Песни

Прощание с городом

Мне разлука с тобой знакома. Как у времени ни проси, Он горит у подъезда дома — Неуютный огонь такси. Чемодан мой несут родные, И зеленый огонь погас. И плывут твои мостовые, Может, нынче в последний раз. Мне не ждать у твоих вокзалов, Не стоять на твоих мостах: Видно, времени было мало Мне прижиться в этих местах. Как приехавший, как впервые, Отвести не могу я глаз. И плывут твои мостовые, Может, нынче в последний раз. В этот век тревожный и шумный Ненадежна шумиха встреч. Четких улиц твоих рисунок От распада не уберечь. Восстановят ли их живые, Вспоминая погибших нас? И плывут твои мостовые, Может, нынче в последний раз… 1965

Россия для русских

Процесс невесёлый начат, — Дрожи, просвещённый мир! Россия для русских значит — Башкирия — для башкир. Не будет теперь иначе. Гори, мировой пожар! Россия для русских значит — Татария — для татар. Недолго нам ждать, недолго, — Все способы хороши. Отнимут обратно Волгу Марийцы и чуваши. Опомнимся — будет поздно. Полгода пройдёт, а там, — Чеченцам обратно Грозный, Якутию — якутам. Долины, хребты, алмазы, И золото, и руда. Держава погибнет сразу, Отныне и навсегда. Забыв о имперской славе, Лишившись морей, как встарь, Московией будет править Уездный московский царь. Конец богатырской силе. Не видно в ночи ни зги. Так кто же друзья России, И кто же её враги? 13.04.2006

Севастополь останется русским

Пахнет дымом от павших знамен, Мало проку от битвы жестокой. Сдан последний вчера бастион, И вступают враги в Севастополь. И израненный молвит солдат, Спотыкаясь на каменном спуске: — Этот город вернется назад — Севастополь останется русским! Над кормою приспущенный флаг, В небе мессеров хищная стая. Вдаль уходит последний моряк, Корабельную бухту оставив, И твердит он, смотря на закат, И на берег покинутый, узкий: — Этот город вернется назад — Севастополь останется русским! Что сулит наступающий год? Снова небо туманное мглисто. Я ступаю в последний вельбот, Покидающий Графскую пристань, И шепчу я, прищурив глаза, Не скрывая непрошеной грусти: — Этот город вернется назад — Севастополь останется русским!

Северная песня

От злой тоски не матерись, Сегодня ты без спирта пьян: На материк, на материк Идет последний караван. Опять пурга, опять зима Придет, метелями звеня; Уйти в бега, сойти с ума Теперь уж поздно для меня. Здесь невеселые дела, Здесь дышат горы горячо, А память давняя легла Зеленой тушью на плечо. Я до весны, до корабля Не доживу когда-нибудь. Не пухом будет мне земля, А камнем ляжет мне на грудь. От злой тоски не матерись, Сегодня ты без спирта пьян: На материк, на материк Ушел последний караван. 1960 Туруханский край

Система Декарта

Давайте отложим вчерашние планы до нового марта, — Дожди, бездорожье и рыжее пламя в системе Декарта. И в небе над бором срываются звёзды с привычного круга. «В осеннюю пору любить уже поздно,» — вздыхает подруга. Забудем про бремя мальчишеской прыти, в леса эти канув. Кончается время весёлых открытий и новых романов. Поймёшь поутру, поразмысливши мудро, что крыть уже нечем, И даже когда начинается утро, то всё-таки вечер. Храните от боли усталые нервы, не слушайте бредни Об этой любови, что кажется первой, а стала последней. Сырой и тревожной для леса и поля порой облетанья Менять невозможно по собственной воле среду обитанья. Но жизнь и такая мила и желанна, замечу я робко, Пока привлекают пустая поляна и полная стопка. Пока мы под сердцем любовь эту носим, всё ставя на карту, И тихое скерцо пиликает осень в системе Декарта. 1997

Соловки

Осуждаем вас монахи, осуждаем, Не воюйте вы, монахи с государем, Государь у нас помазанник божий, Никогда он быть неправым не может. Не губите вы обитель, монахи, В броневые не рядитесь рубахи, На чело не надвигайте шеломы, — Крестным знаменьем укроем чело мы. Соловки — не велика крепостица, Вам молится, пока, да постится, Бить поклоны Богородице, деве, — Что ж кричите вы в железе и гневе. Не суда ли там плывут? Не сюда ли? Не воюйте вы монахи с государем, На заутренней постойте последней, — Отслужить вам не придется обедни. Ветром южным паруса задышали, Рати дружные блестят бердышами, Бою выучены царские люди, — Не кому из вас пощады не будет. Плаха алым залита и поката, Море белое красно от заката, Шёлка алого рубаха у ката, И рукав её по локоть закатан. Шёлка алого рубаха у ката, И рукав её по локоть закатан. В раз подымется топор, враз ударит… Не воюйте вы, монахи, с государем. 1984

