Песня моей души

Внимательно посмотрела на призадумавшегося Кана. Я так рада, что он вернулся! Он тоже мне много помог!

Посмотрела и нахмурилась: но его теперь разыскивают за разрушение эльфийского дворца. И эльфы могут вмешаться в нашу жизнь в любой день, разрушить моё хрупкое счастье, отобрать у меня моего Кана.

– Признаться, мне его немного жаль, - повернулся ко мне любимый.

А он, выходит, всё ещё думает об Эндарсе. Ревнует, может быть?..

– Может, я была с ним жестока. Но он сначала обещал выполнить всё, о чём попрошу, а потом говорил, что не сможет. Он, боевой маг! Он же сам обещал исполнить всё! Мог и не давать напрасных обещаний или хотя бы попробовать кое-что сделать. К тому же, он выбрал неудачное время, чтобы объясниться, а ещё крепко спал, когда я выбралась из дома и сбежала.

– Алина, я тебя не упрекаю. Знаешь, мне страшно вспоминать, сколько раз я мог тебя потерять. Я слишком забочусь о себе, не правда ли?

– Но я тебя люблю, со всеми достоинствами и недостатками. Может, ошибаюсь, веду себя не так, как следует, но ничего не могу с собой поделать.

Любимый улыбнулся мне и, притянув к себе, крепко поцеловал. Было так уютно и хорошо в объятии его крепких рук...

В следующий миг он отскочил в сторону, увлекая меня за собой. Мимо нас пролетело что-то жидкое и белое.

– Совсем юнцы распоясались! – проворчала худая высокая светополька с большим и уже опустевшим ведром, - Прямо на улице милуются! Среди бела дня! Совсем совесть потеряли!

– А вам завидно? – дерзко усмехнулся Кан.

– А мне завидно, - так же дерзко ответила горожанка.

Но неожиданно женщина как-то сжалась, осунулась. И призналась:

– Мой то сокол вот уж как семь годков как не пришёл с битвы. И на моей шее пятеро сидят. Да четверо из них меньших. Да двое стариков, - она уныло посмотрела на опустевшее ведро, - Вот, молоко на вас расплескала. А несла для них.

Кан выпустил меня, полез в свой правый рукав.

– Да я-то что! – всплеснула руками и заодно загрохотала ведром горожанка, - Я только разозлилась, вас увидев! Не со зла… просто взгрустнулось!

И совершенно потерянная поймала брошенный ей кошель, прозвеневший в полёте.

– Купите мальцам пряников, - грустно улыбнулся Кан, - И на что ещё хватит.

Она было потянула пальцы свободной руки к шнуркам кошеля, но остановила своё любопытство. Низко поклонилась:

– Ох и спасибо, парень! Спасибо тебе! Прямо как чудо твой подарок!

– Ну, бывайте! – махнул рукой Кан, в прощальном жесте Белого края, - Только вы уж поострожнее с молоком. Мальцы ждут всё-таки. Да и как бы не наткнуться на злого человека.

– Да не… да я так… случайно… - она сияющими глазами посмотрела на нас, потом на кошель, судорожно сжала его, - Счастья вам, молодые люди! Счастья, лада да детей побольше! И чтоб все здоровые были!

И на мгновение я снова увидела сияющее море… две капли из него, похожие то ли на звёздочки, то ли на искорки, которые прошла через её сердце и, мерцая, полетели к нам. Одна коснулась лба Кана – и растворилась то ли в воздухе у его головы, то лив его волосах, а вторая – также у меня. И где-то в душе у меня стало тепло и легко-легко.

И ещё я вдруг ощутила ещё несколько таких комочков силы, капель того моря, то ли звёздочек, то ли искорок, которые уже были со мной. Они согревали меня, когда я теряла надежду, помогали мне подняться и идти, когда я падала без сил. В том, что я сейчас была жива была и их заслуга… хотя кто и когда подарил их мне – я не помнила. Быть может, все или большую часть из них я получила ещё давно – за прежними поворотами той долгой дороги…

– Алина?.. Пойдём?..

– А… да… - я мотнула головой – и виденье исчезло.

Мы заскочили на обед в гости в школу Цветаны. Поели, послушали её пересказ о событиях в её детище. Заодно намекнули ей, что Вячеслав и Клён раскопали нечто интересное, что может помочь в поисках лекарства. Девочка просияла, услышав про это. Хотя, быть может, более всего её обрадовало, что к открытию был причастен Вячеслав?

