Петербургские женщины XIX века

Варвара Николаевна прославилась как актриса-травести, игравшая роли мальчиков, девочек и молоденьких девушек. Общепризнанная красавица Варвара Николаевна долго не могла найти свою манеру игры. В 13 лет ее выгнали из театрального училища, как бесталанную, позже с ней по просьбе ее матери занимался знаменитый актер Александринского театра Иван Иванович Сосницкий. Она дебютировала на его бенефисе, сыграв роль Роксоланы в водевиле «Сулейман II, или Три султанши» Ш. С. Фавара и роль Мины в водевиле «Лорнет, или Правда глаза колет» Э. Скриба. Журнал «Русская старина» так описывает ее дебют: «Роль Роксаны в этой комедии может дать молодой дебютантке выказать в полном блеске красоту, ловкость, голосовые средства, грацию, но отнюдь не художественное творчество; создать этой роли — невозможно: единственная задача — превратить французскую марионетку в живое существо… И эту трудную задачу В. Н. Асенкова разрешила как нельзя лучше, сыграв роль Роксаны неподражаемо. Сыгранная ею в тот же вечер роль Мины в водевиле „Лорнет“ упрочила за нею первое место единственной водевильной актрисы».

^{В. Н. Асенкова}

По словам актера П. А. Каратыгина, который перевел тексты водевилей на русский язык: «Государь Николай Павлович, по окончании спектакля, удостоил ее милостивым своим вниманием и сказал ей, что такой удачный дебют ручается за будущие ее успехи на сцене». Через несколько дней Варваре Асенковой были «всемилостивейше пожалованы» бриллиантовые серьги.

Белинский так отозвался об игре Асенковой: «Действительно, она играет столько же восхитительно, сколько и усладительно, — словом, очаровывает душу и зрение… каждый ее жест, каждое слово возбуждает громкие и восторженные рукоплескания… Я был вполне восхищен и очарован, но отчего-то вдруг мне стал тяжело и грустно».

П. А. Каратыгин вспоминал: «Асенкова умела смешить публику до слез, никогда не впадая в карикатуру; зрители смеялись, подчиняясь обаянию высокого комизма и неподдельной веселости самой актрисы, казавшейся милым и шаловливым ребенком».

Асенковой суждено было пробыть на сцене всего 6 лет: очень скоро молодая актриса приобрела как поклонников, так и недоброжелателей, заговор против нее возглавила ее бывшая однокашница по Театральному училищу, также водевильная актриса Надежда Самойлова. Александр Иванович Вольф в «Хронике петербургских театров» писал: «23 мая 1840 года на спектакле „Капризы влюбленных“ П. С. Федорова несколько молодых людей под предводительством кавалериста А-ва, приняв изрядное количество рюмочек в буфете, вошли в зал, а сам А-в, заняв место в первом ряду, стал громко комментировать действия актеров, перекрывая их голоса. Особенно досталось бедной Асенковой. Ей пришлось выслушать самые непечатные циничные выражения, наконец она не выдержала, разрыдалась и убежала за кулисы… Всего примечательнее то, что ни соседи пьяной компании и никто из публики не отважился вмешаться в дело и прекратить скандал… Вслед за тем занавес опять поднялся, и пьеса продолжалась своим порядком. Обиженную, конечно, приняли восторженно. Как было слышно, г. А-ва перевели в армию тем же чином и отправили на Кавказ». Актриса умела от чахотки в возрасте 24 лет.

* * *

Недоброжелательница Варвары Асенковой Надежда Самойлова принадлежала к знаменитой актерской семье Самойловых. Ее родители — драматический оперный актер Василий Михайлович Самойлов и оперная певица Софья Васильевна Самойлова, братья и сестры — актеры Василий Васильевич, Вера Васильевна, Мария Васильевна Самойловы. Ее племянники — известные артисты петербургского Александринского театра Николай Васильевич Самойлов 2-й и Павел Васильевич Самойлов, племянница — выдающаяся драматическая актриса Вера Аркадьевна Мичурина-Самойлова. С историей этой семьи можно познакомиться в музее-квартире семьи актеров Самойловых, филиале Музея театрального и музыкального искусства, расположенном по адресу: улица Стремянная, дом № 8.

Евдокия Яковлевна Панаева (с которой мы еще встретимся) пишет в своих мемуарах: «Все семейство Самойловых я знала, начиная с их отца, матери, взрослых их дочерей, сыновей и кончая маленькой девочкой, которая была одних лет со мной, или немного помоложе меня. Старшие дочери старика Самойлова ходили в гости к теткам, а с младшими я виделась в клубном немецком саду, который на летний сезон помещался на Мойке, близ Поцелуева моста, в доме разорившегося Альбрехта, выстроившего для себя дом с разными барскими затеями: с манежем, с оранжереями и большим садом. Экономные распорядители немецкого клуба за плату на все лето пускали детей гулять только до 7 часов вечера, потому что потом собирались члены, играли в кегли и в карты. Старший сын старика Самойлова был уже чиновником и членом клуба; он любил разговаривать со мной, кормил сладкими пирожками и защищал меня и братьев перед распорядителями клуба, которым садовник приносил жалобы на нас, что мы лазаем по крыше беседки, по заборам, таскаем яблоки с деревьев. Его две младшие сестры [Надежда Васильевна и Вера Васильевна] также приходили в сад гулять… Самая старшая сестра, Мария Васильевна Самойлова, пробыла недолго на сцене и вышла замуж. Из семейства старика Самойлова на сцене были три дочери и один сын. Надо заметить, что старики Самойловы очень заботились о воспитании своих детей. Девочек отдавали в хорошие пансионы, а мальчиков — в разные заведения.

