Песни Шираза

* * *

Дней пять мы с любимой в разлуке живем, То я в небесах, то на лоне земном, То рыбой плыву в глубине океана, То яхонтом стал я в кольце золотом.

* * *

На крыше ты, а я внизу сижу с тоской во взгляде, Ты померанец золотой, а я сижу в засаде, Ты померанец золотой в руках своих подруг, Когда ж мне в руки попадешь, скажи мне, бога ради.

* * *

Я сказал: «Ты шахиня». Она мне сказала: «Мой свет!» Я сказал: «Дай мне губы». Она мне: «Целуй их сто лет». Я спросил: «Где прилечь мне? Где голову мне преклонить?» — «На груди моей можешь лежать», — услыхал я в ответ.

* * *

Мы сидели с тобой на балконе четой голубков, Днем гуляли в полях, ночевать уходили под кров, Разлучили чету голубков, навсегда разлучили, С той поры будет сердце болеть до скончанья веков.

* * *

Меня сорвали, как цветок, и поместили в вазу, Невестой с детства стала я по отчему указу. Аллах, обидчиков моих заставь рыдать за то, Что однодневная печаль стодневной стала сразу.

* * *

О, люди добрые, на свете вас не счесть, Вы — правоверные, но где же ваша честь? Неужто из ручья, чью воду пьет подруга, Не можете вы мне хотя б глоток принесть?

* * *

Красавица моя, ресницы насурьми, Устами сладкими меня ты накорми, Меня ты накорми медовыми устами, Потом хватай кинжал и жизнь мою возьми.

* * *

Любовь моя, любовь, везут мой прах в Керман, Вновь стану глиною, пригодной на кальян, И вылепят кальян, и, может быть, закурит Из сердца моего какой-нибудь шайтан.

* * *

В небе звездочка, и ясный месяц там, Эта девушка — души моей бальзам. Огради, Аллах, от горя мать родную Той, чьи губы двум подобны лепесткам.

* * *

Над горой засияла звезда в высоте, Дев двенадцать, один я — чабан при гурте. Сколько роз! Но какую сперва мне понюхать? О, Аллах, как велик ты в своей доброте!

* * *

На берегу сидит красавица моя И нюхает цветок, добытый из ручья, Но водяной цветок, увы, совсем не пахнет, Пусть буду я цветком, ах, как запахну я!

* * *

На горе на крутой пусть мы будем вдвоем — я и ты, На лужайке весной пусть мы будем вдвоем — я и ты, А настанет пора с этим светом навеки проститься, И в могиле одной пусть мы будем вдвоем — я и ты.

* * *

Боль в затылке моем до чего же сильна! В тех мучениях девушки стройной вина, С ней бы рядом уснуть по велению сердца И не знать, что там в мире — зима ли, весна.

* * *

Померанец систанский, кашмирский гранат, Грудь хрустальна твоя, а пупок — словно сад, Ночь поспать бы с тобой, позабыл бы я разом, Как затылок трещит, лоб и зубы болят.

* * *

Была я фисташковым деревцем в знойных песках, Ты не дал мне пить, о мой месяц златой в небесах, Ты не дал мне пить, и, однако же, я зеленею, Спасибо, дожди и снега посылал мне Аллах.

* * *

В горах отыскал я голубку-птенца, Привыкла и чтит меня, словно отца, Не знал я, что будет голубка лукавить: На горы родные глядит без конца.

* * *

И раздвоился путь пред нами вдруг, о горе! Со мной расстался мой любимый друг, о горе! Со мной расстался друг, уехал в дальний край, Он там себе найдет других подруг, о горе!

* * *

Я желт, как абрикос, так страстью я томим, Я стебель тростника, я стал внутри пустым, Я стал внутри пустым, как трубка у кальяна, И скоро превращусь в табачный зыбкий дым.

* * *

Лунная ночь, этот свет серебристый — мой враг, Тьма непроглядная, плотной завесою ляг, Косы подруги моей оплетают мне шею. Славен Аллах! Самый лучший мой друг — это мрак.

* * *

Переулками бегу быстрей, быстрей К нежной розе, — целовать бы ноги ей! Три дневных пройду я за ночь перехода, Только б знать, что будет розочка моей!

* * *

О, стройная, обожествил тебя я, В проулке этом полюбил тебя я, Незрелым виноградом ты была, В сладчайший сахар превратил тебя я.

* * *

Что за вечер! — поглядите, мусульмане! Соловей хмельной распелся в гюлистане. [54] По кустам, по веткам скачет соловей. Разлучили нас, тоска подобна ране.

54

Гюлистан — цветник, сад роз.

* * *

Шел я мимо древней башни крепостной, Дочку гебров [55] повстречал я под стеной. Говорю ей: «Подари мне пять лобзаний». — «Что ты, слеп? Ведь рядом мой отец родной».

* * *

На фисташковом дереве белою птицей была я, Небо бросило камень, упала я, крылья ломая, Огляделась когда, нет вокруг ни друзей, ни родных, Только пыль одиночества все покрывает седая.

55

Гебры — так иранские мусульмане называют своих соотечественников — зороастрийцев, последователей доисламской религии в Иране. По традиции, женщины-гебры считаются красивыми.