Старинная пиратская

Пират, забудь о стороне родной, Когда сигнал «К атаке!» донесется. Поскрипывают мачты над волной, На пенных гребнях вспыхивает солнце. Земная неизвестна нам тоска Под флагом со скрещенными костями, И никогда мы не умрем, пока Качаются светила над снастями! Дрожите, лиссабонские купцы, Свои жиры студеные трясите, Дрожите, королевские дворцы И скаредное лондонское Сити, — На шумный праздник пушек и клинка Мы явимся незваными гостями, И никогда мы не умрем, пока Качаются светила над снастями! Вьет вымпела попутный ветерок. Назло врагам живем мы не старея. И если в ясный солнечный денек В последний раз запляшем мы на рее, Мы вас во сне ухватим за бока, Мы к вам придем недобрыми вестями, И никогда мы не умрем, пока Качаются светила над снастями! 1962

Тени тундры

Во мхах и травах тундры, где подспудно Уходят лета быстрого секунды Где валуны как каменные тумбы. Где с непривычки нелегко идти. Тень облака летящего над тундрой. Тень птицы пролетающей над тундрой. И тень оленя, что бежит по тундре Перегоняют пешего в пути. И если как то раз проснувшиуись утром Забыв на час о зеркале и тундре Ты попросила б рассказать о тундре, И лист бумаги белой я нашел Тень облака летящего над тундрой. Тень птицы пролетающей над тундрой. И тень оленя, что бежит по тундре Изобразил бы я карандашом. Потом, покончив с этим важным делом, Оставив место для ромашек белых Весь остальной бы лист закрасли бы я смело Зеленым цветом, радостным для глаз. А после выбрав кисточку потоньше, И осторожно краски взяв на кончик Я синим бы раскрасил колокольчик И этим бы закончил свой рассказ. Я повторять готов, живущий трудно, Что мир устроен празднично и мудро. Да, мир устроен празднично и мудро, Пока могу я видеть каждый день Тень облака летящего над тундрой. Тень птицы пролетающей над тундрой. И тень оленя, что бежит по тундре А рядом с ними собственную тень.

У Геркулесовых столбов

У Геркулесовых столбов Лежит моя дорога, У Геркулесовых столбов, Где плавал Одиссей. Меня оплакать не спеши, Ты подожди немного, И черных платьев не носи И частых слез не сей. Еще под парусом тугим В чужих морях не спим мы. Еще к тебе я доберусь. Не знаю сам, когда. У Геркулесовых столбов Дельфины греют спины И между двух материков Огни несут суда. Еще над черной глубиной Морочит нас тревога Вдали от царства твоего, От царства губ и рук. Пускай пока моя родня Тебя не судит строго, Пускай на стенке повисит Мой запыленный лук. У Геркулесовых столбов Лежит моя дорога. Пусть южный ветер до утра В твою стучится дверь. Ты не спеши меня забыть, Ты подожди немного, И вина сладкие не пей, И женихам не верь! 1965

Фрейлехс

У евреев сегодня праздник. Мы пришли к синагоге с Колькой. Нешто мало их били разве, А гляди-ка — осталось сколько! Русской водкой жиды согрелись, И, пихая друг друга боком, Заплясали евреи фрейлехс Под косые взгляды из окон. Ты проверь, старшина, наряды, Если что — поднимай тревогу. И чему они, гады, рады? — Всех ведь выведем понемногу. Видно, мало костям их прелось По сырым и далеким ямам. Пусть покуда попляшут фрейлехс — Им плясать еще, окаянным! Выгибая худые выи, В середине московских сует, Поразвесив носы кривые, Молодые жиды танцуют. Им встречать по баракам зрелость Да по кладбищам — новоселье, А евреи танцуют фрейлехс, Что по-русски значит — веселье.

Царское Село

Давай поедем в Царское Село, Где птичьих новоселий переклички. Нам в прошлое попасть не тяжело, Всего лишь полчаса на электричке. Там статуи, почувствовав тепло, Очнулись вновь в любовном давнем бреде. Давай поедем в Царское Село, Давай поедем! Некрашенные за зиму дворцы, Нестриженные на зиму деревья. Какие мы с тобою молодцы, Что бросили ненужные кочевья! В каком краю тебе бы ни везло, Без детства своего ты всюду беден. Давай поедем в Царское Село, Давай поедем! В зеленом и нетающем дыму От дел своих сегодняшних проснуться, К утраченному миру своему Руками осторожно прикоснуться… Ну кто сказал: «Воспоминанья — зло»? — Оставим эти глупости соседям. Давай поедем в Царское Село, Давай поедем! Орут грачи веселые вокруг, И станет неожиданно понятно, Что кончился недолгой жизни круг И время поворачивать обратно: Увидеть льда зеркальное стекло И небо над ветвями цвета меди. Давай поедем в Царское Село, Давай поедем!