Пилюли для феи

Альв притормозил у самых дверей, тряхнул головой, которая, кажется, решила с хозяином в другую реальность поиграть. Вытянул руку в сторону - ладонью к брусчатке - сбросил энергию. Просто так, чистым Потоком, чтобы не распирала изнутри.

Перестарался. Наверное, чиновники очень удивятся, не найдя по утру здорового куска дорожки, которая просто растворилась, как масло на солнце. И нет, полог, закрывающий альва, тут не при чём - камни действительно исчезли. Нехорошо получилось. Да ещё энергии не убавилось, а будто прибыло.

Дверь тихонечко скрипнула. Прямо перед Россом - и руку протягивать не нужно - появилась жутко довольная рожа Гиккори. Инспектор повертел головой, отыскивая альва. И, естественно, не нашёл. Впрочем, дыры в дорожке тоже не заметил.

– Псс!
– зашипел полицейский.
– Пст!

– Ты что, свистеть не умеешь?
– удивился Алекс, несколько картинно, даже театрально, сбрасывая полог.

Такое позёрство тоже стоило немало, сосало силы. Зато появился эффектно, постепенно проявляясь от макушки к пяткам. И желаемого достиг - оборотень шатнулся назад, выпуская створку, гулко бахнувшую о стену дома. Едва на задницу не сел, поскользнувшись в ярко-алой луже. Чтобы не упасть, а, заодно, и лицо не потерять, пришлось инспектору выполнить странный и технически сложный кульбит, больше всего смахивающий на пляску укушенного тарантулом.

– Ну и зачем?
– укоризненно спросил Росс, грустно кивнув на подтекающую лужу.

Гиккори, сумевший-таки принять вертикальное положение, обернулся, уставился на пол, будто впервые такое чудо видел. Почесал в затылке, соображая. И расплылся в улыбке.

– Да это компот, вишнёвый!
– обрадованно зашептал инспектор.
– Там охранник его пил. Ну, я и задел. Ну что, пошли?

Росс окинул лестницу взглядом - весьма презрительным. Гордо вскинул подбородок.

– У меня свои пути!
– заявил надменно.

Ну и взлетел. Нет, крылья у него не появились. Просто как стоял, гордо выпрямившись, так и поднялся - следователь только взглядом подошвы начищенных до блеска ботинок проводил. Хотя развевающаяся пелерина пальто и концы белого шарфа выглядели весьма впечатляюще - ничуть не хуже любых крыльев.

– А зачем я замок ломал?
– неведомо у кого растерянно поинтересовался Гиккорри.

– Понятия не имею, - донеслось сверху.

Послышался скрежещущий звук, будто чем-то твёрдым и острым по стеклу царапают. Полицейский, сообразив, что управляющий «Следом» без него с окном разбирается, абсолютно бесшумно рванул вверх по лестнице. Видал он уже такие штучки. При нём один маг отрастил алмазный коготь, да и прорезал в стекле дырку, чтобы достать до шпингалета. Вот и торопился Гиккори, не желая, чтобы напарник добрался до заветных бумаг первым.

Потому и не увидел, как сверху рухнула рама - целиком, вместе со стёклами, шпингалетами и даже карнизом. Как ни странно, но окно не разбилось, вошло в сугроб, будто нож. Только неприкрытая форточка обиженно тренькнула.

И всё-таки следователь опоздал. Пока возился, замок вскрывал, Росс уже во всю с архивом разбирался. Быстро, в буквальном смысле молниеносно, просматривал карточки. Ну а не пригодившиеся, недолго думая, сваливал на пол. Рядом с альвом, печально обугливаясь, призрачным зелёным пламенем полыхал стол. Действительно, без дополнительных источников освещения в помещении даже и для оборотня было темновато.

– Пожар не устроишь?
– деловито спросил инспектор, подходя к стеллажу, до которого чересчур шустрые лапы Алекса ещё не добрались.

– Нет, - рассеянно отозвался Росс, - пока огонь контролирую, всё в порядке.

– Это хорошо, - кивнул оборотень, - а то мы тут и так изрядно наследили.

