Пётр Машеров

Огромное количество людей выдвигалось на партийную работу из среды хозяйственников и они переносили на работу партийных комитетов свои методы, подходы, не соответствующие характеру и задачам деятельности политической организации, которым нужнее всего были, или по крайней мере должны были быть партийные комитеты.

При этом такие несоответствия порой проявлялись даже в ближайшем окружении Машерова. Его выбор чаще всего падал на людей, внешне симпатичных, эффектных, способных произвести глубокое впечатление оригинальными идеями, суждениями, позицией, волей. Эти качества притягивали внимание первого секретаря и импонировали ему.

Несколько раз Машеров посещал БелНИИ земледелия, который возглавлял Виктор Степанович Шевелуха, доктор биологических наук, профессор. Раньше он работал заведующим отделом одного из обкомов партии в РСФСР, часто критиковал Хрущёва за его пагубные идеи в земледелии, за что был смещён с должности. Машерову понравилось, как тот рассказывал, вынашивал различные идеи по повышению урожайности зерновых культур в республике. Он убеждал, что для этого достаточно повысить эффективность удобрений, обеспечить высокую культуру земледелия, досконально проконтролировать выполнение агротехнических мероприятий - и делу конец. Сам же был специалистом в области физиологии растений и, естественно, не был связан с зерновым хозяйством, животноводством.

Машерову понравился этот руководитель, и на Пленуме ЦК КПБ в апреле 1974 года Шевелуху избрали секретарём. Он принял активное участие в проводимой в республике работе по повышению плодородия почв, совершенствованию агротехники, что способствовало резкому повышению урожайности всех культур, продуктивности животноводства.

Однако при этом по оценкам многих из тех, кто работал в тот период в Белоруссии Шевелуха часто выступал в роли специалиста сельского хозяйства, а не представителя партии, он давал конкретные указания что, где и когда сеять, как пахать. При этом его требования не всегда были взвешенными, а критика в адрес руководителей обоснованной и корректной.

Так, в одном из колхозов подЖодино женщина-агроном рассказала помощнику Машерова Юрию Смирнову:

«Как-то Шевелуха приехал в хозяйство, увидел в конце апреля всходы ржи - зима была неблагоприятной. Налетел, словно коршун, на специалистов. «На уровень обязательств не выйдете, нужно перепахать и пересеять!» - приказал нам секретарь ЦК.

Исполнили его указания, хотя сердце у всех кровью обливалось. Агроном знала, что это поле могло дать минимум 23 центнера с гектара. После «высокого» вмешательства собрали только 14 центнеров, а там, где не перепахали - сняли с гектара по 26 центнеров…»

В ЦК партии поступало много писем, в которых партийные работники, руководители хозяйств высказывали критику в адрес секретаря, курировавшего сельское хозяйство. Через пять лет Машеров и сам понял, что допустил кадровую ошибку.

После партийной карьеры В. С. Шевелуха стал заместителем Министра сельского хозяйства СССР. Виктор Степанович с глубоким уважением относится к памяти Машерова, высоко оценивает его деятельность.

Надо сказать, что метод подбора кадров по личным симпатиям в то время во многих партийных комитетах практиковался широко. Это обстоятельство в будущем и явилось первопричиной застойных тенденций в партии, что, в свою очередь, отразилось на экономике.

Пройдет семь-восемь лет после гибели Машерова, и общественность смело заговорит о том, что, имея все рычаги власти, партия превратилась в достаточно консервативную силу. Впрочем, разве могло бы быть иначе? Ведь не общество живет по законам партии, как хотелось брежневскому и горбачевскому руководству. Наоборот, партия должна жить по законам общества.

