Пилсудский

Стремясь разрядить обстановку, Пилсудский на заседании Временной комиссии в апреле 1913 года попросил освободить его от обязанностей Главного коменданта военизированных организаций. Он объяснял, что этот пост был ему поручен тайными военными организациями, образующими польскую армию, лишь на период войны. Теперь, когда Турция признала свое поражение и угроза европейской войны отступила, он должен подать в отставку. Для того чтобы сохранить единство военизированного движения, на следующем заседании комиссии в мае 1913 года Главное командование было заменено Военным отделом Временной комиссии, в котором на паритетной основе были представлены Стрелковый союз и Польские стрелковые дружины. И на этот раз Пилсудскому удалось обеспечить себе преобладающие позиции в военизированном движении. Контролерами ВККППСН, введенными в состав Военного отдела для наблюдения за деятельностью военизированного движения с правом решающего голоса, стали близкие ему Сокольницкий и Сикорский. К тому же в принятой резолюции была отмечена необходимость при возникновении новой военной тревоги вновь создать Главное командование.

Несмотря на все затруднения, чинимые активистам борьбы за освобождение русской Польши их конкурентами, а также внутренние конфликты, развитие военизированного движения с осени 1912 года заметно оживилось. К середине 1913 года численность членов стрелковых организаций возросла в несколько раз, до 9 – 10 тысяч человек. Этот рост происходил за счет не только студентов и гимназистов, но и молодых рабочих, ремесленников и крестьян, послушавшихся призывов польских крестьянской и социально-демократической партий.

Изменение социального состава военизированных организаций открывало перспективу обеспечения будущей повстанческой армии в Царстве Польском не только офицерскими, но и унтер-офицерскими кадрами. Конечно, уровень военной подготовки в большинстве стрелковых союзов, особенно создававшихся в селах и местечках, не всегда был на высоте, но эти организации выполняли важную пропагандистскую функцию, популяризируя среди молодежи идею вооруженной борьбы с Россией за освобождение Царства Польского.

Для более углубленной, серьезной военной подготовки стали создаваться специальные солдатские, унтер-офицерские и офицерские школы, прежде всего в Кракове и Львове, обучение в которых могло длиться до нескольких месяцев. В них слушатели проходили не только теоретическую, но и практическую подготовку. Летом 1913 года по инициативе Пилсудского в селе Стружа в окрестностях Лимановы была организована школа инструкторов Стрелкового союза, он же стал ее начальником и одним из преподавателей. Выпускники этой школы получали военную подготовку, позволявшую им сдавать экзамен на офицерское звание. Пилсудский вел в ней занятия по военной истории, тактике революционных войн и военной географии Царства Польского как будущего театра военных действий [101] . Непосредственное общение со слушателями в классах, поле и во внеучебное время позволило ему лично познакомиться с будущими командирами стрелковых организаций различных уровней, а им в свою очередь ближе узнать своего коменданта [102] .

101

Оказавшись после поражения революции в Галиции, Пилсудский активно занимался самообразованием в области военного дела. Он изучал военные уставы и наставления, историю партизанской войны во время восстания 1863 – 1864 годов и Англо-бурской войны, историю войн, включая и последнюю, Русско-японскую. Его кумиром в области военного дела был Наполеон.

102

Вождем Пилсудского начнут называть позже, уже в независимой Польше. Но люди, составлявшие его окружение в эти годы, всегда будут называть его комендантом.

Окончание недельных полевых учений было ознаменовано 19 августа 1913 года марш-броском около 90 слушателей и преподавателей школы с места их проведения в Закопане. Они были одеты в мундиры военного образца серо-голубого цвета и так называемые фуражки-мацеювки [103] , за плечами у них были боевые карабины и солдатские ранцы. В Закопане Пилсудский устроил торжественный смотр, после которого стрелки, несмотря на протесты местной администрации и полиции, еще несколько дней оставались в этой курортной местности, где любили отдыхать поляки из всех трех частей Польши. Конечно, такая откровенно антироссийская манифестация не могла бы состояться без согласования с австрийскими военными, но отдыхающие не могли этого знать. Благодаря освещению смотра в галицийской прессе Пилсудский добился определенного пропагандистского эффекта. Как считают исследователи, обществу был продемонстрирован зародыш будущей польской армии. Но, думается, не меньшее значение эта демонстрация имела для ее участников, их сплочения вокруг Пилсудского, их коменданта, благодаря которому они почувствовали себя участниками судьбоносного для Польши проекта.

103

Эта форма останется любимой одеждой Пилсудского все последующие годы, вплоть до его кончины.

Историки именно к 1913 году относят очень важное событие в развитии движения активистов борьбы за независимость Царства Польского и жизни самого Пилсудского. Благодаря присущей ему харизме и организаторским способностям он все больше обосабливается от своего окружения (по выражению Сокольницкого, становится все более одиноким в собственном лагере), превращается в безусловный авторитет для определенной, весьма сплоченной группы людей, посвятивших свою жизнь общей цели – освобождению русской Польши. И эта его позиция со временем будет только крепнуть. Близко знавший его член боевой организации А. Лютце-Бирке воздействие Пилсудского на окружающих объяснял присущей ему «логикой рассуждений и определенной «exterieur» [104] ... В разговоре с ним нельзя было болтать ерунду, нужно было следовать за ходом его мысли и эту мысль развивать: да или нет, но нужно было ее развивать. Нужно было идти за ним. А поскольку он для себя многие вещи обдумал, то доминировал над своим собеседником» [105] .

