Петербургские хроники. Роман-дневник 1983-2010

— Ну, и как они это сделают?

— Они тебя твоего Центра лишат! — с печальной уверенностью сказал Леня. — Или еще что-нибудь придумают. Ты становишься для них опасной фигурой! Такую статью они не простят!

Я пожал плечами. Стали пить чай под зонтом — неподалеку от той полянки с васильками и ромашками, на которой лежали лет пятьдесят назад. Там теперь синий строительный забор, возводят магазин «Пятерочку». ‹…›

Еще профессор Казин сказал, что Зеленогорск — это центр мира. И никто не докажет обратного. «И вообще, представляешь, Димка, нам с тобой лежать на одном Зеленогорском кладбище! — чересчур радостно сказал Ленька. — И твои и мои здесь похоронены!»

Я покивал, соглашаясь. Да, если Бог даст, будем лежать на одном кладбище, но зачем радоваться, словно мы ждем, не дождемся этого момента.

Продолжая тему, я сказал, что не отказался бы иметь на своей могиле надпись: «Мы могли и дом построить, и книгу написать!» Леня одобрил проект надписи и надолго задумался. Очевидно, подбирал яркие слова на свой обелиск. Он, кстати, в ученых и писательских кругах известен, как Александр Казин. Преподает в нескольких университетах философию, заведует сектором кино и телевидения в Институте истории искусств, что на Исаакиевской площади. Православный эрудит, автор статей и книг по философии русского мира, член Союза писателей России (почвеннического), с которым пикируется наш союз (западнический). Но мы с ним ладим, заново подружились через сорок с лишним лет. Такое ощущение, что и не было перерыва.

Предложил Казину написать что-нибудь для «Литературки».

8 сентября 2006 г.

В «Невском времени» вышла статья «Ребята, на паровоз! Будем прорываться!», к 65-летию начала ленинградской блокады, под рубрикой «Как это было». Две истории из рукописного архива железнодорожников.

14 сентября 2006 г. Петербург.

Пару дней назад в бывшем Доме писателя им. Маяковского, а ныне «Талион-клуб — Шереметевский дворец», вручали Всероссийскую премию имени Святого Благоверного князя Александра Невского. Я получил в номинации «Родословная» за роман «В поисках утраченных предков».

Была экскурсия по реставрированному дому. В Красной гостиной, где проходил семинар Бориса Стругацкого, теперь клубное помещение, играют в карты, шахматы, нарды…

Скользят прозрачные лифты. При входе в кафе, где на постаменте стоял зеленоватый Маяковский, свидетель всех писательских драк, теперь чучело медведя. Охранники в форме. Рыцарский зал сохранен. Но дом узнается с трудом.

Володю Илляшевича, как и остальных иногородних, разместили в гостинице на Мойке, где раньше был Институт марксизма-ленинизма. Теперь там гостевая резиденция «Талион-клуба».

Во второй день обедали в ресторане на крыше с Владимиром Васильевичем Карповым, дважды Героем Советского Союза, автором двухтомника «Генералиссимус», который получил первую главную премию. Демократы создали вокруг него такой вакуум, что я думал, будто он уже умер. Жив! Ему 87 лет! Был первым секретарем Союза писателей СССР, главным редактором «Нового мира», депутатом Верховного Совета СССР и т. д.

Карпов сел в 20 лет за стишки, задевающие Сталина. Поэтическая гордыня, как он сказал, взыграла, решил повыпендриваться. Учился тогда в Ташкенте в военном училище.

Лесоповал, затем началась война — дисбат, разведка, приволок на своем плече 89 языков, окопник первого эшелона, в 1944 получил Героя Советского Союза. Затем четыре года учился в Высшей школе разведки, затем Академия им. Фрунзе, Академия Генштаба, работа в Генштабе над послевоенными уставами — он был представитель разведки при написании всяческих параграфов: разведка при наступлении, при отступлении, при позиционной обороне и т. п.

Карпов сказал, что прочитал две горы произведений о Сталине — гору панегирических и гору хулительных. Вся его жизнь прошла в сталинские времена. Он имеет право на свой взгляд. Награды: Орден Ленина, Красного Знамени, два ордена Красной Звезды, орден Отечественной войны I степени, два Ордена Трудового Красного Знамени… Про медали и говорить нечего — целый котелок. Обменялись визитками.

Весь обед (мы сидели напротив) Карпов неспешно отвечал на наши с Илляшевичем вопросы и рассказывал. Умнейший, чувствуется, человек.

