Пикантная особенность

– Декст?

Голос любимой словно надул орка гордостью. Мускулистый шарик видели? Ну вот примерно так орк и выглядел.

– Это я!

– Ты что тут делаешь?

Ильмера, нарры тебя задери, что может делать орк с калманом в два ночи у женского общежития?!

– Я привел калмана, как и обещал!

– Мне?!

Можно я ее убью?

Думаете, остальные адептки молчали? Ага, как же! Чириканье раздавалось со всех сторон.

– О, какая прелесть?

– Декст, а можно ты меня выберешь?

– Я согласная, если что!

– А я недавно с парнем рассталась!

– Обожаю зверюшек!

– Декст, я тебя хочу!

Но тут с Ильмеры, видимо, спали остатки сна. И вся ситуация открылась целиком. Орчанка ахнула, наклонилась ниже и пробормотала:

– Ты где достал его?

Ага, так Декст и признался.

– Я же сказал, что ради тебя все достану.

– Глазам не верю!

Да поверь уже и иди спать!

– Ильмера! – взвыл Декст так, что вздрогнули все. – Ты примешь мое приглашение?

Я с тревогой покосилась на задумчивое лицо орчанки. Пусть только попробует не согласиться!

Видимо, калман тоже так решил. А, может, орк и гном поняли, что пора удирать. Так как сюда сейчас явно приближались все. Так что на глазах у жительниц общаги, калман вдруг развернулся и, бодро вздергивая зад, порысил в сторону музея.

– Ильмера! – зарычал Дект.

И то ли рык, то ли совесть заставили Ильмеру ответить:

– Да, я согласна!

– Тогда до встречи!

И влюбленный орк галопом помчался за калманом. Я рванулся за ними, но ощутила на плече тяжелую руку, вторая зажала мне рот, а затем за спиной открылся портал…

…И я очутилась на улице, рядом с домом Хама. Сам высший стоял рядом и не давал мне упасть.

– Они же… - я не успела возмутиться, как Хам откинул голову назад и расхохотался.

Вот хорошо, что прежде я его смеха не слышала. Видимо, высшие смеялись редко, но метко. Это был здоровый гогот, который разбудил окрестных собак, сбил одного воробья и заставил проснуться всех соседей. Последнее меня особенно встревожило. Тут и там загорались окна, слышались встревоженные голоса.

Мне пришлось пихать Хама в сторону дверей. С тем же успехов я могла пинать скалу. Но хорошо хоть высший, в отличие от скал, имел мозги. Потому все же скрылся за дверью, которую я захлопнула и выдохнула.

Потом потерла виски и попросила:

– Можно перестать? У меня голова болит.

Хам хохотнул еще раз, потом проговорил, прислонившись к стене.

– Вопль орка. Нарровы орки! Мне пришлось сесть, пока он орал. Чтобы сдержаться и не рассмеяться прямо там.

Так, надо запомнить: крик озабоченного орка может и высшего демона сбить с ног.

– Надеюсь, с ними все будет в порядке.

Хам еще раз хмыкнул и, наконец то, успокоился.

– Все будет в порядке. Сторож до утра не проснется, остальные не поймут, что произошло. Ну сама подумай, Цветочек, кто поверит адепткам, что у них под окнами бродил калман?

– Ну мало ли. Тем более, наш калман явно оставит волосы на кустах.

– В любом случае, они знали, на что шли. И потом, все рванут к общежитию. Кому придет в голову проверять музей?

Логично, но за адептов я все равно беспокоилась. Интересно, какое наказание полагается за похищение чучела калмана?

Пока я задумалась, меня незаметно сопроводили к дверям спальни.

– Цветочек, - призвал вернуться в реальность Хам, - с тебя поцелуй и марш спать!

Я тут же внутренне ощетинилась властным приказам.

– Да, папочка, - ответила голосом примерной девочки.

Я клюнула его в щёку и скрылась за дверью. До меня донеслось приглушённое ругательство, рык, но все быстро оборвалось.

Некоторое время я посмеивалась над выражением лица высшего демона перед тем как захлопнула дверь, а потом меня стали мучить угрызения совести. Ведь он мне помог, не отказал, не стал вмешиваться, молча наблюдая за вандальными действиями адептов в музее. А я над ним посмеялась, напомнив о разнице в возрасте, когда он попросил поцелуя. Нужно было поцеловать, он это заслужил.

Я уже давно переоделась, но так и не легла, не находя себе места. Наконец, решилась, и толкнула смежную дверь между нашими комнатами.

Спальня демона встретила меня темнотой и тишиной. Он спит? Так обидно стало. Я тут переживаю, а он спокойно дрыхнет! Но вместо того, чтобы уйти, почему-то сделала шаг, а потом ещё один в сторону большой кровати, находящейся на возвышении. Ноги сами подняли меня по ступеням подиума, глаза уже привыкли к темноте, и я обнаружила, что на кровати никого нет. Постель вообще не тронута!

Быстрое изучение покоев убедило, что высшего тут нет. Он не переодевался и ванну не принимал. И даже не прятался в шкафу. Ушел на ночь глядя? Куда? В душе запекло от незнакомого чувства. Не сразу я поняла, что это жгучая ревность. Наррово племя, какое же оно отвратительное!

Куда он мог пойти так поздно? Что у него за дела? В гости в такое время не ходят, а из возможных мест на ум приходил лишь «Дворец наслаждений».

И тут же внутри зашипело что-то. Развратник! Пошёл за поцелуями?

И явно не только за ними!

Как-то неожиданно во мне проснулось чувство собственности. Не знаю, когда я стала воспринимать этого невыносимого высшего своим. Всю ночь я прислушивалась к малейшему шороху через стену, даже ещё два раза наведывалась в соседние покои, но они оставались всё так же пусты. Противное чувство кусалось изнутри, жалило и наконец я провалилась в сон. Совершенно измученная непривычными переживаниями.

Сон не принёс успокоения, и утро я встретила в скверном расположении духа. Спускаясь к завтраку, была такая же мрачная, как и интерьер дома. А при взгляде на безукоризненно одетого супруга, который выглядел бодрым и собранным, стала ещё мрачнее. Вот где справедливость? Мне еле-еле удалось избавиться от следов бессонной ночи используя экспресс-средства, а то была похожа на зеленоватое умертвие. Даже со своим эльфийским шармом. Он же цветёт и пахнет, хотя вернулся позже, чем я заснула!

Нет справедливости, если тебя утащили замуж, да еще за высшего.

Небось еще и целоваться полезет. Пусть попробует!

Но я ошиблась.

На этот раз манеры Хама были безукоризненны, но меня совершенно не радовали. Он едва-едва прикоснулся к моим пальцам, приветствуя. Ни на йоту не нарушая этикет! Как будто и не рад меня видеть. Никогда ещё меня так не бесило выражение холодной вежливости на лице, принятое в обществе. Такое подходило больше Иррилию, но не Хаму. Так и захотелось муху ему в чай подбросить, чтобы хоть как-то избавить его от невозмутимости. Я сразу вспоминала нашу первую встречу. Но там в его взгляде хотя бы мелькало высокомерие, а тут голая вежливость.