104

Здесь: игра на публику.

105

РГВА. Ф. 476. Он. 1. Д. 79. Л. 14.

Уже в это время у Пилсудского вырабатывается определенный стиль отношений с подчиненными, который он сохранит до конца жизни. По свидетельству близко знавшего его Сокольницкого, он заключался в том, что Пилсудский не все выражал словами. Очень многое значили его долгие паузы, внимательно-изучающий или гневный взгляд, ворчание или жесты, в которых сквозило презрение или недовольство, если его не понимали. Иногда, после долгого обсуждения какого-то вопроса, он вдруг формулировал краткие решения. И при этом эти окончательные решения и отдаваемые приказы, касавшиеся вопросов деликатного свойства, были осторожными и сознательно неясными. Иногда он ограничивался полусловом, оставлял многое на усмотрение самих подчиненных. Пилсудский в этих случаях скорее демонстрировал свое намерение, чем указывал, как и что следует делать. Исполнитель должен был понять, чего от него хочет его комендант, и далее действовать по обстоятельствам. Не у всех это получалось. Одни осторожничали и пасовали, если обстоятельства не соответствовали намерениям Пилсудского, другие действовали излишне рьяно, что не всегда приносило пользу делу. И лишь те, кто мог подладиться к Пилсудскому оставались в его окружении.

Что касается его ближайших соратников по ППС, Союзу активной борьбы, Стрелковому союзу, то они постепенно превращались в своего рода штаб при лидере, становились его помощниками и советниками по политическим и военным вопросам. С каждой новой инициативой Пилсудского в составе этой группы появлялись свежие люди, а некоторые из прежде близких его сотрудников отходили в тень. Но при этом они, как правило, оставались лояльными Главному коменданту. В немалой степени это было заслугой самого Пилсудского, предпочитавшего в непростых условиях предвоенных лет не наживать себе лишних не то что врагов, но даже оппонентов.

Это качество его характера в очередной раз дало о себе знать на конгрессе конфедерированных политических партий, созванном для определения задач деятельности комиссии в условиях стабилизации международных отношений. Конгресс состоялся на рубеже ноября и декабря 1913 года. Пилсудский выступил на нем с отчетом о деятельности в качестве Главного коменданта стрелков и дружинников. Обсуждение обнаружило несовпадение мнений по ряду важных вопросов, в том числе относительно задач и принципов деятельности Комиссии конфедерированных партий (теперь она перестала называться временной) и Польской военной казны. И все же по спорным моментам удалось принять компромиссные решения, сохранив тем самым две эти очень важные для Пилсудского структуры.

Конгресс изменил характер Комиссии конфедерированных партий. Она перестала быть органом, предназначенным для формирования правительства Царства Польского в момент начала войны, превратившись в структуру для координации борьбы отдельных партий за независимость польских губерний самодержавного государства. В ее компетенцию теперь входили контроль деятельности ПВК и отделов комиссии (военного и прессы), распределение средств из фонда военной казны, определение основных направлений военной работы, инициирование и организация совместных политических акций партий, входящих в состав комиссии, принятие решения о вооруженном выступлении стрелковых организаций. Комиссия не имела права вмешиваться во внутренние дела вошедших в нее партий, препятствовать их свободному развитию и даже спорам между ними. За ней не признавалось никаких правительственных функций, она не могла создавать какие-либо постоянные органы, помимо отделов финансового, военного и по делам печати. Партии сохраняли право самостоятельно определять политику и методы борьбы за независимость [106] .

106

Garlicki A. Jozef Pifeudski... S. 149 – 150.

Не меньшую склонность к компромиссу проявил Пилсудский на X Партийном совете в январе 1914 года при обсуждении вопроса о ППС-оппозиции. Несмотря на то, что многие участники форума требовали занять жесткую позицию в отношении раскольников, прошло предложение Главного коменданта обратиться к ним с призывом вернуться в партию без всяких предварительных условий. Несомненно, это способствовало ликвидации раскола. 3 августа того же года лидеры ППС-оппозиции приняли решение о роспуске своей организации и возвращении в ряды ППС.

Но Пилсудский решительно пресекал все попытки нарушения субординации в Союзе активной борьбы, даже если виновниками были люди, занимавшие высокие места в этой организации. Так было, например, в случае с членом ППС с 1904 года Генриком Минкевичем. За ненадлежащую субординацию Пилсудский не только отстранил его от должности руководителя стрелкового союза в Закопане, но и исключил из САБ.

В начале 1914 года казалось, что наметившийся в 1913-м кризис в лагере сторонников активных форм борьбы за независимость Царства Польского удалось преодолеть. Однако развитие событий очень скоро показало непрочность достигнутого Пилсудским успеха. В феврале разразился скандал, спровоцированный финансовой нечистоплотностью секретаря Комиссии конфедерированных партий Йодко-Наркевича, известного своей любовью к красивой жизни. Дело, инициированное Тетмайером, до недавнего времени тесно сотрудничавшим с группой Пилсудского, было передано в суд. В конечном счете по взаимной договоренности сторон скандал был замят, но давний соратник Йодко вынужден был уйти со всех своих постов. Для Пилсудского это был серьезный удар. Из игры был выведен один из его ближайших друзей, посвященный в операции «Вечер» и «Осведомитель "Р"».