Пикник под соснами

Она поверила. Закивала, коря себя за глупость. Давно надо было бежать в деревню. Вызвать вампиров, попросить людей помочь его донести…

— Людям не говори. В таком виде вампира… видеть не стоит. Нельзя. Сэнту дождешься там. И будешь слушаться, как меня. Обещаешь?

Кивнула. Поцеловала в холодную восковую щеку и поспешила прочь. Он смотрел, как она уходит. Как мелькают меж деревьев алые сполохи широких рукавов. Как солнце, прорываясь сквозь листву, заливает ее своим светом… Светозарная Дева уходила от него в сияющий свет. Вот и все, дальше не интересно…

А ее путь оказался не так уж близок. И совсем не легок. Слабая от голода, босая, с израненными ногами, она с трудом добрела до ближайшей калитки и обессиленно осела на землю.

Ее подобрали. Занесли в дом, дали воды. Решили, что она заблудилась в лесу. Она не стала спорить, да, заблудилась. Уже несколько дней, как. И теперь о ней волнуются, а ей очень надо позвонить. Сильнее, чем отдохнуть или поесть. Еще немного без еды она потерпит. А позвонить — это срочно, очень.

Телефон в деревне был. Всего один, в доме старосты. Но ее проводили. И разрешили сделать звонок. А она поняла, что телефона Сериэнты не помнит. Да и не знала никогда. Он был в ее телефонной книжке, там много разных телефонов было, но на память… А чей телефон она может вспомнить? Вампира или того, кто связан с вампирами… Вспомнился лишь телефон Гоэрэдитэса. Не личный, секретаря. Правда, сейчас лето. Но Гоэрэ — не Анхен. Во время приемных экзаменов он обычно в университете бывал.

Секретарша у светлейшего куратора была новая, незнакомая. Но Инга умела правильно представляться. С Гоэрэдитэсом ее соединили. Он выслушал. Холодно поинтересовался, сколько времени прошло после отравления. Уточнил, когда Анхен последний раз пил кровь. И взбеленился:

— Да ты что, сдурела?! Смерти его ждешь?! Он с тобою носился всегда, как с писаной торбой, а ты?! Крови для него пожалела? Жизни для любимого жалко? Так сильно любишь, да?!

— Но он не просил, он сказал — нужно только лекарство, — Инга растерялась.

— Не просил?! А ты царица какая, тебя еще и просить нужно? Может, на коленях поумолять? Не просил! Ты сама не знаешь, что вампиру для жизни кровь необходима? Всегда была маленькой эгоистичной дрянью, но сейчас — это просто верх непотребства! — возмущение выливалось из вампира тяжелыми грязевыми потоками и грозило заполнить собой всю землю. — Я сейчас вылетаю. А ты — немедленно беги к нему и пои его кровью! Потому что если с ним по твоей вине хоть что-то случится — ты даже представить себе не можешь, как долго и страшно я заставлю тебя умирать!

В ухо забили короткие злые гудки. Она съежилась на стареньком стуле, не замечая, что по лицу потоками текут слезы. Гоэрэ всегда ее ненавидел, она это знала. С того самого первого дня, когда она не смогла… соответствовать занимаемой должности. И, будь у нее выбор, она позвонила бы кому угодно другому. Но выбора не было, а Анхену необходима была помощь… Анхен. Неужели ему нужна была ее кровь? Но почему он не взял? Не обмолвился и словом? Она бы дала, она и сейчас даст, если это позволит ему почувствовать себя лучше. Она…

Ее не пустили. Да и не было у нее уже сил на дорогу обратно. Оставалось лишь ждать. Ждать и уговаривать себя, что он и сам не велел ей возвращаться. И людей не велел присылать. Правда, он просил позвать Сериэнту. Ну, она ведь сказала, а Гоэрэ свяжется с нею сам.

Она собиралась дождаться прилета Гоэрэ. Показать дорогу. Убедиться, что с Анхеном все хорошо. Не дождалась. Проглотив немного еды, провалилась в сон, больше похожий на забытье. И проспала до самого вечера.

