Пикассо. Иностранец. Жизнь во Франции, 1900–1973
Шрифт:
Эта запись меня удивила и озадачила. Педро Манач?! Тот самый? Да, речь шла именно о первом арт-дилере Пикассо. Происшествие случилось на улице Габриэль, в доме 49, в том самом, где друзья-испанцы обустроили свою студию. А дата, вписанная в полицейский документ, – 28 декабря 1900 года – сообщала о том, что это было на следующий день после возвращения Пикассо и Касагемаса в Барселону. Я поймала себя на мысли, что имена в документе выглядели, как на театральной афише, где каждое действующее лицо «спектакля» вписывалось по мере значимости: Дэвид Шуз, 58 лет, консьерж дома 49 по улице Габриэль; Педро Манач, 30 лет, родился в Барселоне 28 марта 1870 года, сын Сальвадора и Марии Жорди, не женат, арт-дилер, проживает на улице Антрепренер, дом 27; Жан Монкойу, 38 лет, офицер полиции; Антуан Жозеф Джордани, 25 лет, студент, улица Соммерар; Жак Эмиль Вайян, 21 год, студент школы изящных искусств, улица Серизетт, дом 7». И далее следовало описание самого происшествия: «Арестован в три часа дня после обращения в полицию консьержа, служащего в доме 49 по улице Габриэль; обвиняется в порче имущества. Ранее этот человек посещал данную студию по приглашению одного из арендаторов, гражданина Испании, господина Пайере [25] , который на момент происшествия отсутствовал в Париже. Накануне ночью господин Манач попытался вынести из студии несколько вещей, но упомянутый консьерж не позволил ему это сделать и
25
Вероятно, это был Пальярес.
26
PPP, commissariat de quartier du XVIIIe arrondissement, CB 70 40.
Да, все так и было: 28 декабря 1900 года Манач предпринял попытку проникнуть в первую парижскую студию Пикассо и вынести из нее картины! Но знал ли Пикассо об этом инциденте? Догадывался ли, что Манач пытался ограбить его сразу после отъезда? Все биографы утверждают, что Пабло Пикассо довольно быстро распознал истинную натуру своего арт-дилера и перестал ему доверять. Однако в мае 1901 года даже был вынужден остановиться у него во время второго визита в Париж на выставку своих работ в галерее Воллара, организованную Маначем. Позже он изобразил арт-дилера чопорным и напыщенным, в белой рубашке и красном галстуке. Сейчас этот ироничный портрет находится в Национальной галерее искусства в Вашингтоне.
Хайме Сабартес [24] так описывает в своих воспоминаниях обстоятельства разрыва художника с его арт-дилером зимой 1901 года: «Мы провели ночь в студии Дуррио и оказались на улице в очень ранний час. Пикассо хотел пойти в студию Манача, открыл дверь и увидел, что тот лежит в одежде на кровати лицом вниз, разговаривая сам с собой, словно в бреду… Окинув его презрительным взглядом, Пикассо тут же вышел из студии… И по его выражению лица я понял, что больше он не сможет с ним работать…» [27]
24
Хайме Сабартес (1881–1968) – каталонский скульптор, публицист, коллекционер и близкий друг Пикассо. С 1939 г. был секретарем художника. Собрал огромную коллекцию его картин и в 1963 г. передал ее в Музей Пикассо в Барселоне. В 2007 г. именем Сабартеса была названа одна из площадей Барселоны. (Прим. ред.)
27
Jaime Sabartes, Picasso: Portraits et souvenirs, Paris, L’Ecole des lettres, 1996, in: Pierre Daix, Le Nouveau Dictionnaire Picasso, Paris, Robert Laffont, 2012, p. 551. Декс цитирует первое издание книги: Jaime Sabartes, Picasso: Portraits et souvenirs, Paris, Louis Carre et Maximilien Vox, 1946.
