Петербургские святые. Святые, совершавшие свои подвиги в пределах современной и исторической территории Санкт-Петербургской епархии

Но грянул 1917 год и перевернул всю жизнь Великой Империи. 2 марта 1917 года управление столичной епархией было возложено на о. Вениамина, как первого викария епархии, «временно, вплоть до особых распоряжений».

Сщмч. Вениамин Петроградский

А уже 24 мая 1917 года произошло событие невиданное: впервые в России в Казанском соборе свободным голосованием клира и мирян о. Вениамин избран на Петроградскую церковную кафедру (получил 976 голосов выборщиков из 1561). На следующий день 25 мая (ст. ст.) того же года определением Святейшего Синода утвержден архиепископом Петроградским и Ладожским, а 13 августа 1917 года возведен в сан митрополита. Он стал поистине народным митрополитом, которому безгранично доверяли и готовы были следовать за ним тысячи жителей Петрограда, что неоднократно подтверждалось, когда по призыву набата огромные толпы народа бросались на защиту своего митрополита и святынь. Так было, когда большевики пытались захватить Александро-Невскую лавру, так было, когда народ демонстрировал свою силу и верность Православной Церкви в многотысячных крестных ходах.

Владыка Вениамин самоотверженно и умело защищал религиозные права верующих. Так, взамен закрытой семинарии, он тут же основал Богословско-пастырское училище, готовившее священников. При участии митрополита проходила организация Петроградского богословского института, открывшегося 16 апреля 1920 года. В городе действовали многочисленные богословские и благовестнические курсы.

В 1919 году временно управлял Олонецкой епархией, в связи с тем, что местный епископ, Иоанникий (Дьячков), самовольно покинул ее. В октябре 1919 года посетил Петрозаводск, провел совещание с местным духовенством, нацеливая его на активную пастырскую работу в условиях отделения Церкви от государства.

В результате Гражданской войны и полной неспособности большевиков восстановить экономику в России наступил голод, принявший в некоторых губерниях угрожающие масштабы, в стране оказалось на грани смерти более 40 миллионов человек.

Как всегда в годину испытаний на помощь народу пришла церковь. Было собрано 9 млн рублей в помощь голодающим, патриарх обратился к христианам за рубежом за помощью, и она пришла. Но большевистский ЦК принял решение воспользоваться голодом для нанесения удара по Православной Церкви. Основанием послужило письмо-директива Ленина от 19 марта 1922 года, обращенное к Молотову и адресованное членам Политбюро с ремаркой: «Строго секретно», где говорилось об уникальности сложившейся ситуации, позволяющей «оправдать» перед общественным мнением не только изъятие церковных ценностей, но и физическое устранение возможно большего числа священнослужителей: «Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать…». Вслед за этим и была развернута спланированная кампания преследований в отношении Церкви под предлогом «похода пролетариата на церковные ценности».

23 февраля 1922 года издан Декрет ВЦИК об изъятии церковных ценностей для нужд голодающих. Митрополит Вениамин с самого начала желал достичь компромисса с властью по этому вопросу. Он пришел на заседание комитета «ПОМГОЛ» (Помощи голодающим) в Смольный, где с 1917 года размещались городские власти. Его встретили благосклонно, и, казалось, было достигнуто взаимопонимание. Митрополит со слезами на глазах благословил комитет, говоря: «Мы все отдадим сами». Он готов был отдать для спасения умирающих от голода людей даже оклад с иконы Казанской Божьей Матери. Он смог договориться о том, что при изъятии ценностей должны присутствовать представители духовенства, а предметы, имеющие особое значение для верующих, могли заменяться аналогичным металлом по весу.

Однако на следующий день последовал окрик из Кремля в сторону «несознательных» петроградских товарищей, с тем, чтобы никаких совместных действий с церковниками не было – только война и только истребление.

Власть использовала вопрос о церковных ценностях для того, чтобы начать мощную антицерковную кампанию. Поэтому соглашение, достигнутое митрополитом, не соблюдалось, и в ряде церквей были намеренно спровоцированы конфликты верующих и духовенства представителями власти.

Необоснованность и провокационный характер действий властей в Петрограде осознавались даже в рабочей среде. Здесь рабочие – путиловцы, «гвардия революции, цвет пролетариата», как именовали их большевики, встали на защиту церкви Путиловского завода [55] , и выгнали чекистов из храма.

55

Строительство церкви при Путиловском заводе на Петергофской дороге началось в 1901 году и продолжалось 5 лет на средства рабочих завода. Автором проекта выступил зодчий Василий Косяков, оформивший фасад в «русском стиле».

(22) мая 1906 года храм свт. Николая Чудотворца и мученицы Царицы Александры был освящен в память коронования последней царской семьи. В 1907 году в нижнем этаже освящен придел в честь святого великомученика Георгия Победоносца, куда был перенесен прах владельца Путиловского завода и строителя Морского порта Санкт-Петербурга и Морского канала Н.И. Путилова и его супруги, погребенных после их кончины в часовне на берегу Финского залива, на острове Гладкий.