Детектив задумчиво глянул на Гиккори, потом на пустой оконный проём, жадно засосавший штору, на карточки, раскиданные по полу.

– Ну, значит, потом перестану контролировать, - пожал плечами альв.

– Согласен. Главное, чтоб всё было тихо.

– А разве мы шумим?
– изумился Росс, вываливая на пол новую груду бумаги.
– Уж не меня учить скрытому проникновению.

– Пардон, милостивый лорд, я тоже умею быть незаметным, - ухмыльнулся оборотень, едва не опрокинув стул, не вовремя подвернувшийся под ноги.
– И, кстати, главное - следов не оставлять, вот что я вам скажу, господин зазнайка!

– Не оставим, - солидно кивнул Росс.

***

Идти на этот вечер Каро не хотелось смертельно. Не только и не столько потому, что теге сама идея не нравилась. Нормальная задумка: детишки веселят взрослых, а, главное, богатых дядь и тёть песенками, немудрёнными танцами и выразительным прочтением модной лирики. А дяди и тёти, делая вид, что веселятся и, умиляясь до сахарных соплей, отстёгивают денежки. Называется сие действо «Благотворительный Вечер». И в приюте практиковалось.

Правда, Курой в них участвовала исключительно в качестве уборщицы. Танцевать не умела - оттаптывала ноги не только всем окружающим, но и самой себе. По словам преподавательницы изящной словесности, любовные сонеты в её исполнении звучали призывами к атаке и героической смерти. От пения теги начинали завывать разом все окрестные коты - только бы заглушить. А печенье, сляпанное её руками, отказывались есть даже вечно голодные бездомные собаки. Но Каро себя обездоленной ничуть не чувствовала. Наоборот радовалась, что не принимает участия в этой показухе.

Но так или иначе, а в благотворительном вечере теург ничего предосудительного не видела. Другое дело, что туда предстояло с Мастерсом идти. И отказаться нельзя. Штатному врачу приюта для мальчиков, язвительной Рахим[1], с которой тега приятельствовала, Курой ещё месяц назад твёрдо обещала быть на празднестве. Ну и, конечно, помочь по мере сил. А предложить Рону заняться чем-нибудь другим не с руки. Мальчишки без обожаемого Кис-Киса скисли бы.

В общем, пришлось идти.

Но реальность оказалась не столь страшна, как воображалось. Никто Каро по углам не зажимал, разговоров «за жизнь» не требовал, отношений не выяснял. Мастер - о, диво!
– даже не рычал. Пребывал в самом радужном настроении, подбадривал-утешал-высмеивал. Разом устранял сотню нерешаемых и грозящих полным провалом проблем, которые имели свойство браться из неоткуда. Ну а с Курой... Тегу оборотень вообще не замечал!

Это задевало.

Но вечер прошёл - и пёс с ним. Между прочим, неплохо прошёл. Каро даже успела заразиться от мальчишек нервным, но, в целом, приятным азартом. Да и настроение выправилось.

– Куда собираешься?
– вполне дружелюбно поинтересовался Мастерс, подавая теургу пальто.

– Неужели?
– изумилась тега.
– На меня решили обратить внимание? А я сомневаться начала, не стала ли призраком, сама того не заметив.

Честно, Курой огрызнуться хотела. Но вместо этого тон вышел таким заигрывающе-кокетливым. Аж самой противно. Ну, почти противно.

– Ты же видела, что тут творилось, - усмехнулся оборотень.
– Дурдом на выгуле!

– Да уж, я оценила, - хихикнула Каро.
– Особенно мгновенное преображение швабры в копьё. Хотя нет! Вот это твоё: «Рикки, ты же мужчина! Ну, подумаешь, слова забыл! Просто представь, что объясняешься в любви самой прекрасной женщине на свете!».

– Сработало же, - оборотень поскрёб когтём бровь.

Надо же, смутился! И умудрился при этом выглядеть вовсе не глупо, а очень даже мило.

– Что и странно, - веселилась Каро.
– Не думаю, что шестилетний пацан часто признавался в любви прекрасным девам.