Петербургские святые. Святые, совершавшие свои подвиги в пределах современной и исторической территории Санкт-Петербургской епархии

Существует предание, что при аресте владыки Вениамина в 1922 году, чекисты прихватили с собою Введенского, который, войдя, попытался взять благословение у митрополита. Владыка благословения не дал со словами: «Мы не в Гефсиманском саду…».

10 июня в зале бывшего Дворянского собрания [60] началось слушание дела, к которому было привлечено еще 86 человек. Обвинителем на суде являлся Красиков [61] .

Введенскому удалось увильнуть от участия в процессе в качестве обвинителя следующим образом. Православных людей в зал не пустили, и огромная толпа стояла у крыльца здания. Когда подъехал Введенский, кто-то бросил в него камень и попал в голову. Ссылаясь на ранение, Введенский несколько дней – все время суда – пролежал дома.

60

Ныне – здание Санкт Петербургской академической Филармонии им. Д.М. Шостаковича (Михайловская ул., 2).

61

Красиков Петр Ананьевич – советский государственный и партийный деятель. Член Коммунистической партии с 1892 г. После установления Советской власти – член коллегии Наркомата юстиции, председатель кассационного трибунала при ВЦИК. Руководил отделом культов при Наркомате юстиции, проводившем отделение церкви от государства: с 1921 г. – член Малого Совнаркома; заместитель наркома юстиции. С 1924 г. – прокурор Верховного суда СССР. В 1933–1938 гг. – заместитель председателя Верховного суда СССР, до 1938 г. – председатель комиссии по вопросам культа при ВЦИК, затем ЦИК СССР; редактор журнала «Революция и церковь», «Воинствующий атеизм». Автор атеистических книг и публицистических статей.

Выдержанное поведение митрополита Вениамина во время судебного слушания, его удивительное терпение до самой последней минуты, когда в кратком слове он выразил отношение к происходящему, сами по себе служили опровержением клеветы.

«…Я не знаю, что вы мне объявите в вашем приговоре, жизнь или смерть, но что бы вы в нем ни провозгласили, я с одинаковым благоговением обращу свои очи горе, возложу на себя крестное знамение и скажу: „Слава Тебе, Господи Боже, за все“» – эти немногие слова произнес в зале судебного заседания митрополит Вениамин.

Допрос митрополита длился полтора дня. Виновным он себя не признал. Все подсудимые первой группы заявляли, что к Декрету об изъятии ценностей и к самой советской власти относятся лояльно, что в деятельности Правления не было ничего такого, что могло бы послужить к его обвинению. Переговоры со Смольным велись в порядке добровольного соглашения в целях наиболее безболезненного проведения декрета.

На процессе Владыка держался мужественно, вину не признал, а последнее слово преимущественно посвятил доказательствам невиновности других подсудимых. К доводам защиты о том, что именно действия митрополита предотвратили кровопролитие, судьи не прислушались.

5 июля Петроградский революционный трибунал приговорил к расстрелу 10 подсудимых (в том числе и митрополита), шестерым из которых смертная казнь была заменена лишением свободы. Этот процесс стал предтечей десятков процессов инспирированных советской властью по уничтожению инакомыслящих.

Есть в нашем городе район, именуемый Ржевка. С петровских времен там располагался артиллерийский полигон. Я родился на Ржевке, и рос под привычный грохот залпов и рев запускаемых с полигона ракет. На самый край полигона, где находится усадьба Оленина «Приютино», куда когда-то приезжали и Пушкин, и Мицкевич, и Крылов, мы, ребятишки, ходили собирать грибы, и, конечно, не знали, что есть у нашего полигона страшная слава – он не уступает московскому Бутовскому полигону, а может и превышает его по числу расстрелянных в годы советской власти людей. В Приютино и дальше до Ковалева, стоит копнуть, обнаружатся десятки человеческих скелетов. Известно, что где-то здесь на берегу реки Луппы (а не Лубьи, как именуется она сегодня), расстрелян поэт Гумилев и еще тысячи ни в чем не повинных людей.

Здесь же в ночь с 12 на 13 августа 1922 года митрополит Вениамин и вместе с ним архимандрит Сергий (Шеин), миряне Юрий Новицкий и Иван Ковшаров были расстреляны. Перед расстрелом их обрили и остригли наголо, одели в лохмотья, чтобы невозможно было опознать… Точное место их захоронения на Ржевском полигоне неизвестно.

Сщмч. Сергий (Шеин) († 1922), память 13 августа

Василий Павлович Шеин родился 30 декабря 1870 года в деревне Колпна (Новосильский уезд Тульской губернии).

