Пираньи в шоколаде

– Я позвоню приятелю из архива. Попрошу его выяснить насчет родинок и перезвонить.

– И еще одно. Вы уже провели обыск в доме Бублика?

– Пока нет. От тебя я поеду прямо туда.

– Сделай мне еще одно одолжение. Перед тем, как погиб Максим, я обнаружила на ограде террасы, расположенной перед окном его спальни, кусочек синего трикотажа. Ты не мог бы посмотреть, нет ли у Бублика синей футболки с дырой? Я подозреваю, что он мог следить за Жанной и пробраться на территорию Светояровых.

– И ты только сейчас мне это говоришь? – обжег меня инквизиторским взглядом Колюня. – С чего ты взяла, что Иннокентий находился той ночью в Нижних Бодунах?

– Это всего лишь предположение. Сыщицкая интуиция.

– Так я тебе и поверил! – опер яростно нажал на газ и вырулил в крайний левый ряд, "подрезав" навороченный черный джип. – Раньше ты не упоминала ни о каком обрывке ткани. Какого черта ты скрываешь улики?

– Не скрываю, а забыла. Такое с каждым может случиться.

– Только не прикидывайся склеротичкой. Я тебя знаю, как облупленную. Где кусок ткани?

– Дома. Напомни, и я тебе его отдам.

– Вот арестую тебя за чинение препятствий расследованию – будешь знать, – пригрозил Колюня.

– Не арестуешь, – беспечно ответила я. – Тебя тогда совесть замучает.

* * *

Полноценно насладиться трапезой Колюне так и не удалось. Он успел лишь вдохнуть неповторимый аромат разогретых пирожков пигодя и окинуть предвкушающим взглядом пиалы с ростками маша и фаршированными баклажанами, как сотовый телефон в его кармане пронзительно зазвонил.

Судя по выражению лица опера, разговор был не из приятных. Выразительно матюгнувшись, Чупрун бросил телефон на стол.

– Начальство? – сочувственно поинтересовалась я.

– Чертов банкир, – проворчал Колюня.

– Ты имеешь в виду отца Бублика?

– Кого же еще? Все свои связи задействовал. Такую волну погнал – только держись. Полковнику моему хвост накрутил, а он, соответственно, мне – мол, где находишься, чем занимаешься и все такое прочее. Срочно требует к себе на ковер.

– Срочно – понятие растяжимое. Не пойдешь же ты к начальству на голодный желудок. Так и язву заработать недолго.

– Все удовольствие поломали, гады, – вздохнул опер. – Это же не гамбургер из Макдональда, чтобы на бегу его в рот запихивать.

Чай Колюня допивал уже на ходу. Бросив в рот последнюю конфету, он вскочил в машину и резко газанул, успев напомнить, чтобы я из дома не высовывалась и на всякий случай вызвала для охраны пару знакомых телохранителей.

Я постояла на дороге, провожая взглядом "жигули" опера, а потом вернулась в дом, на всякий случай заперла двери на все замки, взяла чашку жасминового чая, конфеты и со всем этим хозяйством отправилась в спальню.

Мелси не отставала от меня не на шаг. Корыстное животное вслед за мной забралось на кровать и улеглась рядом, якобы случайно уронив на коробку с конфетами морду с подрагивающими от возбуждения усами.

Теперь, когда я находилась на своей территории, ситуация уже не казалась мне столь угрожающей. С чего я вдруг решила, что тип, пристреливший Бублика, собирается заодно прикончить и меня? Скорее всего, стрелял тот же самый человек, что подкинул мне видеокассету и вставил "жучка" в телефон. Если бы он хотел меня убить, то вполне мог сделать это ночью.

Интересно, зачем он подкинул мне улику, компрометирующую Антона? Рассчитывал, что я передам видеокассету правоохранительным органам? Было бы проще отправить ее по почте.

Ничего путного в голову не приходило. Может, этот тип вообще сумасшедший, и подбросить мне кассету ему посоветовали живущие у него в ботинках маленькие зеленые человечки с Тау-Кита?

Гадать можно было до бесконечности, и я решила не растрачивать силы впустую, а лучше еще раз внимательно просмотреть кассету – вдруг замечу какую-либо деталь, которая поможет идентифицировать подружку Антона.

Чтобы не упустить что-либо важное, я нацепила очки и, не забыв прихватить с собой конфеты, переместилась на самый край кровати, поближе к экрану телевизора. Первый просмотр ничего не дал. Никаких имен, мест или событий, способных навести меня на след девушки, не было упомянуто. Я вздохнула и поставила пленку сначала. Сыщики в детективах всегда так делают – прокручивают одну и ту же сцену сотню раз подряд, и в конце концов их осеняет гениальная догадка.

В том, что после сотни просмотров на меня снизойдет озарение, я сильно сомневалась – это ведь не кино, а реальная жизнь, да и матушка-лень не располагала чересчур напрягаться.

"Прокручу еще разок – и хватит", – решила я.

Обнаженный Антон на экране быстрее задвигал бедрами. Пальцы женщины лихорадочно вцепились в его плечо. Изогнувшись дугой, она содрогалась в оргазме. Антон вскинул голову, издал хриплый стон и, яростно вонзившись в любовницу, кончил одновременно с ней.

Конфета, которую я на ощупь вытащила из коробки, выскользнула из моих пальцев. Морда терьера молнией метнулась к ней, клыки сомкнулись над нежданной добычей. Одно мгновение – и конфета исчезла, а хитрая собака с невинным видом уставилась в телевизор: мол, лежу себе тут, никого не трогаю, о потерянных конфетах знать ничего не знаю.

Тело Антона расслабилось и обмякло, кисть любовницы соскользнула с его плеча, свободно упав на кровать.

Гадая, не пригрезилось ли мне, я схватилась за пульт управления, перемотала пленку назад и придвинула лицо к самому экрану.

Так и есть – у основания указательного пальца любовницы Антона три крошечные родинки, образовывали правильный треугольник.

Ну и дела! Я уже успела убедить себя, что Антон бросился в окно, увидев подсвеченный фонариком снимок Маши, а родинки нежданно-негаданно оказались совсем не ее. Слишком маловероятно, чтобы две разные женщины обладали идентичным набором родинок, если они, конечно, не сестры-близняшки. Судя по рассказу Чупруна, Маша была единственной дочерью в семье, он наверняка бы упомянул о сестре-близняшке, если бы таковая существовала.

Если воспоминание о Маше могло заставить Антона броситься в окно, то чем могла довести его до невменяемости фотография любовницы? Или на том снимке она была расчленена на куски? Что еще способно было вызвать у Антона столь бурную реакцию?

Я выключила телевизор, пытаясь собраться с мыслями. Чем дальше, тем запутаннее. Кошмар какой-то.

Телефонный звонок оторвал меня от размышлений. Это был Колюня Чупрун.

– Только что перезвонил приятель из архива, которого я просил заглянуть в дело Марии Зуенко. Ты правильно догадалась. У нее были на руке три пятнышка, образующие правильный треугольник, только это не родинки, а татуировка, имитирующая родинки. Если младший Светояров увидел в темноте подсвеченное изображение убитой им девушки, не удивительно, что у него поехала крыша. Парень ведь не просто так провел два года в психушке.