Песня моей души

– У нас есть кой-какие мысли на этот счёт.

– Правда? – у него радостно вспыхнули глаза и его лицо, грязное и помятое от долгих пьянок, вдруг стало каким-то иным… может быть, даже в чём-то красивым… и живым.

– Знаешь… - Кан присел рядом и дружелюбно улыбнулся, - Сегодняшний день принёс нам столько счастья! Если уж кто-то сумел излечиться от «проклятия алхимиков», значит, такая возможность существует!

– Ну… да… вроде… - мужчина уныло поскрёб грязный лоб ногтём, под которым забилась земля.

– Скажи, неужели у тебя нет догадок? – живо спросил Кан, - Ты же наверняка пытался чем-то лечиться!

– Мне ничего не помогало. Я – потомственный знахарь, перепробовал много разных средств, но…

– Становилось ли тебе лучше хотя бы на четверть часа?

– Только хуже и хуже. Как-то пошёл за водой, упал. Помню, лежал у пня, который недавно срубили, что-то мял в руках. Мне уже совсем дурно было… думал, доживаю последние дни… а к людям не шёл… боялся, заражу кого… - он поморщился, вспомнив.

– Может, это была какая-то целебная трава?

– Тот день как будто укрыл плотный туман. Да и состояние у меня нынче не пригодное для разговоров и воспоминаний, - слабая, виноватая улыбка скользнула по грязному лицу.

– Признаться, мы тоже устали за день. И ещё осталось важное дело.

– Значит, вот так расстанемся? – похоже, маленькая искорка надежды в нём была готова потухнуть.

– Мы можем встретиться завтра, - улыбаюсь ему: не хочу, чтобы он терял эту искорку.

– Верно, Алина. Мы встретимся завтра и всё обсудим. Если захочешь – присоединишься к нам. Мы объединили целителей, лекарей и знахарей из нескольких стран, - Кан предпочёл пока умолчать, из каких именно, - Каждый день мы осматриваем заболевших людей, изучаем летописи, ищем причину болезни и лекарство.

– А кто вы такие?

– Простые знахари, желающие победить болезнь.

Мы всегда представлялись знахарями. Порой к нам относились с уважением, порой, наоборот. Прославленным мастерством не прикрывались. Что обычно мешало некоторым лекарям видеть в нас угрозу своему заработку.

– Значит, как и я, - он ухмыльнулся, - Так, когда мы встретимся снова?

– Может, завтра? В полдень, на этом самом месте? – предложил мой жених.

– Ладно. Подожду вас тут до полудня.

– Прямо на земле? – Кан поднял брови.

– Мне не привыкать. К тому же, погода чудесная, тёплая. И земля славная, любящая, - провёл ладонью по сухой земле. Нечто новое промелькнуло в воздухе. Оно напоминало какую-то песню, песню о единстве.

Кан вытащил из кармана десять медных монет и отдал новому знакомому.

– Выспись в приличной кровати. И поешь. Только не напивайся больше.

– Благодарю, - знахарь отказываться от подарка не стал. – А как вас звать-то?

– Я – Кан, она Алина.

– А я Степан. Ну, до встречи! Буду рад вас снова увидеть, - Степан неуверенно поднялся и, покачиваясь, отправился в трактир.

И в правду – это такой счастливый день для нас: он подарил нам столько всего полезного! И открытие с подземной рекой, на идею которого нас навёл Роман, и первая встреча с человеком, который пережил «проклятие алхимиков»! Раз этот мужчина смог выжить, значит, есть надежда, что смогут выжить и остальные заболевшие! И Вячеслав! И мой брат! И остальные! О, какой же это хороший день!

Утром, рано-рано, к нам прибежала Цветана. Одна, без своего странного охранника. Она выглядела усталой, под глазами – тёмные круги. И большой душистый пирог, завёрнутый в вышитое красивыми узорами полотенце, бережно несла в руках. И одета в одежду попроще, так что можно было не понять, то ли она из знати, то ли из разбогатевших купцов, подражающих им. Хотя волосы собраны в высокую причудливую причёску, скреплены серебряными заколками – простыми вроде, но изящными. И вправду говорят: новодальцы – мастера по серебряным украшеньям.

