Пьесы. Интермедии. Письма. Документы. Воспоминания современников
Шрифт:
В майские дни солнце жарило как по заказу и праздники прошли на славу. Сейчас ежедневно льет дождь, снова приходится прыгать с камушка на камушек, как мы это делали с тобой вместе, и одевать пальто.
Как я тебе уже писал, все мои знакомые перевлюблялись в тебя и шлют тебе поклоны и приветы.
Целую тебя, золотая.
Поцелуй отца и поклонись Кате. И напрыгался же, должно быть, Хобка, когда ты приехала. Спи спокойно, милая.
[Лето 1935 г. Томск]
В. Б. ЭРДМАН
Золотая
Мне очень хотелось бы, чтобы Александр Иванович чувствовал себя у нас так же приятно и свободно, как приятно и свободно я себя чувствую в том доме, где живет его сын.
Если Дина в Москве — мне думается, что Гранатный будет удобней{111} Электрозаводской, так как Александр Иванович должен будет часто бывать в центре.
Целую вас, хорошие.
Николай.
Привет Кате.
Жму лапу Хобо.
Было бы неплохо, если бы Борис показал Ал. Ив. какой-нибудь спектакль.
Я сыт, здоров и благополучен.
[Осень 1935 г. Томск]
В. Б. ЭРДМАН
С 1-го числа начал работать в театре. Платить мне будут 300 р., но 40 рублей будут вычитать за комнату. Денег мне этих, по-моему, хватит, и Борису можно будет хоть немного распустить пояс и отдышаться.
Должность у меня марковская,{112} но я надеюсь, что театр поймет, что из меня невозможно сделать Павлика, и использует меня как-нибудь целесообразнее. Завтра съезд труппы. 5-го начало репетиций.
Режиссеры за мной ухаживают, квартирные хозяева тоже.
Думаю, что я действительно сумел бы принести пользу театру, помогая режиссерам делать спектакль, но боюсь, что меня погонят из театра за заведование литературной частью раньше, чем я это сумею доказать. Поживем — увидим. Прости меня за Шевлягина. Спасибо за посылку.
Целую тебя, золотая.
Поцелуй отца. Всем привет.
Кланяюсь Кате.
Хобо — жму лапу.
[15 ноября 1935 г. Томск]
В. Б. ЭРДМАН
Золотая моя.
Надеюсь, что теперь ты уже совсем здорова и я скоро получу от тебя письмо. Уж очень давно я тебя не читал, милая, — не забывай, что ты мой самый любимый писатель.
В театре прошли две премьеры — «Горе от ума» и «Аристократы». Числа 15-го пойдет «Женитьба Белугина». Публика хорошо принимает «Аристократов»{113} и немного скучает от «Ума». Спектакли довольно чистенькие и мало чем отличаются
от средних московских.Занят я в театре с утра до ночи, но убей меня бог, если я понимаю чем. Ко мне обращаются с вопросами начиная от париков и кончая музыкой.
Пока что работать для себя совершенно не приходится. Думаю, что постепенно все утрясется и можно будет уворовывать кое-какое время для пьесы. У Соломоновн бываю редко, и поэтому они меня часто бранят. Анна Сол. уезжает в этом месяце в Сочи и, конечно, повидает тебя в Москве.
Будь с ней, родная, поласковей.
Еще раз благодарю папу за письмо. Его рассказ о Хобкиных художествах имеет в труппе большой успех. Вчера был детский спектакль и я получил в подарок от художественного руководства мешочек со сладостями и клоуна на трапеции.
Целую вас, любимые.
Николай.
Все деньги, посланные Борисом, я получил — об этом я писал Дине, тебе и папе.
Пожалуйста, поцелуй за меня Бориса и напиши, что он поделывает.
Привет Кате. Что с Хобо?
[Декабрь 1935 г. Томск]
В. Б. ЭРДМАН
Спасибо вам, родные, за поздравления — я зашел за ними утром и весь день ходил настоящим именинником, не в пример своему дню рождения, о котором я вспомнил только в двенадцать часов ночи.
Самборская{114} (художественный руководитель театра) подарила мне флакон духов, и теперь я сижу на ее репетициях полный доброты и благоухания.
На днях заканчиваю переделку горьковской «Матери». Работа кропотливая и малоинтересная (я вообще убежденный противник инсценировок), но режиссер, которому придется над ней работать, — доволен, а значит, и я могу быть довольным.
Дома за мной очень ухаживают, и я часто жалею, что не могу пригласить тебя в гости. Я уверен, что после Загороднеров мои хозяева показались бы тебе ангелами. Меня они зовут «квартираном».
С сегодняшнего дня, по-видимому, опять наступят морозы. За последнее время было резкое потепление, а сейчас подбирается к сорока. На улице мне не страшны никакие градусы, а в комнате у меня тепло.
Золотая моя, прошла ли у тебя наконец рука? Телеграмму отправлял отец — неужели ты опять не выходишь из дому? Или это я придумал из-за непривычки — обыкновенно это делаешь ты или Катя.
Целую вас, родные мои.
Привет Кате. Что с Хобо?
[18 февраля 1936 г. Томск]
В. Б. ЭРДМАН
На другой день после твоего отъезда меня навестила Самборская и рассказала об огромном успехе «Матери». Все занятые в работе над спектаклем получили благодарность от директора, директор получил благодарность от партийных организаций города, некоторые актеры получили прибавку к зарплате, Самборская слезы и овации публики, Шевелев{115} прекрасную рецензию, а я бутылку вина.
Мне ничего не оставалось сделать, как выпить ее за здоровье автора.