А вечером в комнату, где ее уложили спать, пришел Анхен. В свежем костюме по человечьей моде, с собранными в строгий вампирский хвост волосами. Полный сил, здоровья и того особого вампирского обаяния, которое не перепутаешь ни с чем другим. Присел на краешек постели, смотрел, как она спит, и не решался будить. А вот Гоэрэдитэса сомнения не мучили.

— Нам надо ехать, Анхенаридит, — заявил, появляясь на пороге. И замер, завороженно переводя взгляд с грязной обтрепанной халеи, висящей на спинке стула, на алую рубаху, оставшуюся на спящей.

— Да ты… совсем из ума выжил? Церемониальный наряд императорского дома — на рабыню? На эту девчонку, что едва не стоила тебе жизни?

— Однако ж не стоила. И, покуда я жив — изволь выбирать выражения, — глаза последнего авэнэ опасно сверкнули. — В машине меня подожди!

Ушел. А Инга от шума проснулась.

— Анхен!

— Да, моя радость, — он улыбался. Тепло и нежно. И глаза его светились счастьем. — Все хорошо, ты молодец, ты меня спасла.

— Я едва тебя не погубила. И потом… Ты почему не сказал, что тебе нужна была моя кровь?

— С чего ты решила? Неужели Гоэрэ наслушалась? Забудь, он в жизни не разбирался в медицине, — он отмахнулся, легко, беззаботно. Словно и не было этого серого утра, когда он и сам поверил, что уже не спастись. — И, кстати, о медицине. Вставай, мое солнышко. Добрый дядя Гоэрэ рвется отвезти нас в больницу. Хочу, чтоб тебя врачи посмотрели.

— Добрый дядя Гоэрэ рвется отвезти нас разве что в Бездну, да там и высадить, — позволила себе фыркнуть Инга. С добротой этого «дяди» она сегодня очередной раз ознакомилась.

— Пока я жив, моя радость, он будет рваться делать лишь то, что я укажу. А жить я теперь собираюсь вечно. Так что — считай, не повезло Гоэрэ, — весело усмехнувшись, он легко подхватил ее на руки, снял со стула халею и направился к выходу.

Гоэрэ задействовал Службу Крови, те привезли рабов и лекарство, вернув ему здоровье, силы, способности. Он уже связался с техпомощью, остатки его машины уберут, ведь, как известно, вампирские машины не падают и не разбиваются.

Инга жива и невредима, а с последствиями истощения ей помогут справиться в больнице. И он не сомневался, что для его девочки там сделают все необходимое и даже больше. А он — он сумел, он остался эльвином, несмотря ни на что. Он выдержал. Он не сорвался. Ему было, чему улыбаться, выходя во двор, к ожидавшему его Гоэрэ.

— Тебя желает немедленно видеть Владыка.

— Соскучился? И недели не прошло, как встречались.

— Издеваешься? Ты покидаешь его дом с грандиозным скандалом, пропадаешь без вести почти на неделю, все уже с ног сбились тебя разыскивая. А теперь возникаешь — полумертвый, в обстановке более чем возмутительной, — Гоэрэ неодобрительно оглядел накрытую императорской халеей Ингу на руках у авэнэ. — Ты собираешься везти ее за Бездну?

— Не надейся. Мы завезем ее в больницу. Это по дороге.

— Тебя ждет Владыка, Анхен, какая больница?

— Светлогорская. Не спорь, ты только напрасно тратишь время, — авэнэ был непреклонен.

Он даже сесть не пожелал рядом с Гоэрэ, расположился сзади, так и не выпустив девчонку из рук до самой больницы. Затем лично отнес в приготовленную для нее палату. Усадил на кровать. Вздохнул.

— Мне действительно надо лететь, Ина. Владыка и без того на меня зол. Так что, чем быстрее он сможет обругать меня последними словами, тем лучше.