Песня для разбитого сердца

То была загорелая брюнетка с пышной копной иссиня чёрных волос, собранных в высокую причёску; на первый взгляд ей нельзя было дать и сорок лет, а возможно, она лишь казалась моложе; узковатые, но глубокие тёмные глаза, тонкий нос и пухлые красные губы, несомненно, привлекали внимание мужчин; её расшитое пайетками платье из шёлка с глубоким вырезом буквально кричало о загранице. Открытые плечи и длинный шлейф — Кейли ещё не видела подобного ни на одной здешней леди. По крайней мере, на замужних дамах точно.

«Если он вернулся из Америки, то, наверняка, привёз её с собой, — подумала девушка. — Она такая… властная».

И правда, даже на расстоянии она ощутила это — от незнакомки исходила давящая аура ведущего, а не ведомого. Словно это она привела Эшбёрна сюда, словно это она руководила их компанией. Мужчина улыбался ей, она отвечала белоснежной улыбкой, и её тёмно-синие глаза лукаво сверкали, когда она осматривала зал, будто искала кого-то.

И Кейли на мгновение подумала, что не хотела бы связываться с нею. Но, увы, свёкр уже заприметил её возле портьеры. Он шепнул что-то своей спутнице, затем они направились прямиком к ней. Кейли сглотнула и покрепче сжала в руке бокал с шампанским. Ей пришлось собрать всю волю, чтобы не показать этим двоим, как она запаниковала. Снаружи она оставалась такой же приветливой и спокойной.

Как назло, ни Алекса, ни отца рядом не оказалось.

— Дорогая моя! — лорд Эшбёрн невесомо прикоснулся губами к её руке и улыбнулся. — Как давно мы не виделись! Сожалею, что не успел посетить Фаунтинс и взглянуть на то, как ты преобразила моё поместье…

«Это теперь поместье твоего сына, старый ты осёл! И на чьи, собственно, средства оно преобразилось?!» Кейли натянуто улыбнулась и приготовилась выслушать ненужную ей оправдательную речь о том, почему Эшбёрн отсутствовал и как сильно ему наскучила Америка.

— Позволь представить тебе миссис Элизабет Хоук, — сказал мужчина, и Кейли-таки пришлось встретиться с нею взглядом. — Лиззи, это моя знаменитая сноха, леди Саутфолк…

— Разве она не миссис Стоун, дорогой?

— Конечно! Однако титул сохраняется за дочерью виконта даже после замужества.

— Ох уж мне эти титулы! Совсем я отвыкла от британской чопорности!

— Главное, привыкнуть к местной погоде. Остальное приложится…

Со стороны эти двое выглядели, как воркующие пташки. У женщины был мелодичный голос, почти не слышался акцент, и, несмотря на лёгкую, но заметную хрипотцу, голос оказался приятен на слух. И всё же Кейли буквально утонула в её странной давящей ауре. Ей очень хотелось сбежать, но, как леди, она понимала, что это невозможно.

— Ты оказался прав, дорогой! — прощебетала женщина. — Она очаровательна. Прелестное создание! Как раз под стать Александру… Однако я и подумать не могла, что мальчик женится! Я поняла бы, сделай он её своей лю…

— Почему вы решили, что он не женился бы на мне? — перебила её Кейли, на что собеседница никак не отреагировала.

Напротив, она обольстительно улыбнулась и ответила:

— Дело не в вас, душечка. А в целом. Просто он у нас слеплен из другого теста. Верно, милый?

Эшбёрн негромко засмеялся, а Кейли демонстративно прижала к губам бокал. Ей хотелось бы как можно дольше не говорить с ними. Эта дамочка сыпала очередными загадками и, судя по всему, даже знала Александра. Едва Кейли вспомнила о нём, как рядом тут же появился её супруг в компании виконта.

Пока её отец и Эшбёрн болтали о различии в экономике пресловутых Севера и Юга, Кейли постаралась проследить за миссис Хоук, однако та ничем не выдала себя, пока Александр находился рядом. Она всё так же улыбалась, изредка бросая в сторону супругов косые взгляды, и умудрялась дополнять разговоры мужчин едкими репликами.

Но одно Кейли успела углядеть. Реакцию мужа, едва он приблизился и понял, что отчим прибыл не один. В глазах Александра словно на миг отразился неподдельный ужас, но он быстро испарился, сменившись холодным безразличием.

В какой-то момент на фоне политической болтовни прозвучал голос миссис Хоук. Кейли поняла, что та тихо обращалась к ней:

— Так вы проживаете в Фаунтинс-холле… вдвоём, верно?

— Верно.

Кейли с удивлением взглянула на супруга. Настолько его голос был холоден и строг, что она едва его узнала.

— Надо же, Александр, надо же… Вот уж никогда бы не подумала, что ты продвинешься так далеко вперёд…

— Я себя отлично чувствую в том положении, в котором нахожусь.

Женщина в забавном изумлении приподняла тонкие брови, затем одарила капитана столь откровенным взглядом, что это не ускользнуло даже от Кейли. Девушка захотела схватить мужа за руку и увести отсюда, чтобы эта брюнетка не смела так смотреть на него.

— Я нахожу это занятным… и интересным, — шепнула Элизабет в его сторону. — Твой отец обещал показать мне поместье. Жду не дождусь нанести вам визит. Уверена, там безумно красиво.

— Можете гулять там, сколько душе угодно, но только если меня и Кейли не будет…

— Ах, но что за экскурсия без достойной компании!

— Прошу меня извинить.

Поджав губы, Александр кивнул обеим леди и быстро ретировался в направлении террасы. Настолько быстро, что Кейли даже не сообразила последовать за ним или что-то сказать. И вот тогда миссис Хоук обратилась к ней:

— Всё такой же суровый! Мой муженёк, оставшийся в Нью-Йорке, интересуется лишь чёртовыми закупками из Индии. Сущий скряга и лентяй. От него никакого прока. Надеюсь, милая, Александр развлекает тебя получше.

— То есть… вы оставили мужа в Америке, а сами приехали сюда?

Элизабет засмеялась, будто подловила девушку на некой глупости, и прикрыла ладонью рот.

— Я ищу способы для развлечений повсеместно. А лорд Эшбёрн умеет веселиться. Жаль, что Александр этому так и не научился…

— Что вы имеете в виду? — спросила Кейли, ощутив, как по спине у неё пробежали мурашки.

На красных губах собеседницы появилась лукавая усмешка.

— Так он ничего тебе не рассказывал? — спросила она, затем, видимо, заметив удивление на бледном лице Кейли, хмыкнула. — Он всегда был терпеливым молчуном… Ох, Боже мой! Дорогуша, надеюсь, он не игнорирует тебя… совсем?

Кейли мигом вспыхнула. Она сразу поняла, на что намекала эта женщина. И девушке стоило огромных усилий улыбнуться, шепнуть отцу, что она хочет на свежий воздух, и, сделав грациозный книксен, оставить, наконец, всю компанию.

Она оказалась в тишине, в полном одиночестве, когда выбралась из зала в коридор. Дверь, что вела наружу, во внутренний двор, была приоткрыта, поэтому здесь ощущалась осенняя прохлада ночи. Кейли обняла себя руками и зажмурилась.

Ей хотелось заплакать от бессилия. Она ничего не могла, никак не продвинулась и оказалась прижатой, словно муха на игле, какой-то странной американкой, явно знавшей об Александре больше. Хотелось проклясть её, проклясть Эшбёрна и всё, что было связано с этими двумя… И она даже не знала, почему именно.