В 1918 году был арестован и вскоре расстрелян настоятель Путиловского храма священник Павлин Матвеевич Смирнов. В 1922 году рабочие Путиловского завода оказали самое стойкое в Петрограде сопротивление большевистской политике изъятия церковных ценностей, подавленное с помощью оружия.

В 1925 году церковь была закрыта и перестроена по проекту А.С. Никольского в стиле петроградского супрематического конструктивизма под заводской клуб «Красного путиловца». В 1945 году еще раз перестроена в сталинских формах, после войны в бывшем храме разместилась фабрика.

В 1990-х годах община церкви Николая Чудотворца и Царицы Александры была воссоздана. Последний владелец здания – текстильно-галантерейное объединение «Север» – передал здание Санкт-Петербургской епархии в 2005 году.

Построенный новый бизнес-центр «Империал» (пр. Стачек, д. 48, корп. 2) закрыл Путиловскую церковь со стороны проспекта, что является градостроительной ошибкой.

В других приходах при появлении советской комиссии ударяли в набат, созывая верующих оказать сопротивление. Симпатии людей были явно на стороне законной церковной власти. Для них единственным авторитетом оставался владыка Вениамин.

Мероприятие это имело для них, прежде всего, политический смысл: согласно указаниям ЦК, важно было «нейтрализовать» авторитет Владыки среди верующих. В связи со своими арестами патриарх Тихон назначил митрополита Ярославского Агафангела своим местоблюстителем и его заместителем митрополита Петроградского Вениамина как ближайшего помощника и, возможно, преемника. Именно это назначение стало для владыки Вениамина – роковым.

У большевиков появляется задача дискредитировать Православную Церковь и лично владыку Вениамина. Власти еще очень опасались влияния Церкви и восстания всего православного народа, поэтому был спровоцирован т. н. обновленческий раскол.

Поддерживаемое властями движение обновленчества имело целью вытеснение Православия спекулятивной организацией, сохраняющей лишь видимость церковности, и, по существу, лишенной благодати церковных таинств, не говоря уже о лояльности по отношению к новой власти. А удар в отношении митрополита Вениамина был частью рассчитанной политики уничтожения Русской Православной Церкви. Патриарх Тихон должен был лишиться одного из самых главных своих помощников.

Поводом же к расправе над Владыкой Вениамином послужило опубликованное 24 марта 1922 года в «Красной газете» [57] письмо двенадцати организаторов обновленческого раскола: они обвиняли близких к Святейшему патриарху Тихону архиереев в сопротивлении изъятию церковных ценностей и контрреволюционном заговоре против советской власти. То есть, дело было представлено так, словно позиция владыки Вениамина противоречит устремлениям «прогрессивной части» верующих, а, между тем, сама политика партии «не имеет антицерковной направленности».

57

Впоследствии «Ленинградская правда».

Во главе движения обновленцев стоял Александр Введенский. В отличие от владыки Вениамина, происходившего из самой гущи народной, из среды православного священства, Введенский был в церкви персонажем случайным. Его дед – крещеный еврей – служил псаломщиком во Введенском храме в Витебске (отсюда и фамилия). Отец преподавал латынь в гимназии; впоследствии стал директором гимназии, получив дворянское звание. А. Введенский окончил историко-филологический факультет Петербургского университета. Человек был, безусловно, одаренный, занимался музыкой, декаденской поэзией. Совершенно неожиданно для своего окружения в 1914 году за полтора месяца экстерном сдал экзамены и получил диплом Петербургской духовной академии. В июле 1914 рукоположен во пресвитера епископом Гродненским Михаилом (Ермаковым) и назначен полковым священником.

Рассказывают, что на своей первой службе в сане иерея он «начал читать текст Херувимской песни, молящиеся остолбенели от изумления не только потому, что отец Александр читал эту молитву… не тайно, а вслух, но и потому, что читал он ее с болезненной экзальтацией и с тем характерным „подвыванием", с которым часто читались декадентские стихи».

Во время войны, как и надлежало полковому священнику, он служил во фронтовой полосе. Необычность произнесения им проповедей делали его популярным среди петроградской публики.

Даже митрополит Вениамин, иногда, поручал ему читать проповеди на своих богослужениях.

С 7 марта 1917 года Введенский стал одним из организаторов и секретарем «Союза демократического православного духовенства и мирян», учрежденного в Петрограде. Как представитель демократического духовенства – членом Предпарламента [58] . С 1919 года Введенский был настоятелем церкви Захария и Елисаветы в Петрограде [59] . В 1921 году митрополитом Вениамином (Казанским) возведен в сан протоиерея.

58

Временный совет Российской республики – совещательный орган при Временном правительстве существовал 18 дней.

59

Церковь святых Захарии и Елизаветы Кавалергардского полка. Санкт-Петербург, Захарьевская ул., 22. Утрачена.