Пьесы

ОНА. В мои обязанности не входит общение с психологом.

ОН. Входит. Перечитайте контракт.

ОНА. Хорошо, задавайте ваши вопросы.

ОН. Как вы себя сейчас чувствуете?

ОНА. Спасибо, прекрасно.

ОН. Я вижу другое. Вы нервничаете. Почему?

ОНА. Потому что мне не нравится, что под видом психолога ко мне засылают…

ОН. Я действительно психолог. И я гарантирую вам, что все, что вы сейчас скажете, останется между нами. За двумя исключениями. Если я узнаю, что вы планируете преступление. И если я узнаю, что вы планируете самоубийство. В этом случае я обязан буду сообщить об этом и предотвратить.

ОНА. Почему вы не сказали это минуту назад, когда я?..

ОН. Вам не нравятся, когда на вас давят. Мне не нравится, когда на меня давят. Мы можем продолжать?

ОНА. Продолжать. Вот как. Типа мы уже начали?

ОН. Кем вы работаете?

ОНА. Я лаборант.

ОН. Как давно вы работаете в компании?

ОНА. Четыре года. В марте будет четыре года.

ОН. Нравится здесь работать?

ОНА. Да.

ОН. Что именно нравится?

ОНА. Хороший коллектив. Приличная зарплата. Интересная работа.

ОН. Работа лаборанта так интересна? Что входит в ваши обязанности?

ОНА. Не думаю, что имею право рассказывать вам об этом.

ОН. Так и есть. Не имеете. Смотрите, я понимаю, о чем вы сейчас думаете.

ОНА. Да ну?

ОН. Вы пытаетесь понять, какова моя задача в данный момент. Собираю ли я информацию об инциденте на кухне, или я собираю информацию о вас. Правильно? Вы ведь об этом сейчас думаете.

ОНА. Допустим.

ОН. И это важно вот почему. Если я собираю информацию об инциденте, то это значит, что я никакой не психолог и все, что вы мне здесь расскажете, уже вечером будет на столе у вице-президента по персоналу. И будут приняты определенные решения. И эти решения — они могут быть в вашу пользу. А могут быть и не в вашу пользу. Например, если будет принято решение, что в инциденте на кухне есть ваша вина.

ОНА. Так все и будет?

ОН… а если нет, то остается только один вариант — меня прислали сюда для того, чтобы выяснить что-то про вас. И почему-то для компании или для кого-то еще, кто меня сюда прислал, это что-то гораздо важнее, чем инцидент на кухне.

ОНА. А это так?

ОН. Если я дам вам честный и откровенный ответ, вас это вряд ли устроит.

ОНА. Это точно.

ОН. Вы мне не поверите.

ОНА. Не поверю.

ОН. Значит, я должен убедить вас каким-то другим способом.

ОНА. Вперед.

ОН. Прежде всего я попрошу вас рассказать об инциденте на кухне.

ОНА. Кто бы сомневался.

ОН. Максимально подробно, не упуская никаких деталей, даже если они покажутся вам незначительными. Вы ведь хорошо помните детали?

ОНА. Хорошо.

ОН. Вы не против, если я включу диктофон?

ОНА. Против.

ОН. Хорошо. Вот, я его убираю. Видите, он выключен. Я понимаю, вы все еще сомневаетесь…

ОНА. Инцидент на кухне.

ОН. Да.

ОНА. Это произошло в нашей лаборатории на кухне, два дня назад.

ОН. Вы помните точную дату?

ОНА. Какую дату? Сегодняшнюю дату или дату два дня назад?

ОН. Можете назвать дату инцидента?

ОНА. Дайте-ка я подумаю. Сегодня девятнадцатое. Значит, дата инцидента — семнадцатое января.

ОН. Так.

ОНА. Семнадцатого января около восьми часов вечера я зашла на кухню.

ОН. Это нормально, что вы в это время находились на работе?

ОНА. У нас ненормированный рабочий день.

ОН. Хорошо. Итак, вы находились на кухне.

ОНА. Я стояла возле кофе-машины.

ОН. Вы собирались выпить кофе?

ОНА. Нет, блин, я собиралась разбить себе голову о кофе-машину. Конечно, я собиралась выпить кофе. Я смотрела на таблички на машине и думала, что именно я хочу — капучино или американо. И в этот момент вошел Алексей.

ОН. Жуков.

ОНА. Да.

ОН. Заведующий лабораторией.

ОНА. Да.

ОН. Ваш непосредственный начальник?

ОНА. Да.

ОН. И что произошло дальше?

ОНА. Он подошел ко мне сзади и обнял меня, положив обе руки мне на грудь.

ОН. На грудь?

ОНА. На груди. Две руки на две груди. Вот так. Представьте, что это его руки.

ОН. Что вы по… почувствовали в этот момент?

ОНА. Я почувствовала запах его духов. Довольно приятный.

ОН. Нет, я имею в виду, что вы почувствовали от… от его прикосновения.

ОНА. Она вы имеете в виду, почувствовала ли я сексуальное влечение?

ОН. Нет. То есть да. То есть, нет. Я имею в виду, почувствовали ли вы себя жертвой?

ОНА. Нет, с какой стати.

ОН. У вас ранее были с Алексеем сексуальные отношения?

ОНА. Нет.

ОН. Может быть, вы обменивались шутками сексуального характера, может быть, были какие-то намеки, которые можно было бы истолковать как…

ОНА. Нет.

ОН. Вас удивили его действия?

ОНА. Нет.

ОН. Почему?

ОНА. Потому что Алексей перетрахал уже всю лабораторию. Должна же когда-нибудь прийти и моя очередь.

ОН. Он пере… он что? И от… и как вы… откуда у вас такие сведения?

ОНА. Об этом все знают. Он специально берет на работу симпатичных девушек. И юношей.

ОН. Что?

ОНА. Не изображайте из себя невинность. Начальство в курсе. Леша — золотой мальчик, гений. Он приносит компании миллионы долларов, поэтому он может делать в своей лаборатории все, что пожелает. Если бы он был некрофилом и получал сексуальное удовольствие, совокупляясь с трупами, при лаборатории открыли бы небольшой частный морг.

ОН. Честно говоря, я просто не знаю, как на это реагировать.

ОНА. Сообщите об этом руководству и увидите, что после этого произойдет.

ОН. И что, по-вашему, после этого произойдет?

ОНА. Через пять минут после этого вы подпишете подписку о неразглашении, а через десять минут вас здесь уже не будет.

ОН. Как давно это продолжается?

ОНА. Я работаю здесь четыре года. Насколько я могу судить, по крайней мере эти четыре года это продолжается.

ОН. И никто не пытался это остановить? То есть, я хочу сказать, он ведь, кажется, женат?

ОНА. Жена наверняка в курсе.

ОН. Я не знаю…

ОНА. Вы ходите дослушать мой рассказ об инциденте на кухне?