Пилюли для феи

– Ничего, он не кусается, - Каро потрепала фармацевта по плечу.
– По крайней мере, по четвергам не кусается точно.

– Сегодня среда, - робко проблеял старичок, испуганно косясь на теурга.

Но, кажется, медик его пугал всё-таки больше. Не сказать, что Курой это польстило.

– Тогда все может быть, - ободрила фата вредная тега.

***

Долго отнекиваться, кокетничать и заверять, что никаких Олэанов он не знает, аптекарь не стал. То ли был он из породы существ от природы лгать не умеющих, то ли двух недовольных тегов оказалось достаточно для переоценки приоритетов. Так или иначе, но Альэн подтвердил, что фею, дочку фата, старого друга своего старого друга, а может и друга друга его друга, но тоже старого - лечил. От малокровия, а не от каких-то страшных и непонятных заболеваний. И принимала она вовсе не мышьяк с опиумом, а чудодейственный эликсир, лично аптекарем составленный и являющийся его главной коммерческой тайной. А состав снадобья господин фармацевт не собирался раскрывать ни при каких условиях.

Но ведь всегда же можно и исключение, сделать, верно? И как не уступить такому милому молодому тегу? Особенно если он сгрёб тебя за шиворот, хорошенько тряхнул и предупредил, что вот прямо сейчас, не сходя с места, засунет всех русалок, не вынимая их из банок, в некое естественное отверстие. И с удовольствием понаблюдает, реконструкцию их появления на свет.

Фат так проникся уважением к эксперту «Следа», что согласился не только рассказать об уникальном эликсире, но и продемонстрировать, как он готовится. Даже пригласил уважаемых детективов пройти в святую святых. То есть, в собственную лабораторию.

«Святая святых» оказалась именно такой, как тега и ожидала. По крайней мере, нечто подобное Каро представляла, читая о колдунах и таинственных алхимиках. Было дело, увлекалась в своё время теург подобными историями. Правда, давно, ещё в пансионате.

Лаборатория представляла собой довольно узкую, но сильно вытянутую в длину комнату с кирпичными, ничем не обшитыми стенами. Весь интерьер которой состоял из нескольких столов -один даже зачем-то металлом обили, - множества стеллажей с книгами и такой же, как и в самой аптеке, стеклянной посуды, дополненной колбами и пузатыми ретортами. Сводчатый потолок украшали веники и косы сухих трав, корений и плодов. А ещё было тут распяленное чучело крокодила. Кстати, выделанное отвратительно - из трещин в шкуре солома вылезала.

– Если хозяин начнёт уверять, что это дракон, то я точно свихнусь, - шёпотом призналась тега Мастерсу.

Тихонечко хихикающий и явно искренне наслаждающийся всем происходящим оборотень, только подтолкнул теурга вперёд. В результате Курой, обиженно оглянувшаяся на сыщика, едва не снесла странное сооружение: цилиндрической формы, сложенное из кирпича, сверху накрытое медным колпаком.

– А это что такое?
– недовольно поинтересовалась тега, потирая ушибленный локоть и разглядывая путаницу труб, торчащих из агрегата и уходящих в стену.

Сами трубы, кажется, были медными, но сверху их обёрнули оцинкованным железом - работа небрежная и кустарная: где-то листы заходили друг на друга, а где-то в щели между ними и палец можно просунуть.

– А это, уважаемая госпожа Курой, дом премудрого цыплёнка[1], - пояснил Яте, видимо под влиянием бешенства приобретя совсем не свойственную ему вежливость. Конечно, Каро могло и показаться, но веко у тега едва заметно подёргивалось.
– В таких печах, как правило, свинец превращают в золото.

– Это возможно?
– от удивления теург даже про свой локоть забыла.

– Что? Конечно же, нет! Молодой господин, вы меня поражаете своим дремучим невежеством!
– возмутился аптекарь.
– Даже вам, с вашими скудными познаниями, должно быть известно: такая трансмутация невозможна! Свинец в золото, Семеро помилуй! Надо же такое сказать! Нельзя, никак! Конечно же, я пытаюсь получить тут красный жидкий металл и, доложу я вам...

– Красной ртути не существует!

А вот сейчас точно не показалось - медик едва сдерживался, чтобы не начать орать. На шее тега даже жилы вздулись, а желваки ходуном ходили.

– Да?
– господин Альэн торжествовал.
– А на это вы что скажите, на это?! Вы, посланник всех сомневающихся и неверующих?

Аптекарь потряс под носом эксперта пробиркой, наполненной круглыми разнокалиберными гранулами действительно красноватого или, скорее, оранжевого цвета.

– Скажу, что это оксид ртути. И получить его в такой лаборатории действительно непросто, - Яте слегка поклонился, - снимаю шляпу перед вашим упорством.

– Что?!
– гневно возопил фармацевт.
– Да как вы смеете, да как у вас язык поворачивается?! Я сейчас докажу, докажу!

Фат попытался откулапать пальцами туго притёртую деревянную пробку, но руки его тряслись так, что ничего путного не получилось. И аптекарь, недолго думая, вцепился в пробку зубами.

– Аната ща нани о шите иру нодесу ка, фуруи оро камоно?!
– Курой с таким энтузиазмом вырвал пробирку из рук господина Альэна, что только чудом не выдрал ему ещё и челюсть.
– Она же ядовитая!

– Что он сказал?
– тихо поинтересовался Рон у Каро.
– Слишком быстро, я не успел разобрать.

– Что ты делаешь, старый затраханный осёл, - механически перевела тега.

Вот что-что, а идиомы родины тегские дети сохранили с особым бережением. И охотно делились крупицами знаний друг с другом. Это вежливо-церемониальные фразы никому в Элизии не нужны. А вот обложить классную даму так, чтобы она не поняла - дело святое. Правда, преподавательницы тоже быстро учились.

– И что из этого «старый затраханный осёл»?

– Фуруи оро камоно, - неохотно ответила теург.

Всё-таки приличной барышне так выражаться не стоит.

– Не, длинно слишком, - покачал головой не оценивший колорита оборотень и повысил голос.
– Господа, я уважаю ваш научный спор, но мы здесь, кажется, по другому делу.

Курой и аптекарь никак не отреагировали, заняты были - рыли копытами землю, пускали дым из ноздрей и пытались испепелить противника взглядом. Первым сдался Яте. Тег выпрямил спину и смахнул с рукава пальто невидимую соринку.

– Впрочем, это всё пустое и я чересчур увлёкся. Мне нужно взглянуть на рецептуру вашего зель...
– он прикрыл глаза, - ... эликсира.

Аптекарь сунул медику под нос костлявый, испещрённый почечными бляшками кукишь.

– А это ты видел, молодой наглец?! Думаешь, что я совсем из ума выжил, показывать всяким проходимцам мои рецепты? Пускать в святую святых! Мэтр Альэн никому, слышишь, никому не открывает таинство приготовления! Оно перейдёт только моему внуку, изустно! И только так!

Фармацевт потряс длинным суставчатым пальцем под носом у Яте. Курой смотрел на беснующегося аптекаря с надменностью каменного истукана.