Пьесы

КАЛЛЕ. Но ведь нельзя же доказать, что у кого-то стопроцентно шведские гены.

КЕЙТ. Да, я знаю. Я здесь родился. Мои родители шведы — Мате и Лена.

АНДЕРС. А мои — Улла и Турбьорн.

КАЛЛЕ. А моих родителей зовут Ингрид и Свен.

КЕЙТ. Ни фига.

АНДЕРС. Твоих зовут Чонг Дай Вей и Пинг Панг Дей.

КАЛЛЕ. Да, Андерс, очень может быть. Но я их не знаю. Меня привезли сюда, когда мне было два года. Может, ты помнишь себя в два года?

КЕЙТ. Нет, как я могу это помнить?

КАЛЛЕ. Вот и я ничего не помню. Единственное, что я помню, это мое детство в Швеции. У меня было такое же шведское детство, как и у тебя.

КЕЙТ. Зря они тебя сюда привезли. Надо было тебе остаться там, где ты был.

КАЛЛЕ. От меня это никак не зависело.

КЕЙТ. Ну, может, тогда и не зависело. Тогда ты не мог сам принимать решения, зато теперь… Можешь валить отсюда в свою гребаную страну.

АНДЕРС. Упаковывай свои вещички и вали.

КАЛЛЕ. Это невозможно. Меня больше ничто не связывает с Южной Кореей.

АНДЕРС. В смысле, не связывает? Ты в зеркало себя видел? У тебя же глаза китаезы.

КАЛЛЕ. Я вырос здесь, в Швеции. Получил шведское воспитание. Я приучен к шведским нормам и системе ценностей. Я вырос на той же шведской природе, что и ты. Я, может быть, даже знаю больше о Швеции, шведской истории и шведских королях, чем многие коренные шведы.

КЕЙТ. Ну и что с того? Мало ли, что ты знаешь имена нескольких шведских королей. Я, может, тоже могу выучить имена нескольких таиландских придурков.

АНДЕРС. Пол Пот, Пол Хер и Пол Срак.

КЕЙТ. Это не делает тебя шведом.

КАЛЛЕ. Я знаю, к примеру, что мусульман в Европу привез Карл XII…

 ИСМАЭЛЬ начинает напевать.

Значит, дело только в генах? Но это же ерунда. У тебя, к примеру, карие глаза… Я не ставлю под сомнение твое шведское происхождение. Ты стопроцентный швед… Но ты же общаешься с Исмаэлем.

КЕЙТ. Ну и что? Чего такого? Он — как мы, он думает как мы.

КАЛЛЕ. Значит, надо просто разобраться с определениями. Генетическое наследие ничего не значит. Зато среда, в которой человек растет и формируется…

КЕЙТ. Слушай, ты, козел. Все очень просто. Даже ты можешь допереть до этого своей тупой башкой. Для шведов это наследие и среда. Для тебя и твоего вонючего народа — только наследие. Ты не в своей стране. Ты вообще ничего не сделал для этой страны.

АНДЕРС. Вообще, блин, ничего.

КЕЙТ. Ты приехал сюда, и все сразу стали носиться с тобой как с писаной торбой. А я швед. Я стою на твердой шведской почве. Я много работал, чтобы чего-то достичь.

КАЛЛЕ. Да, но я…

КЕЙТ. Попридержи язык, сейчас я говорю. У нас дискуссия или нет? Теперь моя очередь высказываться. Я швед и горжусь этим. А ты провоцируешь меня, когда говоришь, что ты швед. Ты говоришь: «шведская природа, шведское детство, шведская система ценностей». Да ты вообще понятия не имеешь о том, что говоришь. С тобой с детства носились как с писаной торбой. Вы приезжаете в нашу страну и только хапаете. Вы занимаете все рабочие места.

АНДЕРС. И социальные пособия.

КЕЙТ. Квартиры.

АНДЕРС. Дотации на жилье.

КЕЙТ. Машины, пенсионное страхование.

АНДЕРС. Стоматологию, мерседесы.

КЕЙТ. Вы, блин, все получаете с полпинка. Это, по-твоему, справедливо? Заткнись, твою мать.

 КЕЙТ ударяет ИСМАЭЛЯ, который начинает что-то напевать.

КАЛЛЕ. Да, только я вообще-то собираюсь работать и платить налоги. Я хочу быть полезен шведскому обществу. Я горжусь социальной и экономической защищенностью, которая есть у нас в Швеции. Я верю, что если все будут помогать друг другу… Я, может, тоже смогу быть полезен обществу, как и ты, если у меня будет возможность.

КЕЙТ. Единственное, чем ты можешь быть полезен, — это поскорее свалить отсюда, если ты еще не понял. Это и будет твой вклад в шведское общество. Вали куда подальше. По-твоему, справедливо, что у тебя есть все, а у меня — ничего, хотя ты вообще не швед?

КАЛЛЕ. Меня новорожденным нашли на тротуаре в Сеуле. Так что моя жизнь началась не очень-то гламурно.

КЕЙТ. Мне насрать, на какой помойке тебя нашли! По-твоему, справедливо, что шведские дети страдают, пока некоторые привозят сюда детей из других стран? Вокруг полно шведских детей, которых бьют и насилуют, и в этой гребаной стране у них нет ни малейшего шанса выжить. Почему им должно быть плохо в своей собственной стране?

КАЛЛЕ. Нет, я не считаю, что кому-то должно быть плохо… Ну а что бы ты сделал, если бы у тебя была власть?

КЕЙТ. Что бы я сделал? Я бы всех вас выслал.

КАЛЛЕ. Куда?

КЕЙТ. Это, блин, меня не касается. Я бы выслал вас всех, а тех, кто останется, замочил бы. Я просто хочу, чтоб вас не стало. Вы для меня никто. Ты для меня никто.

КАЛЛЕ. Однако получается наоборот, как будто я что-то значу для тебя. В противном случае…

КЕЙТ. Ты для меня значишь ровно столько, что в день, когда я пришел бы к власти, я бы не моргнув глазом перешел от слов к делу.

КАЛЛЕ. Когда я учился в начальной школе, несколько мальчишек всегда били меня на перемене. Я потратил столько сил на то, чтобы ненавидеть их, что чуть не сошел с ума… Ты же толковый парень, ты же умный, ты же соображаешь. Я правда уважаю твой ум. Ты мог бы потратить свои силы на беседу, а не на драки и войну… Нет разве?

КЕЙТ. Я готов тратить все свои силы, чтобы вычистить этот мир. Понял?

КАЛЛЕ. Думаю, да.

КЕЙТ. Значит, договорились… мы враги. Отлично.

 КЕЙТ протягивает руку и пожимает руку КАЛЛЕ.

АНДЕРС. Ты что, все еще здесь?

ИСМАЭЛЬ. Уже иду.

КЕЙТ. Давай, Блонди, вали.

АНДЕРС. Ну иди же.

 ИСМАЭЛЬ уходит. Пауза.

Пойдешь в воскресенье?