Пилюли для феи

– Хорошее слово «изъяли» - буркнул Мастерс, размеренно сжимая и разжимая кулак.

– ... но кое-что выяснить удалось, - благополучно проигнорировав замечание, продолжил Росс.
– Если говорить конкретно, то господин Олэан ежемесячно получал довольно крупные суммы. И тут же их списывал в расход. А спустя десять дней - везде стоит именно эта дата - к нему снова поступали деньги. Закономерность прослеживается ясно. Вторая сумма всегда превышает первую ровно на двадцать пять процентов.

Альв обвёл подчинённых взглядом. Каро оставалось надеяться, что выражение её лица более осмысленное, чем у Рона с Яте. Те выглядели как школяры, которым учитель пытается растолковать особо сложную задачку.

– Никто ничего не поняли, да?
– вздохнул альв.
– Ну, давайте попробуем попроще. Десятого числа каждого месяца фату передают немалую сумму. Он её тут же отправляет третьему лицу - скорее всего, крупному ростовщику или не слишком чистому на руку работнику банка. Деньги в течение десяти дней «прокручиваются», то есть, на них накапливается процент. И вклад, вместе с заработанными процентами, возвращается обратно Олэану. Он же, в свою очередь, отдаёт их владельцу. Естественно, за вычетом своей посреднической доли.

– Ну и что?
– подал мрачный голос Рон.
– Может, это, конечно, и не законно - я в этом не понимаю ничего. Но нам-то до его махинаций какое дело?

– А ты посмотри, как он записывал приход, - Алекс перевернул гроссбух, подтолкнув его в сторону Мастерса.
– В первом столбике сумма, которую он получил. Во втором тоже сумма, но только гораздо меньшая. В третьем, число. И вот эти маленькие суммы не меняются. Их всего три: пятнадцать серебряных эльзаров, одиннадцать серебряных и семь медных, восемь серебром и девять медью. Ничего тебе не напоминает?

– Одиннадцать серебряных и семь медных...
– медленно повторил оборотень, пялясь остекленевшими глазами куда-то в стену.
– Так это же пенсия сержанта!

– Правильно, - кивнул альв, - ежемесячная пенсионная выплата сержанта и рядового, а пятнадцать - это повышенная, за особые заслуги. И вот, например, в прошлом месяце он получил триста с лишним сержантских ставок, две с половиной тысячи рядовых и так далее...

– Да я всё равно ничего не понял!
– раздражённо рыкнул Мастерс.

– Всё просто, - обречённо вздохнул Алекс, видимо отчаявшись заставить сотрудников самостоятельно мозгами шевелить.
– Кто-то имеющий доступ к солдатским пенсиям, прежде чем передать их владельцам, пускал деньги в рост и неплохо на этом наживался. А наш Олэан был посредником. И вот вся эта махинация, - альв постучал ногтём по гроссбуху, - уже тянет лет так на десять каторги. Жонглировать деньгами государства имеет право только Министерство финансов и Казначейство императрицы.

С этой истиной спорить было сложно. Свои монополии корона всегда охраняла особенно тщательно.

Никто и не спорил.

***

Куда они едут, Мастерс просвещать теурга не спешил, а Каро и не спрашивала - покусает ещё. Между прочим, оборотень и вправду так и выглядел. На морде большими буквами написано: «Кого бы загрызть?!». Хотя его настроения понятны и объяснимы. Даже иронизировать по этому поводу не хочется. Мало того, похмелье; мало того, что Алекс хорошенечко по столу личиком повозил, так ещё и феечка на прощание Рону настоящую истерику закатила с рефреном: «Не оставляй меня с этим чудовищем, я его боюсь!». Даже силы нашлись доковылять, трагически хватаясь за косяки и мебель, из лаборатории до приёмной.

Впрочем, чудовище - в смысле Яте - действительно смахивал на маньяка. Но ведь у него тот же набор, что и у Мастерса, может, только похмелья нет. Но это же не повод вопить и виснуть на малознакомом сыщике, верно?

Одно радует, блондин отцепил от себя девицу с плохо скрываемым раздражением. А не бросился её на ручках качать и колыбельные петь. Но зато молчал всю дорогу, будто воды в рот набрал. Только гавкнул кебмену адрес, который Курой ни о чём не говорил. Но, видимо, там они будут искать этого Призрака. По крайней мере, Алекс отдал именно такое распоряжение.

– Эй, господа хорошие! Вытряхайтесь побыстрее, - рявкнул кучер, стоило экипажу остановится.
– Мне тут торчать не с руки вовсе.

Каро, открыв дверь кареты, совсем не удивилась. Видимо, судьба её такая - по трущобам лазать. И можно почитать за счастье, если сыщицкая доля заведёт хотя бы в более-менее приличный квартал. Но счастье заблудилось по дороге и этот район на приличный никак не тянул. Дома - не дома, лабазы - не лабазы, сараи - не сараи. Так, низкие, но безумно длинные строения, сколоченные из дурно пригнанных друг к другу досок. Откуда-то тянуло гнилой рыбой и солью. Даже, кажется, плеск слышался. Видимо, порт был совсем рядом. Но в узких щелях между складами ни души. Жутковато.

Теург, сама того не желая, вцепилась в рукав оборотня.

– Ты чего?
– без особого интереса буркнул Рон.
– Испугалась, что ли? Так сейчас боятся как раз нечего. Белый день на дворе. Вот вечером тут да...

– И ничего я не боюсь, - проворчала Каро, но рукава не отпустила.
– Просто поскользнулась.

– Ну, держись тогда, - хмыкнул Мастерс и кивнул на ближайший лабаз.
– Нам туда.

– На склад?

– Почти. Часть ангара сдаётся под кабачок. А держит его наш бывший ротный капеллан, - неохотно пояснил оборотень.
– Просто Призрак был очень набожным и со жрецом дружил. Может, Свет что-нибудь о нём и знает.

– Бывший капеллан и нынешний владелец кабака в припортовой зоне. Мило и вполне в духе времени, - оценила Курой, вслед за сыщиком прыгая по подмёрзшим кочкам и едва на пятки ему не наступая.

Но руки Мастерса всё-таки не отпустила. Потому и врезалась носом в спину Рона, когда он резко остановился.

– Я тебя очень прошу, - процедил сыщик.
– Придержи свой язык, ладно? Я Света тоже уважаю. Он хороший человек.

– Человек?
– переспросила Курой, решив пока не обижаться.

Да и сколько можно? И так от напарничества одни лохмотья остались. Мастерс, кажется, даже просто её присутствие с трудом терпел. Вот и сейчас предпочёл даже не отвечать. Молча толкнул низенькую дверку, удачно мимикрирующую под напластование лишайника на стенах. И вошёл, едва не сложившись вдвое. Пришлось следом тащиться.

Заведение полностью оправдало ожидание теги: темно, тесно, грязно. Но хотя бы пусто. То есть, вообще никого.

– Эй, Свет!
– негромко окликнул Рон, без страха опираясь на стойку.