Пьесы
Шрифт:
В ы с о к и й п а р е н ь. Я же об этом знаешь как мечтал! Меня влечет простор и расстояние. Честно! Мне даже космические сны снятся.
А л е к с е й. Ты что, астроном? Из планетария?
В ы с о к и й п а р е н ь. Да нет. Я слесарь. Только я все равно туда полечу. Вот ракету на Луну запустили…
А л е к с е й. Что? Подожди, подожди… Ракету?
В ы с о к и й п а р е н ь. А что же? Объявить должны… а они музыку завели.
А л е к с е й (ошеломленно). Верно. Сегодня. Ракета. Как же я мог забыть?
В ы с о к и й п а р е н ь. Забыть. Ты понимаешь — на Луну.
Пауза.
Как
А л е к с е й. Алексей.
В ы с о к и й п а р е н ь. Меня — Николаем. Ты где работаешь?
А л е к с е й. Я?
Пауза.
Угадай.
Н и к о л а й. Подожди. Тихо.
В репродукторе пауза. И снова начинается музыка.
Опять сплошной Бетховен. Учишься, что ли?
А л е к с е й. Не угадал.
Появляется П а р е н е к в к о р о т к о м п а л ь т о.
П а р е н е к. Ждете… Музычку слушаете… Ну и что? Прилетит, не прилетит. Какая разница? (Алексею.) А, друг, привет.
Н и к о л а й. Вот оно что… Вот ты, оказывается, из каких…
П а р е н е к. Шум-то подняли. Смешно. Одни разговорчики. (Алексею.) Друг!
А л е к с е й. «Друг»! Ты мне не друг.
П а р е н е к. Размечтались! А мне наплевать, что там, на Луне, будет. Мне что от этого прибавится? Хоть бы на Земле жизнь пошикарнее сделали. А то… (Алексею.) Друг…
А л е к с е й. Иди отсюда! Уйди! Неужели я дошел до того, что эта мразь называет меня другом? Николай, пойми, он мне не друг. Я не такой. Пойми…
Н и к о л а й. Да что ты на него нервы тратишь? (Пареньку.) О жизни болтает! Конечно, тебе от этого ничего не прибавится. И не жди. Не веришь! Кому нужна твоя вера?
П а р е н е к. Брось вопить. Лучше бы делом занимались. Адью ваша ракеточка.
Музыка неожиданно кончается. Звучит голос диктора: «Сегодня в ноль часов две минуты двадцать четыре секунды советская космическая ракета доставила на поверхность Луны…»
Что… Что… Прилетела. Мальчики, вы что молчите, прилетела ведь!.. Жюль Верна к черту, значит?! Что вы молчите… Значит, правда…
Николай медленно надвигается на Паренька.
(Испуганный, пытается крикнуть.) Ура… а… а…
Н и к о л а й. А теперь беги. Беги отсюда, а то…
Паренек в ужасе скрывается. Николай протягивает Алексею руку.
Значит, не угадал, чем занимаешься. У нас завод огромный. Всех не упомнишь. Я сначала думал, ты у нас работаешь. Ну, я теперь прямо в планетарий побегу. Представляешь, на Луну!
А л е к с е й (один). Как я мог забыть?
Прошло несколько дней. Та же комната. В комнате ничего не изменилось. Тихо играет музыка.
В комнате М а т ь и А л е к с е й.
А л е к с е й. Мне сегодня никто не звонил?
М а т ь. Нет. Никто.
А л е к с е й (после паузы. Прислушивается). Ты слышишь?
М а т ь. Что?
А л е к с е й. Слышишь, как шумит море?
М а т ь. Нет. (Внимательно смотрит на Алексея.) Что это у тебя уши красные? Ты что, заболел?
А л е к с е й. Нет.
М а т ь. Поставь градусник.
А л е к с е й. Не буду я ставить градусник.
М а т ь. Поставь градусник!
А л е к с е й. Не буду я ставить градусник!
М а т ь. Поставь градусник!
А л е к с е й. Зачем? Я здоров.
М а т ь. А почему у тебя уши красные?
А л е к с е й. Откуда я знаю.
М а т ь. Вот, пожалуйста.
А л е к с е й. Хватит со мной нянчиться! «Градусник»! «Уши красные»!
М а т ь. Ты что, волнуешься?
А л е к с е й (пауза). Когда придет отец?
М а т ь (взорвавшись). Почему ты каждую минуту об этом спрашиваешь?
А л е к с е й. Как — почему?
М а т ь. Тебе очень хочется поссорить меня с отцом?
А л е к с е й. Поссорить?
М а т ь. Не знаю, поссорить, не поссорить… Не знаю. Пойми, я не могу сказать.
А л е к с е й. Ты же обещала.
М а т ь. Не знаю, не знаю. Но все это не так просто.
А л е к с е й. Ты больше не видела этого человека?
М а т ь. Видела.
А л е к с е й. Ты не скажешь отцу?
М а т ь. Алексей, ты не любишь меня. Я столько тебе отдала. Из-за тебя я не заметила, как постарела. Из-за тебя у меня не было, молодости…
А л е к с е й. Значит, во всем виноват я?..
М а т ь. Ты не хочешь меня понять. Хорошо, я расскажу. Понимаешь, я вышла замуж за отца совсем девчонкой. Тогда я только что приехала в Москву. Ты ведь знаешь, я родилась в Кимрах, на Волге. Это очень маленький городок. Мне казалось, что мне оттуда лучше уехать. Я думала, что все люди в Москве живут очень весело и интересно. Я хотела поступить в географический институт и стать путешественницей. В этом городке жил один парень, он любил меня. И мы вместе хотели стать путешественниками. Но я уехала в Москву, познакомилась с твоим отцом. В институт не поступила. Тогда было другое время. Мне было так интересно жить! Потом родился ты, а через год началась война. Не знаю, как для кого, но для меня, когда горе, время летит быстрее. Во время войны мне было очень трудно. Я беспокоилась за отца, заботилась о тебе. На это уходило все время. Потом война кончилась. Отец вернулся с войны совсем другим. Ты вырос. Пойми, я ничего не умею делать. И мне было уже поздно чему-нибудь учиться. Этот маленький круг из тебя и твоего отца, он замкнулся. И как-то вдруг, неожиданно, я поняла, что мне уже нечего ждать, что я уже прожила свою жизнь. А потом я снова встретила его, того парня из моей юности. А он все-таки стал капитаном дальнего плавания, путешественником. Да, и это он подарил мне подснежники, да, мы шли с ним по Арбату, и падал мокрый снег. Да, мы заходили в этот дом и вспоминали. И это совсем не то, о чем ты думаешь. Нет, нет, ты только не подумай, я не хочу себя оправдывать. Вот и все.
А л е к с е й. Мама, я прошу тебя, скажи…
М а т ь (после паузы). А ты думаешь, после этого что-нибудь изменится?
В коридоре слышны шаги Отца.
Отец…
О т е ц (входя). Что это у вас радио так орет?
А в это время по радио передают сообщение о постройке гидростанции на одной из великих сибирских рек.
А л е к с е й. Подожди. Дай послушать.