Остаток дня мы провели в осмотре заболевших жителей Туманного оврага, маленьком новодальском городишке. Вероятно, он возник на месте какой-то деревни, рядом с которой когда-то был овраг. К вечеру мы едва не падали от усталости, а ещё надо было собрать всех наших лекарей, узнать новости, сделать записи, отправить всех по домам. Впрочем, тут труд ложился на Кана и на новодальцев со светопольцами, тех из нашего отряда, кто умел и, более того, хотел записывать ход исследования ещё и вечером. Днём то многие делали какие-то заметки. Мы с Каном заглянули в ближайший трактир, быстро поужинали – Кан как обычно обошёлся без мясной пищи – и ещё купили пару пирогов, на случай если кто-то из нашего отряда в трудах забыл или не успел поужинать или – такое тоже бывало – пообедать.

Выйдя из трактира, споткнулись о лежащего у ступенек мужчину, босого, в ветхих штанах, готовых вот-вот осыпаться от старости, в выцветшей криво зашитой рубахе. Тот шевельнулся, проворчал какое-то ругательство.

Кан присел рядом, осторожно толкнул в бок:

– Тебе плохо?

Чуть запоздало мой нос поймал запах вина, в котором незнакомец как будто искупался вместе с одеждой. В этот миг веки приоткрылись, и на нас остановился взор усталых зелёных глаз.

– Чего тебе нужно от неумелого знахаря? – новодалец задумчиво поскрёб грудь вместе с грязной рубашкой, пропитанной дорожной пылью, разноцветными пятнами, в том числе, пахнущими вином, потом поскрёб короткая слипшуюся бороду непонятного цвета.

– Неужели ты знахарь? – кажется, Кан растерялся, так как столь неказистый вид и столь благое занятие в сочетании друг с другом были для него неожиданными.

А мне стало грустно: вот до чего жизнь этого несчастного довела. И бедам наплевать, знахарь ты или не знахарь – любой может упасть до дна, но не все – подняться.

– И ты сомневаешься?.. – дальше незнакомец пробурчал какое-то ругательство. Не дождавшись ответа, возмутился: - Ну, чего ты тут застрял? Не мешай спать!

Прикрыл веки, и начал было храпеть, но мой любимый присел и его растормошил, пропустив очередное ругательство мимо ушей. И ловко перекатился, поднялся, едва только новодалец сжал кулак.

– Чего пристал? В лоб давно не получал?.. – сонно возмутился тот и перевернулся спиной к нам.

– Ты спишь у крыльца трактира.

– Да хоть в луже у королевского дворца! Устал, трудился всю неделю, не разгибая спины, а поспать не дают.

– Нам бы пригодилась твоя помощь.

– Моя помощь? – знахарь мгновенно протрезвел, повернулся на бок, цепко посмотрел на нас: – А сколько монет дадите? Я всё пропил, больше пить не на что.

– Неужели кроме выпивки тебе ничего не нужно? – нахмурился Кан.

Мужчина тяжело вздохнул:

– У меня была когда-то заветная мечта, странная и в чём-то глупая. Я к ней не пришёл, поэтому теперь мне нужно только вино.

– У нас тоже странная мечта.

– Ха, вы не переплюнете меня!

– Почему? Мы собрались найти лекарство от «проклятья алхимиков».

Незнакомец резко сел.

– И вы?..

– Значит, у тебя была такая же мечта, как и у нас. Отчего забросил её?

Он опустил взгляд. Плечи его поникли.

– Люди смеялись надо мной… а удача обходила меня стороной. И я… во мне однажды что-то сломалось. Жизнь опротивела мне. И так хотелось забыться… насовсем… - мужчина уныло посмотрел вниз, на свои грязные руки, - В моей деревне заболело двадцать семь человек. Выжил только я один. Сам до сих пор не выяснил, отчего болезнь меня пощадила и отступила. Пытался искать лекарство, а потом сломался. Вы видите, каким жалким я стал… - он вдруг встрепенулся, пристально посмотрел Кану в глаза: - Вы хоть что-нибудь нашли? Ну, хоть какие-нибудь догадки у вас есть, откуда взялась эта дрянь?