Высказывая критику в адрес Машерова по отдельным кадровым просчетам, следует задать и такие вопросы: «А что же тогда делали теоретики партийного строительства, историки, философы? Занимался ли кто-нибудь концепцией партии нового типа?» Нет. «А обществоведы?» Они не прогнозировали, не предсказывали, а подтасовывали то, что происходило, в обшую концепцию социализма и таким образом изменили ее до неузнаваемости. В результате, объявив позже перестройку, партия так и не успела подготовить для себя концепцию, разработать четкую кадровую политику…

***

Машеров по-особому относился к людям, прошедшим войну, проявившим мужество, преданность Родине. Он был благосклонен к фронтовикам, бывшим партизанам, многое прощал им, даже серьезные ошибки. Он видел недостатки соратников по оружию, их слабости, но относился к этому терпимо. Все они, бывшие фронтовики, обращались друг к другу на «ты» и по имени. Партийное товарищество укоренилось в их кругу со времени войны, совместной работы в комсомоле. К сожалению, не все выдержали испытание временем: одни спивались, другие не справлялись со своими обязанностями.

Скажем, Иван Фролович Климов, бывший первый секретарь Вилейского подпольного обкома КП(б)Б, содействовал выдвижению Машерова на пост первого секретаря обкома комсомола, много сделал для его становления как политического деятеля.

Партийное подполье Вилейской области, которым руководил Климов, внесено в летопись всенародной борьбы белорусского народа против немецко-фашистских захватчиков. В послевоенное время он занимал ответственные посты, вплоть до заместителя Председателя Правительства республики. «Он, конечно, заслуженный человек, известный подпольщик, партизан. Но кроме анекдотов сейчас уже ни о чем не говорит. И дел почти никаких не решает. Жалко мужика, но придется освободить, перевести на другую работу», - признался однажды Машеров в беседе с секретарем ЦК.

«Военное» поколение задержало выдвижение по-настоящему талантливых, способных, компетентных людей, не опаленных лихолетьем.

Себя Машеров не щадил. На всех должностях работал неутомимо, до изнеможения. Несмотря на допущенные ошибки, был личностью неординарной, более интересной, чем многие «праведники», все и всегда делающие «правильно». Кого лично знал, ценил в деле, кому доверял, того по-отечески опекал и продвигал по служебной лестнице. У него была слабость к тем, кто умел хорошо выступать. Впрочем, он сам прошел комсомольскую школу, где человека иногда ценили по тому, как красиво, страстно он умел говорить с трибуны.

Человечность и тактичность, доброжелательность были свойственны ему в любых ситуациях. Он близко к сердцу принимал людские беды, ведь сам принадлежал к поколению, многое пережившему. И никогда не оставался равнодушным к чужому горю. Приведу такой пример: Александре Михайловне Борисенко (подпольная кличка Наташа), разведчице партизанской бригады «Разгром», которая действовала в Смолевичском районе, чиновники местного совета «согласно существующему законодательству» и «из-за отсутствия возможностей удовлетворить просьбу» отказали в пенсии. Во время войны ее судьба пересеклась с судьбой Марселя Сази, гражданина Франции, который помогал подпольщикам. За мужество и отвагу, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, оба были награждены орденами Отечественной войны. Узнав от партизан-однополчан, что его партизанскую подругу незаслуженно обидели, Марсель Сази обратился к Машерову. И справедливость восторжествовала: Александре Михайловне была назначена персональная пенсия…

— Он бережно относился к кадрам, — с особой теплотой размышлял о личности Петра Машерова академик Евгений Бабосов. — Никогда не рубил, как говорится, с плеча, не бил наотмашь. И даже когда освобождали кого-то от должности, — не был злопамятен. Случилось и мне как-то оступиться (работал заместителем заведующего отделом науки ЦК. — С. А.). Кое-кто сказал: «Ну, Бабосов, собирай свои манатки...» На следующий день помощник приглашает зайти к первому. Что пожурил, — не то слово, досталось так, что бросало то в жар, то в холод. Потом вызывает помощника и говорит: «Бабосов — генератор идей, а талантливых людей надо беречь. Пусть идет работает...»