Документальные свидетельства самоубийства Касагемаса я нашла в папке, помеченной датами «1 октября 1900 года – 4 июня 1901 года». Девятнадцатого февраля 1901 года капитан полиции записал: «Касагемас – попытка убийства и самоубийства». Главные герои были перечислены в следующем порядке: «Карлос Касагемас, 20 лет, родился в Барселоне, испанский художник, проживал на бульваре Клиши, в доме 130Б; Лаура Флорентин (урожденная Лаура Гаргалло), 20 лет, натурщица, проживает на улице Кьяппе, в доме 11; Луиза Ленуар, натурщица, проживает на улице Кьяппе, в доме 11; Мануэль Пальярес, 28 лет, художник, проживает на бульваре Рошешуар, гражданин Испании; Мануэль Уге, 26 лет, художник, проживает на бульваре Клиши, в доме 130Б». И далее следовало описание инцидента: «17 февраля около девяти часов вечера перечисленные выше участники происшествия ужинали в винной таверне, расположенной по адресу бульвар Клиши, дом 128. Свидетели утверждают, что господин Касагемас был влюблен в госпожу Лауру Флорентин, но не состоял с ней в любовной связи. В конце ужина он вручил госпоже Флорентин пачку писем и попросил их прочесть. Она отказалась это сделать. Тогда господин Касагемас выстрелил в нее из револьвера, но промахнулся. Решив, что убил ее, он пустил себе пулю в висок. Раненого доставили в больницу Биша в сопровождении офицера полиции Прата. Экипажем управлял Мишель Беккер (№ 5/915). В тот же день около половины одиннадцатого вечера господин Касагемас скончался в больнице. (Свидетельство доктора Дж. Виллетта, улица Лепик, дом 27.) Поездка в экипаже так и осталась неоплаченной» [28] .
28
PPP, commissariat de quartier du XVIIIe arrondissement, CB 69 24.
Лаура Гаргалло была той самой натурщицей Жермен, которая стала для Касагемаса первым гидом по Парижу и которую в своих письмах к друзьям он называл «королева моих мыслей». Позже из других документов я выяснила, что нервный срыв Касагемаса был обусловлен не только нестабильной психикой, но и импотенцией [29] …
После самоубийства друга Пикассо посвятит множество полотен его трагической гибели. Он изображал Касагемаса на смертном одре на картинах «Смерть Касагемаса» (The Death of Casagemas), «Касагемас в гробу» (Casagemas in His Coffin), «Похороны Касагемаса» (The Burial of Casagemas). А иногда, как в своих работах «Жизнь» (The Life) и «Проворный кролик» (Au Lapin Agile), применял трогательный зеркальный эффект, перемещая персонажей в фантастические ситуации, в которых соединялись любовь, жизнь и смерть.
29
См. главу 1, «Каталонцы Монмартра», примечание 10.
Нечестные поступки арт-дилера, отвергнутый любовник-импотент и его возлюбленная, полицейский Монкойу тридцати восьми лет, Мишель Беккер, управлявший экипажем № 5/915, чей труд так и остался неоплаченным, несостоявшееся ограбление и самоубийство – все эти эпизоды биографии Пикассо были зафиксированы в документах французской полиции. Но сам художник даже не догадывался об этом. Мечтая о славе, он понятия не имел о том, что полиция отслеживает чуть ли не каждый его шаг, а в стране, где ему предстояло жить, давно уже приняты строгие меры в отношении иностранцев. «Хочешь, я скажу тебе, почему Морено Карбонеро [25] считается лучшим рисовальщиком? Потому, что он уехал в Париж. Мы не такие уж и глупые – просто у нас недостаточно хорошая школа. Если бы у меня был сын, который захотел
бы стать художником, я бы никогда не позволил ему остаться в Испании…» [30] , – писал юный Пикассо своему другу Хоакину Басу за три года до переезда во Францию.25
Хосе Морено Карбонеро (1858–1942) – испанский художник-портретист и декоратор, один из учителей Сальвадора Дали. (Прим. ред.)
30
Письмо Пикассо Хоакину Басу, цитируемое в книге: Daix, Nouveau Dictionnaire Picasso, p. 95.
Тем временем указ французского правительства от 2 октября 1888 года гласил: «Параграф 1. Любой иностранец, вознамерившийся обосноваться во Франции, должен в течение двух недель после своего прибытия подать заявление в мэрию коммуны, где он планирует проживать, и указать свое полное имя, национальность, место и дату рождения, предыдущий адрес проживания, род занятий, семейное положение, наличие детей, состояние финансов. Параграф 2. В Париже заявления будут направляться префекту полиции».
Несколько лет спустя глава Сюрте Женераль, французской тайной полиции, обратил внимание префектов на «большое количество иностранцев, которые не сдали заявления». Есть все основания установить особое наблюдение за такими лицами. Недопустимо, чтобы иностранцы продолжали избегать исполнения закона» [31] , – писал он.
Пикассо и предвидеть не мог, что помощь и гостеприимство, которые ему оказывали каталонцы Монмартра, через некоторое время будут использованы против него. Французская полиция считала каталонских иммигрантов «испанскими анархистами». Пикассо знал их всех, ел и пил с ними, а в доме одного из них даже останавливался и, разумеется, сразу попал в число неблагонадежных.
