Пьесы

 Остается один МАРК. Вдруг, медленно, его тело разрывается от шизофрении, все его клетки взрываются у нас на глазах. Он рассыпается на бесконечное число осколков, которые рассеиваются по комнате, как осколки красивого бокала под слишком сильным давлением.

________________________

KLINIKEN copyright © 1994 by Lars Nor'en, Published by permission by Rowohlt Verlag GmbH, Reinbek bei Hamburg. Перевод со шведского Марии Людковской.

Война

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

A.

B.

C.

D.

E.

 Жалкий, невзрачный двор. Полуразрушенная стена с дверным косяком. Деревянный стол. Несколько пластмассовых стульев. Яркий свет. Несколько картонных коробок. На полу два матраса.

A (убирает в доме). Пойди умойся. Семира, пойди умойся.

C. Вода грязная. (Идет и приносит хлеб.)

A. Нет, сначала умойся.

C. Вода грязная.

A. Умойся как следует… Оденься… Оденься.

 B помогает C одеться. C поет.

C. Давай скорей. Мне холодно. (Прикасается к ее спине.)

B. Хватит… хватит.

A. Как вы выросли. (Стелет постель.) Помогите мне… Идите сюда. (Берет C за правую руку.)

C. Не за эту руку!

A. Прости.

C. Неужели нельзя купить новые простыни? Эти все грязные. Всё в моче, дерьме и собачьей шерсти. Они воняют.

A. Сама ты воняешь, сама ты воняешь.

C. Какая я была, когда родилась?

B. Как кусок дерьма.

A. Прекрати.

C. Ну а… я была большая?

 A наклоняется, чтобы показать, что C была очень маленькой.

Не верю. А Бенина, она какая была?

B. Я была больше тебя, я всегда была больше тебя.

C. А как бы ты меня назвала, если бы я была мальчиком?

B. Семира, Семира, коровья жопа!

C. Бенина, Бенина, волосатые уши! Я хочу маленького братика или сестричку, чтобы я могла их мучить.

A. Что ты сказала?

C. На Рождество. Подарите мне на Рождество маленького братика.

A. Отлично, напиши Деду Морозу записку: «Добрый Дедушка Мороз, я бы очень хотела…»

C. Ну пожалуйста, давайте заведем братика, когда папа вернется. Я уверена, что папа был бы не против…

 Молчание.

B. А ты? Ты бы хотела?

C. А ты уже тут жила?

A. Ну конечно. Вот глупая.

C. Где я спала?

A (указывает на картонную коробку). Вон там.

B. А я? Где я спала?

A. В другой коробке.

 Пауза.

Ну все, хватит.

B (берет кассету. Кричит). Они такие классные! Просто офигительные. Я их поставлю на своих похоронах.

C. Это когда?

B. Когда умру. Потому что они просто офигительные! (Выключает.)

 C вворачивается в простыню, A отбирает у нее простыню. C бежит к B.

C. Нет.

B. Все.

C. Я хочу еще послушать.

B. Мне некогда.

C. Ну давай послушаем еще одну! Только одну!

B. Нет. Помолчи. (Садится.)

C. А что ты наденешь на свои похороны? Красную юбку?

B (начинает красить губы). Ничего.

C. Ничего не наденешь? Голая будешь?

B. Да, совершенно голая. К Богу нужно идти обнаженной.

C. Почему?

 Молчание.

А я надену белое платье и белые туфли из шелка. И на платье будет столько страз, что будет казаться, что идет снег… или такие маленькие зеркальные штучки, которые светятся. А вниз шикарное белье. (Смеется.) Я буду лежать, сложив руки на груди.

 Молчание.

А на голову что наденешь? Шляпу?

B (вытягивает губы трубочкой, как будто кого-то целует). Что ты сделала с зеркалом?

C. Слишком ярко.

B. Ну конечно, чтобы было заметно.

C. Да уж, мимо не пройдешь.

B. Должно быть видно в темноте.

C. Ты сама на себя не похожа.

B. А это и не я.

C. Чего?

 Молчание.

Жаль, что папа тебя не видит.

B. Какой папа?

C. Есть только один папа… Он бы очень огорчился.

B. Он умер, так что уже неважно — огорчился бы он или нет.

C. А ты откуда знаешь?

B. Что?

C. Умер он или нет. Может, он жив.

B. Ну конечно умер.