Цветана, едва я открыла ей дверь, затараторила: сказала, что сегодня вообще не спала, так как безумно соскучилась по Вячеславу, а ещё её замучили кошмары и плохие предчувствия, поэтому она умоляет нас сегодня устроить ей встречу с принцем.

– Я ведь… - она шмыгнула носом, - Толком и не общалась с ним, вот как мы ушли из Черноречья… А он заболел… сильно заболел…

Я обернулась, ожидая увидеть за моей спиной Кана – и тот действительно оказался в коридоре у входной двери.

Маг задумчиво взъерошил свои волосы и коротко ответил:

– Устроим, - и куда-то переместился.

– Я так боюсь! – всхлипнула Цветана, обнимая одной рукой пирог, а другой – меня, - Мне почему-то так страшно, Алина! Так вдруг стало страшно… ещё с вечера… а ночью вообще начался какой-то кошмар!

– Всё обойдётся, - я погладила её по волосам, - Просто дурные сны… и ты по нему соскучилась сильно, волнуешься за него.

Вскоре вернулся Кан, с Клёном, сонным, бледным и вооружённым его большой и пухлой сумкой. Маг объяснил, что для отвода глаз мы устроим будто бы одну из лекарских встреч, у Вячеслава. Куда-то переместился вновь. Потом, вернувшись в коридор, быстро поднялся на второй этаж, в свою комнату – за своей сумкой.

И часу не прошло – как я, Кан, Цветана и Клён уже разместились в покоях Вячеслава, в комнате с массивными книжными шкафами. Принц и сам уже к нашему приходу завалил стол разными картами и заметками, относящимися к поискам. Кан с левого краю в некотором художественном беспорядке добавил несколько наших. Вячеслав добавил пару чистых свитков, чернильницу с перьями. Пирог в эту картину не пролез, поэтому принц принёс из другой комнаты красивый серебряный поднос – на котором творение Цветаны гордо разлеглось поверх одного из стульев, словно на троне. Я, Кан и Клён разместились у стола, обсуждая новости, а Вячеслав с Цветаной отошли к окну и тихо-тихо о чём-то оживлённо говорили.

Чуть погодя мы обернулись на стук – принц тащил к окну оба стула. Отрок жестом остановил кинувшегося помогать ему Клёна. Чуть позже Клён вспомнил про пирог, едва не сев на оный – Кан вовремя его подхватил. И парень сказал, что недурно было бы и поесть, а то он нынче без обеда, без ужина и без завтрака. Мы все обернулись к принцу и графине, чтобы пригласить их поесть. Однако мы увидели, что эти двое уже сидят в креслах подвинутых вплотную, держатся за руки и говорят друг другу что-то, едва слышное, но по тону – ласковое – как будто влюблённые. Хотя… не как будто… Я, Кан И Клён с пониманием переглянулись аки умудрённые жизнью старцы – и вернулись к обсуждению новостей и идей новодальцев и светопольцев. Тем более, был ещё новодалец Степан, который выжил после «проклятия алхимиков» - и это была удивительная новость.

Вдруг отчаянно вскрикнула Цветана и сразу же за ней прогремело:

– Лекари!!!

Оказалось, что в комнате как-то незаметно для всех появился чернореченский король. Наверное, просто зашёл, но никто не обратил на него внимания. А принц… он сполз на пол и потерял сознание. Цветана, с рыданьями, упала на колени возле него.

– Вы… что… - Мстислав в ярости выхватил кинжал, - Вы его отравили?! Чем вам помешал мой сын?!

Значит, король тут уже какое-то время стоял, успел и пирог заметить и за нами всеми понаблюдать, увлечёнными своими разговорами. Я с мольбой посмотрела на Кана. Тот напрягся. Одна рука его обхватила другую, находясь близко к рукаву, где он прятал свой кинжал.