Обстановка на церемонии была приятная — крепкие, интересные мужики.

Премию в моей номинации вручал Георгий Вадимович Вилинбахов, государственный герольдмейстер, руководитель Государственной герольдии при президенте Российской Федерации. Это в честь его штаб-квартиры в Эрмитаже над крышей музея трепещет государственный флаг. Мы с ним немного знакомы — он приходил в Покровскую больницу, где мы лежали с Мишей Глинкой после операций.

Обед был вызывающе роскошный. Запомнились боровики, томленые в сметане и карамельный торт с ореховым ликером и брусникой.

21 сентября 2006 г. Зеленогорск.

Вернулся из Финляндии с форума, который проходил в г. Каяни. Делал сообщение на тему «Книга в современной России», сузив его до вопросов нравственности и безнравственности в современной литературе. Финские участники оживились. Сказали, что в Финляндии пока не увидели угрозу, которую несет недобросовестная книга, и нет высказываний, обличающих писателей-халтурщиков. Лишь ругают телевидение за показ в дневное время развратных фильмов.

Из финского блокнота

18 сентября 2006 г. Город Каяни.

Жлоба выдают трепетное отношение к деньгам и шуточки вроде «Это вам будет очень-очень дорого стоить!», когда к нему обращаются с пустяковой просьбой. Подхожу к своему номеру в гостинице «Сокос» и слышу: «Это будет очень-очень дорого стоить! — врастяжку и кокетливо-нагловато звучит мужской голосок. — Это будет стоить тридцать три евро!» Две женщины из нашей делегации (как выяснилось, библиотекари из Мурманска) махнули на мужика рукой: «Ладно, тогда обойдемся без вас!» Он скрылся в номере в конце коридора, они идут в мою сторону с обиженными лицами. Что, спрашиваю, случилось? Оказывается, положили в холодильник мини-бара продукты, а теперь он не открывается, ключика не было изначально, языками не владеют. Что делать? Спустился с ними на ресепшен, дали им ключик. Дело на одну минуту. Вот такое жлобье приехало на культурный форум: «Это будет очень-очень дорого стоить!»

На мужском туалете загадочная надпись по-фински: «MIEНET». Я первый раз мысленно отшатнулся — может, на толерантном Западе уже и для педиков, и для минетчиков специальные комнаты устроили. Загадочность снялась надписью английской: «WC Gentlmen».

Кстати, о педиках. После выступления европейских бюрократов начался концерт, и два артиста изображали отношения между опытным, видавшим виды танцором, и его молоденьким напарником. На сцене — круглый столик с графином вина и двумя бокалами, два стула. Вышли артисты в белом белье: трусы, футболки. Выпили, потерлись друг о друга и стали одеваться в принесенную одежду. Снова выпили и стали, так сказать, на языке танца изображать свои отношения. Никаких скандальных поз не принимали, но было понятно, что за парочка. Хореография была на высоте, но что они хотели мне, традиционалу, объяснить своими танцами, я не понял. Так бы и дал по соплям! Но — свобода личности, толерантность! И мы умолкаем. После номера зал вежливо хлопал. Легализация содомского греха состоялась.

Городок Каяни стоит на реке и окружен озерами. Городок старый, но центр модерновый, архитектура конструктивизма сочетается с традицией финского домостроения — светлые помещения без излишеств, черепичные крыши, дома в два-три этажа. Чисто, светло, уютно.

У причала — моторная шхуна «Sabrina». Усатый капитан в белой фуражке сидит в рубке, на палубе — столики и кресла. Эдакая «Антилопа-гну» для озерных прогулок.

19 сентября 2006 г.

Участников форума повезли в лес, на военную базу. Ритуальные факелы-светильники вдоль дороги. На этой базе учат выживанию в природных условиях. Офицерский клуб — как ресторан. Солдатскую столовую не видел, но догадываюсь, как она выглядит. Проверили гальюны — недостаточно быстро работают автоматические краны подачи умывальной воды, есть некоторое отставание в подаче воды от времени поднесения руки под слив крана — примерно 1/1000 секунды. Ай-яй-яй! В военном деле такое недопустимо. И вообще — возникает вопрос: как они могут с нами воевать при такой любви к комфорту? Шучу. Финны — упорные вояки. Они никого не завоевали, но и никому не сдались. Их учат скрытно лежать в болоте по нескольку дней, спать на деревьях, питаться мохом и ловить подручными средствами рыбу и птиц. Просто северные индейцы какие-то, лесной спецназ.