинкам побродим глухим, Пойдем к ручью, а потом До самой поздней зари посидим В шалаше моем травяном.

187. КАК ХОРОША ВЕСНА

Ты хороша, ты красива, весна. Как неожиданно ты наступила. Хоть я по-прежнему в мире одна, Хоть ничего ты и не изменила, Все-таки как ты прекрасна, весна! В небе луна надо мною склонилась, Солнцу сказала я: «Сделай мне милость, Не заставляй понапрасну рыдать Ту, что без брата на свет народилась. Не заставляй от печали страдать Ту, что и матери с детства лишилась. Не заставляй ты судьбу проклинать Ту, что с отцом навсегда распростилась». Нет у меня дорогого отца, Чтоб заступился, когда это надо. Нету и брата бойца-удальца, Чтобы повсюду со мною был рядом. Матери нет, — ни родного лица Я не припомню, ни доброго взгляда. Лишь потому по земле я хожу, Что по земле не ходить не могу я. Лишь потому я на небо гляжу, Что свои веки смежить не могу я. И потому я живу и дышу, Что не дышать и не жить не могу я!