Песня для Корби
Шрифт:
Корби послушно встал.
— Нет, постойте! — запротестовал старик. — Я пожилой человек. Я устал. Я не могу здесь больше сидеть. Здесь душно! А внук молодой — потерпит.
Крин поморщился.
— Ладно, — решил он, — тогда сначала Вы.
Старик, следователь и его молодой спутник зашли в комнату. Дверь захлопнулась. Корби опустился обратно на лавку.
Через несколько минут человек, доставивший Крину столько неприятностей, вышел из двести пятнадцатой и остановился перед кофейным автоматом. Корби снова почувствовал, как по нему скользит взгляд глаз, скрытых за темными очками. У него
В осанке незнакомца чувствовалась военная выправка. Корби помнил эту черту в некоторых знакомых старого полковника. Но там все выглядело немного иначе — они уже были пожилыми людьми, а этот парень, казалось, только закончил институт. Корби смотрел, как быстро молодой человек нажимает неподатливые кнопки на морде кофе-машины. Он понял, что в его движениях есть что-то еще, не связанное с осанкой. Что-то хищное, пугающее. Или это только кажется?
Корпус автомата был блестящим, хромированным. В гладком металле отражалось лицо незнакомца. Слишком правильные черты делали его практически незапоминающимся. Корби почувствовал, что молодой мужчина перехватил его взгляд, вздрогнул и быстро отвел глаза.
Незнакомец подул на свой горячий кофе и пошел обратно в кабинет следователя. Потом, как бы нечаянно, заметил Ару и его мать.
— Вы ведь Джинаганалли? — спросил он.
— Одно «л», — ответила женщина.
— Простите. — Молодой человек чуть улыбнулся. — Я как раз хотел с Вами поговорить… без Крина.
— Что еще сделал мой сын? — подскочила она.
— Мама, успокойся, наконец! — взмолился Ара. — Ничего я не сделал.
Он тревожно уставился на незнакомца. Корби смотрел на эту сцену и чувствовал, что к нему возвращаются утренние видения. Ему пришла в голову странная мысль, что этот человек мог бы быть в том месте со стенами из красного сукна, стоять у барной стойки и спокойно потягивать из бокала мутную красную влагу. И там на нем не было бы очков.
«Меня опять плющит», — подумал Корби. Когда же это кончится? Ему захотелось плакать, как вчера. Он сгорбился и обхватил голову руками.
— Дело не в вашем сыне, — объяснял молодой мужчина. — Вчера они заполнили некоторые документы, которые не должны заполнять на несовершеннолетних в отсутствии их родителей.
— А, понятно, — успокоилась Арина мать. — И что теперь?
— Я из отдела внутренних расследований, — сказал незнакомец. — Лейтенант Белкин. Мне нужно, чтобы Вы написали заявление о нарушении Ваших прав.
На самого Ару он как бы не обращал внимания.
— А это обязательно? — спросила женщина.
— Нет, конечно, — сказал молодой человек. — Просто очень желательно. Если Вам не трудно.
Мать Ары замолчала, пыталась принять нужное решение. «Вот она как раз нервничает, — подумал Корби, — почти мечется. Она нормальная. А я думаю о бредовых вещах». Он испытал зависть.
— Хорошо, — мать Ары встала. Незнакомец еще раз мельком посмотрел на Корби, и они ушли в двести шестнадцатую. Корби остался наедине
с Арой.Он посмотрел в сторону друга и наткнулся на его прямой, вызывающий взгляд. Его охватила досада. Ара разрушал его одиночество. Ара мог увидеть, что он не в себе, или даже пожалеть его. Сейчас Корби совершенно не знал, что с этим делать.
Два подростка сидели и смотрели друг на друга. «Кто заговорит первым?» — подумал Корби.
— Корби, — наконец позвал Ара.
Губы Корби шевельнулись. Надо было что-то сказать, что-то ответить Аре. Быть, как нормальные люди. Корби лихорадочно искал нужные слова.
— Что? — после паузы спросил он.
— Теперь моя мама называет меня антихристом, — сказал черный брат. — Зачем мы все это вчера сделали?
— Не знаю, — ответил Корби.
— Давай расскажем правду, — предложил Ара. — Еще не поздно.
— Ты кричишь на весь коридор, — пробормотал Корби.
Ара встал и подошел к нему.
— Надо рассказать, — тихо сказал он. — Ведь все ужасно. Погиб человек. А своим враньем мы можем помешать поимке настоящих убийц.
Его глаза, влажные, темные, искали ответный взгляд Корби.
— Мы же рассказали про них, — заторможено возразил Корби, — описали, как они выглядят. И на пленке они остались. Мы говорим почти правду.
— Ты не понимаешь, — сказал Ара. — Я думал об этом всю ночь. Те люди на свободе. Они могут убить кого-нибудь еще. В том числе нас. А если их поймают, то они все равно расскажут, как на самом деле было.
Корби не нашелся, что ответить. В этот момент в конце коридора появились двое — мужчина и женщина. При виде их Ара как-то сжался, а Корби почувствовал, что у него пересыхает во рту.
Это были родители Андрея.
Глава 12. Срыв
Отец погибшего мальчика был в черных брюках и белой рубашке, а сложенный пиджак держал в руках и машинально теребил его. Его бледное лицо было изуродовано старым широким шрамом. Рубцы и спайки проходили через лоб и левую щеку, искажали уголок рта, форму брови и глаза. Корби никогда еще не встречался с этим человеком, о его увечье слышал лишь мельком из чужих рассказов, и сейчас оно его шокировало.
На женщине был строгий офисный костюм: голубая блузка и юбка темно-песочного цвета. Она носила короткую стрижку. Ее шею прикрывал платок из черной кисеи. Ее медленный, полумертвый взгляд остановился на двух подростках, и она пошла быстрее, как будто вся подалась вперед.
— Рита, — сказал мужчина, и она снова замедлила шаг.
Он обогнал ее и первым подошел к Корби и Аре.
— Я, кажется, вас знаю, — уже обращаясь к молодым людям, продолжал он. — Вы одноклассники моего сына.
Когда он говорил, покалеченная сторона его лица вздрагивала. Это производило отталкивающее впечатление.
— Да, — Ара ответил так тихо, что осиротевший отец его не услышал.
— Вы учились с Андреем? — переспросил он.
— Да, — сказал Корби. Ему трудно было отвезти глаза от увечья.
— И были рядом, когда это случилось, — мужчина замолчал.
Ара издал какой-то звук.
— Рита сказала, что он шел на встречу с вами, — снова заговорил отец Андрея. — Мне бы очень хотелось услышать, что там произошло.