Выходец из старинного дворянского рода. Десятый ребенок в семье коллежского секретаря Павла Васильевича Шеина и его супруги Натальи Акимовны. Воспитание юноши было пропитано духом церковности, сам он незадолго до своей мученической кончины говорил: «Я в Церкви с детства, постоянно около Церкви вращался, с Ней сроднился».

Окончил Училище правоведения в 1893 году. Находился на государственной службе, состоял помощником обер-секретаря в Правительствующем сенате, помощником статс-секретаря в Государственном совете.

Сщмч. Сергий (Шеин)

В 1906 году Василий Павлович участвовал в работе Предсоборного присутствия (органа, готовившего собор Русской церкви). В 1908–1912 годах возглавлял законодательный отдел канцелярии Государственной думы. Действительный статский советник. В 1912 году избран членом Государственной думы IV созыва от Тульской губернии. Входил во фракции Русских националистов и умеренноправых. Являлся членом нескольких комиссий: бюджетной, по делам православной церкви, по старообрядческим делам, о печати, о путях сообщения и по местному самоуправлению. В 1915 году он вошел в Прогрессивный блок. В 1917–1918 годах был членом Поместного Собора Православной Российской Церкви, являлся его секретарем. 30 августа 1920 года принял постриг с именем Сергий в честь преподобного Сергия, игумена Радонежского. Вскоре принял священнический сан и был возведен в сан архимандрита.

С апреля 1921 года – настоятель Петроградского патриаршего Троицкого подворья на Фонтанке [62] (Петроград). Был заместителем председателя правления церковного Общества объединенных петроградских православных приходов.

На иждивении о. Сергия находились две сестры, оставшиеся без службы и средств к существованию.

В 1922 году его арестовали, и с 10 июня того же года стал одним из основных подсудимых на Петроградском процессе «по делу о сопротивлении изъятию церковных ценностей». Отцу Сергию, в частности, вменялось в вину членство в Обществе православных приходов, хотя он принимал в его деятельности номинальное участие. На суде держался мужественно. Его ответы судьям и обвинителям были спокойны и точны. На вопрос об отношении к «живой церкви» (обновленческому движению) ответил, что живую Церковь он знает только одну – ту, о которой сказано Церковь Бога Живого – столп и утверждение истины (1 Тим. 3; 15).

62

Подворье Свято-Троицкой Сергиевой лавры (Санкт-Петербург, наб. р. Фонтанки, 44).

По воспоминаниям очевидцев, его последнее слово произвело сильное впечатление. Он нарисовал картину аскетической жизни монаха и сказал, что, отрешившись от суеты мира, отдал всего себя внутреннему деланию и молитве. «Единственная слабая физическая нить, – говорил он, связывает меня с сей жизнью. Неужели же трибунал думает, что разрыв и этой последней нити может быть для меня страшен? Делайте свое дело. Я жалею вас и молюсь за вас». Был приговорен к расстрелу.

Находясь в тюрьме, вместе с протоиереем Михаилом Чельцовым читал акафисты, служил панихиды по умершим близким. Также проводил время за чтением сочинений св. Иоанна Златоуста. Перед уходом на расстрел исповедовался у отца Михаила.

В ночь на 13 августа 1922 года вместе с митрополитом Вениамином (Казанским), адвокатом И.М. Ковшаровым и профессором Ю.П. Новицким, обритый и одетый в лохмотья, был расстрелян, по некоторым сведениям, на окраине Петрограда на Ржевском полигоне.

Причислен к лику святых как священномученик в 1992 году на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви вместе с митрополитом Вениамином.

Сщмч. Юрий (Новицкий) († 1922), память 13 августа

Юрий Петрович родился в 1882 году в г. Умани в семье мирового судьи. Гимназия, юридический факультет Киевского университета, Киевская судебная палата, участие в качестве эксперта в деле об убийстве Петра Столыпина, преподавательская работа в Петербургском университете, признание в ученых кругах – все это у Юрия Петровича было в той, можно так сказать, русской жизни. Той, что оборвалась в 1917 году и сменилась жизнью советской.

Профессор Новицкий был человеком высокой культуры. Собрал богатейшую библиотеку, которую сразу же после революции взял на учет комиссариат Народного просвещения. Правда, дальнейшая судьба этой библиотеки неизвестна. В те годы на гуманитарных факультетах Петроградского университета собралась плеяда замечательных ученых: Л.П. Карсавин, П.А. Сорокин, М.Д. Приселков, Н.А. Бердяев… В суровое время они поддерживали друг друга. С Николаем Бердяевым Новицкого связывали и дружеские отношения. Все эти связи оборвались в 1922 году, когда по указанию Ленина из северной столицы в эмиграцию отправился так называемый «философский» пароход, на котором из страны была выслана практически вся профессорская элита России.