Пиноктико
Шрифт:
— Ты думаешь, я не заметил, что ты весь вечер думаешь только о моём члене? Ты думала, я не замечаю?! Да? Да?! Ты…
Он думал, что это очень смешно, потому что мы же понимаем, что он голубой…
Но мне было не смешно — я ударил его по голове бутылкой «августинера»…
Я взял её из ящика, стоявшего возле балконной двери…
Ударил не сильно…
Ткнул, тюкнул… Будто играя в каком-то водевиле, совсем без усилия…
При этом и силы гравитации, казалось, не было в этот момент — по соседним комнатам летали гости, этот случайно залетел в спальню…
Может, он сделал вид, что потерял сознание…
Ещё до того, как мы вышли на улицу — где нас встретила
И сразу же роняют головы…
Я не имею в виду порошок, который вдохнул в себя этот кретин внутрь…
Я имею в виду внешнюю пластмассу, впрочем, я уже сам не знаю, что я имею в виду…
Наверное, я почувствовал — ещё в момент, когда он прыгнул на Мони, что меня вовлекают…
В балет «Война магов»… Или в оперу Фридриха Достоевского…
Штефана Трофимовича — я сейчас уточнил по переводу Светланы Гайер, — где поют минералы…
При этом из параллельных миров не всегда можно вернуться…
Поэтому я категорически не хотел в этом участвовать…
Можно сказать и так: в этот момент я почувствовал, что наткнулся на свою собственную границу.
Да, так и будет точнее всего…
Сбросив груду одежды на пол, я наконец-то нашёл свою куртку… Мони уже стояла на ногах, более того, она была в пальто и завязывала поясок… Я взял её за руку… Или это она взяла меня за руку… В общем, кто-то кого-то схватил за руку и буквально выдернул из квартиры…
А когда мы оказались на улице, я схватил Мони в охапку и стал хищно целовать…
Наши языки сосредоточенно заскользили друг вокруг друга… Нельзя сказать, что я полностью превратился в Gef"uhlsmann [98] в этот момент… В голове у меня шевелилась мысль: а будет ли она об этом писать? А я?
Послышались голоса, совсем рядом… Мони поспешила отстраниться, я отпустил её…
И увидел, что из подъезда вываливается толпа…
Причём это были гости Отто — те из них, кто пришёл после часа…
98
Человек чувств.
Вот они и увлекли нас за собой в клуб «Woanders» [99] , хотя я предлагал Мони пойти совсем в другое место или сразу ко мне… Мони рассмеялась и сказала, что хочет танцевать, и дальнейшее я помню, честно говоря, смутно… Мне кажется, что пол был наклонным, но наклон был небольшим, и это не мешало танцевать, наоборот — ноги пускались сами собой.
Музыка была упругой и распространялась на всё тело… Маленькая Мони смотрелась во всём этом транс-пикчерз-шоу… как-то не совсем антропоморфно: фея летнего утра, девочка-гриб…
99
«Где-то ещё», «другое место» (нем.).
Когда я стоял в туалете возле писсуара, по кромке которого бежала светящаяся надпись «Wasser kommt von woanders her» («Вода придёт из другого места»), в момент, когда я прочёл эти самые слова, я почувствовал, что за шиворот мне на самом деле льётся вода, и слегка похолодел — от стечения обстоятельств…
Обернувшись, я увидел девочку, примерно такого же роста, что и Мони, примерно в таком же платьице типа «я — японская Лолита»… Но в чёрном… И волосы у неё были чёрные, и огромные зрачки — на самом деле
огромные… Я подумал, что это как бы негатив Мони, её тень… Ну всё равно, что твой Уртюп…Она рассмеялась и не стала объяснять, почему пошла в мужской туалет, почему облила меня водой — набрав её в рот предварительно, я это понял, потому что, прыснув от смеха, она выпустила изо рта фонтанчик — на сей раз просто в воздух… После чего выпорхнула сама… И я — вслед за ней, но в зале я её потерял…
Мони сказала, что она натанцевалась и хочет домой…
Я снова предложил поехать ко мне, но Мони сказала: «Я правда очень устала…»
К себе домой она меня не звала… И провожать её не надо было, она вызвала такси…
От меня нужно было только одно: достать её пальто…
В зале стояли такие… Огромные кубы из чёрного дерева, без крышек, куда можно было бросать опять-таки одежду…
То есть сначала все вешали одежду на стены куба, но потом, достигая какой-то критической массы, одежда валилась внутрь…
Я склонился туда и стал шарить, зависнув вниз головой… И вдруг ощутил, что соскальзываю вниз, прямо туда, туда, туда-а-а-а-а…
Перевернувшись на спину, я увидел белые локоны — где-то высоко, над краем чёрного квадрата стенки…
Я крикнул: «Прыгай!» — и распахнул руки…
Услышав «Нет!», я взмахнул правой рукой и вырубил изображение и звук…
Я не знаю, кто выловил для Мони её пальто, как его извлекли из-под меня, наверное, у них есть для этого специальные работники, великаны с полутораметровыми руками, или, наоборот, гномы, которые залезают по лестничке, сосредоточенно перерывают всю гору одежды…
Проснувшись в кубе, я не сразу же стал выползать… Куда и зачем? Там было мягко, тепло, как в колыбели… Я знал, куда упасть, мягко постелил… И не провалился в шахту вслед за Ахимом, нет, подо мной промежуточная площадка, за окном — новый день или даже год…
Я напеваю, лёжа на спине: «Choke me in the shallow waters, before I get too deep…» [100] .
Или это уже было дома, на кровати, куда я каким-то образом телепортировал?
Скорее всего, потому что вряд ли я мог петь в таком грохоте…
Звук в «Woanders» был громкий, и даже лёжа на дне ящика среди всяческих пуховиков, которые, как известно, хороши как звукоизоляторы, я чувствовал вибрации всем телом… А надо мной проносились огни — как бы линейные продолжения фейерверка…
100
«Утопите меня на мелководье, пока я не зашёл слишком глубоко» (англ.) — слова из песни «What I am» группы «New Bohemians».
Там, на потолке, на рельсах, проносятся разноцветные огни, и сейчас мне кажется, что я просто, закрыв глаза, превратился в один из них — и только таким образом достиг своей квартиры… Даже если это трамвай принёс меня туда, я ехал не в салоне, а сверху — по проводам…
Какое-то время я лежал в кровати, продолжая напевать (очевидно, я подхватил этот старый мотивчик в клубе — там звучала масса ремиксов): «What I am is what I am…».
Скажу ещё только, что, прежде чем провалиться в сон, я закрыл двери, жалюзи, отключил все телефоны… Я закрыл веки окон!.. [101]
101
Fensterlider — дословно: «веки окон».