31
Бюллетень от 25 июня 1907 г. in Claire Levy-Vroelant, “Un siecle de surveillance des garnis a Versailles: 1830–1930, in Marie-Claude Blanc-Chaleard, Caroline Douki, and Nicole Dyonet (eds.), Police et migrants, Rennes, Presses universitaires de Rennes, 2001, p. 40.
4
Информаторы шефа полиции Рукье: Фино, Фурер, Борнибус и Жирофле
Из вышеизложенного можно сделать вывод, что Пикассо разделяет идеи своего соотечественника анархиста Манача, который предоставляет ему убежище. Следовательно, его тоже можно считать анархистом [32] .
В то утро, впервые обнаружив в Национальном архиве досье «Заговоры анархистов. 1899–1901», я окунулась в мир информаторов рубежа XIX века. Этот мир был полон доносов и отчетов, многие из которых, вероятно, составлялись людьми, находившимися на грани безумия. Одно из таких донесений, составленное осведомителем по фамилии Дюпон, проживавшим в Версале по адресу: улица Турнель, дом 14, мне запомнилось особенно. Дюпон отправил полиции портрет импозантного мужчины, сделанный в студии фотографа Э. Аппера, и написал следующее: «Я хороший психолог и могу с уверенностью утверждать, что этот человек принадлежит к числу анархистов – за ним нужно наблюдать» [33] . Но были и другие сообщения, в которых предпринимались попытки более глубокого анализа диссидентствующей среды Монмартра: «На анархистов не слишком повлияли последствия дела Дрейфуса [26] . В назначенный час они вернутся на сцену, а в настоящий момент они подобны репетирующим актерам. Среди них есть иконоборцы, которые каждую среду собираются в кафе художников на улице Лепик, в доме 11. Там были замечены…» [34]
32
PPP, dossiers de naturalisation d’etrangers celebres (досье о натурализации знаменитых иностранцев), IC 5, in Daix and Israel, Pablo Picasso: Dossiers, p. 47.
33
Archives nationales (AN) [далее цитируется как AN], F/7/12723.
26
Дело Дрейфуса – судебный процесс, проходивший во Франции в 1894 г. по делу о шпионаже офицера французского генерального штаба Альфреда Дрейфуса в пользу Германской империи. Дело получило большой общественный резонанс. (Прим. ред.)
34
AN, F/7/12723.
Вскоре мое внимание привлекли отчеты информаторов Фино, Фурера, Борнибуса и Жирофле для начальника полиции Андре Рукье. Эти тексты были настоящим барометром деятельности анархистов Монмартра. И именно эти шпионы местной полиции отработали четкий механизм слежки и собрали досье на Пабло Пикассо во время его второй поездки в Париж.
Пятого мая 1901 года Пикассо вернулся в Париж, чтобы написать несколько работ к выставке в галерее Воллара [27] , организованной Маначем. Пикассо остановился в квартире своего арт-дилера на бульваре Клиши, в доме 130Б и прожил в ней следующие десять месяцев. Пикассо написал для этой выставки шестьдесят четыре картины, а двадцать пять работ – его друг Франсиско Итуррино. Пикассо стоило больших трудов, чтобы всего за семь недель создать такое огромное количество полотен, но его усилия не прошли даром – именно после этой экспозиции критики заговорили о нем как о «талантливом молодом испанском художнике».
27
Анри Луи Амбруаз Воллар (1866–1939) – один из самых значительных торговцев произведениями искусства в Париже в конце XIX – начале XX века. В 1893 г. Воллар основывает арт-галерею Rue Laffitte. (Прим. ред.)
Подавал ли Пабло Пикассо «заявление в отдел по делам иностранцев», как того требовал указ от 2 октября 1888 года? Он зарегистрировался в органах власти только 6 июня 1901 года, потому что, как и во время своего первого пребывания в Париже, был занят исключительно работой, создавая по три картины в день. Его друг Сабартес, приехавший к нему из Барселоны несколько месяцев спустя, оставил замечательные воспоминания, в которых описал, с какой сумасшедшей энергией работал Пикассо. «Его палитра лежала на полу: изобилие темного синего цвета оттеняли более светлые краски. Я не помню, чтобы Пикассо когда-нибудь держал палитру в руках. Хотя сам он утверждал, что, как и все художники, он это делал… Может, оно и так. Но при мне он всегда смешивал краски на палитре, когда она находилась на столе, стуле или на полу…» [35]
35
Sabartes, Picasso: Portraits et souvenirs, Paris, L’Ecole des lettres, 1996, p. 106.