В сад ходила гулять и дочь актрисы Асенковой. Она была лет 14, казалась взрослой, но любила еще побегать, и мы с ней до упаду бегали вперегонки. Асенкова была очень хорошенькая, и я гордилась, что большая девочка и такая хорошенькая не пренебрегает мной.

Двух Самойловых и Асенкову мне пришлось видеть впоследствии на сцене. Надежда Васильевна Самойлова и Варвара Николаевна Асенкова были на одном амплуа. Обе были хорошие водевильные актрисы. Гуляя девочками в саду и разговаривая между собой, они тогда, конечно, и не думали, что наступит время, когда между ними возникнет непримиримая вражда».

Все актрисы Самойловы были талантливы, но судьбы их сложились по-разному. Надежда Васильевна вышла замуж за офицера Макшеева, но так как по законам времени офицеры русской армии не могли официально жениться на актрисах императорских театров, поэтому, чтобы не мешать артистической карьере жены, офицер уволился в отставку. Вера Васильевна покинула сцену и вышла замуж за офицера Мичурина. Ее дочерью была Вера Аркадьевна Мичурина-Самойлова, ставшая народной артисткой СССР в 1939 году и лауреатом Сталинской премии первой степени в 1943. Она оставила воспоминания «Полвека на сцене Александринского театра» и «Шестьдесят лет в искусстве».

* * *

Одним из самых частых партнеров Асенковой на сцене был Николай Осипович Дюр. «Водевиль, Дюр и Асенкова — три предмета, которых невозможно представить один без другого», — писал в некрологе Варвары Васильевны Асенковой критик «Северной Пчелы». А сестра Дюрова Любовь Осиповна (в замужестве — Каратыгина) в 1821 году дебютировала на сцене Петербургского театра в роли Агнессы («Школа жен» Ж. Б. Мольера). Современники отмечают, что игра Любови Осиповны, исполнявшей главные роли в трагедиях, была психологически точной и тонкой. Актриса много играла в пьесах князя A. А. Шаховского, писавшего роли специально для нее: Любовь («Батюшкина дочка, или Нашла коса на камень», переделка «Укрощения строптивой» У. Шекспира), Ребекка («Иваной, или Возвращение Ричарда Львиного Сердца», по «Айвенго» B. Скотта), Наина («Финн», по мотивам «Руслана и Людмилы» А. С. Пушкина). Критика отмечала: «Она сразу стала любимицей публики. Прелестная и грациозная, Дюрова царила одинаково в легкой комедии и в трагедии. Всегда эффектная, Дюрова была всегда естественна и разнообразна». Через несколько месяцев после замужества с П. А. Каратыгиным Любовь Осиповна скончалась от чахотки в возрасте 28 лет.

* * *

Более известной драматической актрисой была Екатерина Семеновна Семенова. Это ей посвящены строки «Евгения Онегина»:

Там Озеров невольны дани Народных слез, рукоплесканий С младой Семеновой делил…

^{Е. С. Семенова}

Прозой же Пушкин писал о Семеновой так: «Говоря об русской трагедии, говоришь о Семеновой — и, может быть, только об ней. Одаренная талантом, красотою, чувством живым и верным, она образовалась сама собою. Семенова никогда не имела подлинника… Игра всегда свободная, всегда ясная, благородство одушевленных движений, орган чистый, ровный, приятный и часто порывы истинного вдохновенья — все сие принадлежит ей и ни от кого не заимствовано. Она украсила несовершенные творения несчастного Озерова и сотворила роль Антигоны и Моины; она одушевила измеренные строки Лобанова; в ее устах понравились нам славянские стихи Катенина, полные силы и огня, но отверженные вкусом и гармонией. В пестрых переводах, составленных общими силами, и которые, по несчастью, стали нынче слишком обыкновенны, слышали мы одну Семенову, и гений актрисы удержал на сцене все сии плачевные произведения союзных поэтов, от которых каждый отец отрекается поодиночке. Семенова не имеет соперницы; пристрастные толки и минутные жертвы, принесенные новости прекратились; она осталась единодержавною царицей трагической сцены».

^{Н. С. Семенова}

Семенова действительно прославилась в ролях Антигоны, Поликсены и Моины и в трагедиях Озерова, написанных на сюжеты Софокла, Еврипида и Макферсона, а также Ксении из «Дмитрия Донского». Но зрители-современники также вспоминают ее игру в «Марии Стюарт» Шиллера, «Ифигении в Авлиде», «Федре» и «Андромахе» Расина, в трагедиях Вольтера. Семенова стала первой Софьей в постановке «Горя от ума» Грибоедова.

В 1826 году Семенова покинула окончательно сцену и, переехав в Москву, обвенчалась со своим давним покровителем князем Иваном Алексеевичем Гагариным, который был старше ее на 15 лет. Их дом в Москве посещали многие прежние поклонники Семеновой: Пушкин, Аксаков, Надеждин, Погодин.

Младшая сестра Екатерины Семеновой — Нимфадора Семеновна Семенова, была артисткой оперной труппы императорских театров. Современники отзывались о ней так: «Имеет стройный стан и привлекательное греческое лицо. Голос ее довольно приятен. С охотою и старанием, она в короткое время достигла до степени хорошей певицы; в отношении же к игре она давно уже пользуется правом отличной актрисы». Она дружила с Грибоедовым, Гнедичем, Жуковским.